Архив Александра Н. Яковлева

Шумяцкий, Борис Захарович

Шумяцкий Б. З.

(1886-1938; автобиография ) - род. в 1886 г., 16 ноября, в гор. Верхнеудинске Забайкальской обл. Отец вначале занимался сельским хозяйством и ямщиной, а затем, перебравшись в город, занялся переплетным ремеслом, которое в молодости он изучал, работая на переплетной и картонажной фабрике Ф. А. Маркса в Петербурге. Мать была совершенно неграмотная женщина. До 10 лет Ш. рос в деревне, затем вместе с семьей переселился в гор. Красноярск. Большая семья и постоянная бедность заставили родных отдать мальчонку на службу. С этой целью его 12-ти лет от роду отправляют в гор. Читу (за 2 тысячи верст от дома), где он поступает на работу, вначале в частной обойной мастерской, затем учеником в вагонный цех главных читинских ж.-д. мастерских. В 1903 г. по требованию жандармов (охранки в Чите тогда еще не было) увольняется из гл. мастерских, а затем через некоторое время устраивается рассыльным мальчиком в контору т-го д-ма бр. Колеш, откуда за участие в забастовке служащих вскоре также увольняется. Побродив несколько месяцев безработным, устраивается на службу, - вначале в качестве укупорщика, а затем и подручного - в один из местных магазинов.

В конце 1904 г. Ш. переезжает в Красноярск, имея в виду подучиться немного грамоте, так как до того он самоучкой выучился только читать и писать. Переезжая в Красноярск, он рассчитывал на помощь в самообразовании своего брата Марка (эсер-максималист), хорошего репетитора, железнодорожного техника, выдержавшего перед тем экстерном экзамен на аттестат зрелости. Во время поездки в Красноярск, по подозрению в провозе и распространении нелегальной литературы, арестовывается, но из-за отсутствия улик, просидев в Верхне-Удинске две недели, освобождается. Весной 1905 г. Ш. поступает на работу в токарный цех депо ст. Красноярск и работает нелегально в местной с.-д. организации: вначале как член подкомитета и руководитель так называемой "технической группы", а затем летом того же года принимает участие в организации "великой сибирской железнодорожной забастовки" и в качестве "разъездного" (организатора, пропагандиста и агитатора) выезжает проводить эту забастовку по линии Сибирской железной дороги.

В "дни свободы" (октябрь, ноябрь и декабрь 1905 г.), будучи членом Красноярского совета рабочих и солдатских депутатов, участвует вначале в 2½-месячной органической работе совета как органа власти, затем в конце декабря того же года принимает участие в красноярском восстании. После подавления этого восстания в январе 1906 г. попадает в тюрьму, а через некоторое время бежит оттуда. С этого момента и вплоть до империалистической войны Ш. ведет по всей Сибири, Дальнему Востоку и в прочих местах жизнь нелегального подпольщика и профессионального революционера, в то же время работая и профессионально как рабочий последовательно в железнодор. депо ст. Курган, Слюдянка, Верхнеудинск, в главных мастерских Китайско-восточн. жел. дор., в Харбине, в гл. мастерских владивостокского порта, на штамповальной фабрике в Южной Америке во время эмиграции. Во время работы в 1907 г. во Владивостоке Ш. участвует и руководит владивостокским восстанием, откуда после его неудачи бежит в Харбин, а оттуда в Западную Сибирь. Там он работает как кооператор, статистик и журналист в ряде пунктов.

В августе 1913 г., вскоре после возвращения из эмиграции, Ш., под фамилией Михалев, участвует и вместе с Петровским (ныне предцик Союза от УССР) руководит "рабочей делегацией" всероссийсск. кооперативн. съезда в Киеве. Там проваливается и, преследуемый шпиками, по дороге в Сибирь арестовывается и садится в тюрьму, предварительно пройдя ряд этапных отсидок и пересылок. По выходе из тюрьмы и после процесса, уже в середине 1915 г., Ш. сдается в солдаты. На военной службе застают его Февральская и Октябрьская революции.

Литературную и газетную работу Ш. начал впервые вести с 1906 г., когда с июня этого года постановлением сибирского союза РСДРП был командирован в качестве редактора от большевиков (вместе с редактором от меньшевиков А. Ф. Сухоруковым) в редакции легальных газет, которые по заданию союза ставились тогда в Восточной Сибири. Эти газеты: "Прибайкалье", "Байкальская Струя" и "Забайкалец". Затем в конце 1906 г. Ш. руководит в Харбине большев. газетой "Голос Маньчжурии", взятой харбинской парторганизацией у одного из местных радикалов (инженера Боровского), и сотрудничает в др. связанных с местной партийной организацией изданиях, особенно по вопросам профдвижения, так как работает в это время секретарем центр. бюро профсоюзов полос отчуждения Вост.-китайской жел. дор.

В 1912-1913 гг. Ш. сотрудничает в "Правде", а с начала Февральской революции принимает ближайшее участие в издании газеты "Известия Красноярск. совета". С марта того же года он вместе с И. Белопольским и Джоровым подготовляет выпуск первой в Сибири большев. газеты "Сибирская Правда", которая и появляется в свет 2 апреля, и затем вместе с прибывшими в Красноярск В. Яковлевым, А. Роговым, А. Померанцевой, Ф. Врублевским и А. Архиповой ведет эту газету до конца лета, до момента слияния с большевиками местных интернационалистов, когда органом парторганизации становится газета "Красноярский Рабочий". В апреле того же 1917 г. Ш. вместе с А. Померанцевой и Ф. Врублевским организует в Красноярске первое в Сибири большевист. книгоиздат.

"Приступ" и пишет для него брошюру "Чего хотят большевики", изданную в нескольких тысячах экземпляров и распространенную затем не только в Сибири, но и, через издательство "Прибой", в Питере. Прибыв после июльского разгрома в Питер, Ш. в качестве члена "Военки" при ЦК партии работает вместе с Н. Подвойским в газете "Солдат и Рабочий" и "Солдат", а затем по заданию ЦК восстанавливает разгромленную типографию "Правды" и выпускает центр. орган партии "Пролетарий", переименованный после закрытия в "Рабочий", а затем в "Рабочий Путь". Убедившись в том, что издательство центр. органа стало уже на ноги, ЦК партии в середине сентября конструирует для него коллегиальную редакцию, в состав которой назначает также и Ш. После Октябрьской революции Ш. принимает участие в издании и редакт. ряда советско-партийных газет Иркутска, Перми, Тюмени, Ново-Николаевска, Томска, Красноярска, Верхне-Удинска; редактирует первый в Сибири журнал по вопросам революц. востоковедения - "Народы Дальнего Востока" и сотрудничает в разных органах партийной прессы. В года нелегальщины Ш. по заказу проф. Зубашева и Мелеева обрабатывает статист. материалы томского отделения русского технич. общ. о кустарных промыслах Томской губ. и на основании статист. карточек и ведомостей составляет сборник "Кустарные промыслы Томской губ." и исполняет ряд других статист. работ (по вопросу о порто-франко во Владивостоке, об Омско-Тюменской жел. дор. и проч.).

После Февральской и Октябрьской революций Ш. вел работу: зампредсовета гор. Красноярска и члена красноярского большев. комитета; члена средне-сибирск. бюро ЦК РСДРП(б), затем председ. центр. исполнит. комитета советов Сибири (Центросибирь); члена губбюро РКП ряда губ. парткомов (Тюмень, Ново-Николаевск, Томск, Ленинград); члена Сиббюро и Дальбюро ЦК РКП; предс. губревкомов, губисполкомов гор. Тюмени, Ново-Николаевска, Томска, Красноярска; предсовмина ДВР; уполномоченного НКИД по Сибири и Монголии, полпреда и торгпреда СССР в Персии; избирался делегатом советских партийных съездов и членом ВЦИК двух созывов и проч. По военной линии Ш., перейдя белый фронт Колчака на ст. Чайковская, принимает участие во взятии Перми, а затем в составе 2-й бригады 51-й дивизии участвует во взятии гор. Тобольска, откуда как политработник вызывается Сибревкомом в Тюмень и назначается предгубревкома. Затем в 1920 г. назначается предсовмином ДВР, далее зампредсибревкома, а затем членом реввоенсовета 5-й армии, в каковой должности и работает до февраля 1922 г., политически руководит монгольской кампанией против Унгерна и помощью монголам в деле создания народного правительства этой страны; за эту работу монголы избирают его почетным гражд. Монголии.

По дипломатической и экономической линии Ш. ведет работу в Персии, где за три года своего пребывания укрепляет связи СССР с Персией, подписывает торговый договор и ряд практических соглашений; организует советско-персидский банк (Русперс) и ряд смешанных торговых производственных акционерных компаний (т-во Персхлопок, о-во Шарк, т-во Персазнефть, т-во Русперссахар, т-во Автоиран, т-воМесуджат и проч.), берет первый заказ на постройку нами за границей, т. е в Персии, шести радиостанций и проч. В последнее время (1926-27 гг.) Ш. возглавляет в качестве ректора Коммунистич. университет трудящихся Востока им. И. В. Сталина, руководит его кафедрой зарубежного Востока, редактирует журнал "Революц. Восток" и является членом ученого комитета ЦИК СССР.

[С 1930 председатель Союзкино, с 1933 начальник Главного управления кинопромышленности и заместитель председателя Комитета по делам искусств при СНК СССР. Необоснованно репрессирован, реабилитирован посмертно.]

Шумяцкий, Борис Захарович

(Андрей Червонный; р. 1886) - старый большевик (с 1903). В 1905 был членом Красноярского партийного комитета, членом стачечного комитета, организатором Красной гвардии и одним из организаторов декабрьского восстания в главных красноярских ж.-д. мастерских. После подавления восстания был арестован; бежал из красноярской тюрьмы и вел нелегальную партийную работу в Омске и других районах Сибири. В ноябре 1907 Ш. - один из руководителей Владивостокского восстания, после неудачи которого бежал. Вел подпольную работу до 1911 в Харбине и др. сибирских городах. В 1911-12 - в эмиграции. В 1912 работал в "Правде". Затем в Киеве и Канске, где был арестован, судился (в 1915) за участие в Красноярском вооруженном восстании 1905 и был отправлен в армию. После Февральской революции - один из организаторов Красноярского совета, организатор и руководитель газеты "Сибирская правда". После июльских дней работал в Петрограде в Бюро военных организаций при ЦК партии, в газ. "Солдат и рабочий"; был делегатом VI Партсъезда и входил в редакцию газ. "Пролетарий", "Рабочий" и "Рабочий путь". После Октябрьской революции Щ. - председатель ЦИК Советов Сибири (Центросибирь), активный участник гражданской войны. В 1918-19 во время колчаковщины работал в подполье, затем в прифронтовой полосе (Тюмень - Пермь). Летом 1919 с частями III армии участвовал в борьбе за Пермь и Тобольск. В ноябре 1919 назначен председателем Тюменского губревкома, в начале 1920 - председателем Томского губревкома и одновременно зам. пред. Сибирского ревкома и членом Сиббюро ЦК РКП(б). Летом того же года - член Дальбюро ЦК РКП(б) и председатель совета министров ДВР. В 1921-22 - член Реввоенсовета 5-й Краснознаменной армии, руководитель операциями против барона Унгерна и уполномоченный НКИД по Сибири и Монголии. В 1922-25 - полпред и торгпред СССР в Персии. В 1926 - на парт. работе в Ленинграде; с конца 1926 по 1928 - ректор КУТВ. В 1928-30 - член Средазбюро ЦК ВКП(б). С конца 1930 Ш. - председатель правления Союзкино и член коллегии Наркомпроса РСФСР и Паркомлегпрома СССР (с 1932). В 1931 правительством Монгольской республики награжден боевым орденом Красного знамени. Председатель Управления кинофотопромышленности при СНК с 1933.

Большая биографическая энциклопедия . 2009 .

Смотреть что такое "Шумяцкий, Борис Захарович" в других словарях:

Борис Захарович Шумяцкий. В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Шумяцкий. Борис Захарович Шумяцкий (16 ноября 1886 … Википедия

Советский и партийный деятель. Член Коммунистической партии с 1903. Родился в Верхнеудинске (ныне Улан Удэ) в семье ремесленника. С 1899 рабочий в Чите. В 1905‒07 один из руководителей вооруженного восстаний в… … Большая советская энциклопедия

- (1886 1938) политический деятель. В 1917 председатель Центросибири. В 1920 председатель Совета министров Дальневосточной Республики, заместитель председателя Сибревкома. Репрессирован; реабилитирован посмертно … Большой Энциклопедический словарь

- (1886 1938), политический и государственный деятель. С 1903 большевик. В 1917 председатель Центросибири. В 1920 22 председатель СМ ДВР, заместитель председателя Сибревкома. В 1923 25 полпред СССР в Иране. С 1930 руководитель органов управления… … Энциклопедический словарь

ШУМЯЦКИЙ, Борис Захарович - (псевд.: А. Червонный) (1886 1938) Полит. деятель; востоковед политолог. Род. в г. Верхнеудинск Забайкальской обл. Чл. РСДРП(б) с 1903. В годы гражд. войны предс. Сиб. регионального бюро РКП(б) и представитель ЦК РКП(б) в Сибири. Предс. Совета… … Биобиблиографический словарь востоковедов - жертв политического террора в советский период

Борис Захарович Шумяцкий (29 ноября 1886, Верхнеудинск, Забайкальская область 29 июля 1938, Москва) советский государственный деятель, участник гражданской войны в Сибири, революционер, дипломат, журналист, руководитель советского кинематографа … Википедия

Борис Захарович Шумяцкий. Борис Захарович Шумяцкий (29 ноября 1886, Верхнеудинск, Забайкальская область 29 июля 1938, Москва) советский государственный деятель, участник гражданской войны в Сибири, революционер, дипломат, журналист, руководитель … Википедия

- (женский вариант Шумяцкая) русская фамилия. Известные носители Шумяцкий Шумяцкий, Борис Захарович (1886 1938) советский государственный деятель, революционер, дипломат, журналист. Шумяцкий, Яков Борисович (1887 1963) советский государственный… … Википедия

Во время февральской революции 1917 г. Борис Шумяцкий был в Красноярске и стал организатором Красноярского Совета и заместителем председателя его исполкома. Он участвовал в издании газет «Известия Красноярского совета», «Красноярский рабочий» и еженедельника «Сибирская правда».

Шумяцкий был участником первого Всероссийского съезда Советов, стал членом ВЦИК и редколлегии центрального органа печати. После неудачного июльского восстания 1917 г. занимался восстановлением разгромленной организации, подготовкой и проведением VI съезда партии. Он был направлен уполномоченным ЦК по Сибири и Монголии, избран председателем Сибирского районного бюро ЦК РСДРП(б). На первом Общесибирском съезде Советов (Иркутск, октябрь 1917 г.) Шумяцкий был избран председателем Центрального исполкома Советов Сибири (Центросибирь) и провозгласил власть Советов от Челябинска до Владивостока в ночь с 15 на 16 октября. Затем он руководил ликвидацией мятежа в Иркутске и был ранен во время переговоров.

Во время Гражданской войны Шумяцкий был одним из руководителей партизан Западной Сибири. С декабря 1918 года он стал председателем Восточно-Сибирского окружного военно-революционного комитета, с июля 1919 г. находился на политработе в армии. В октябре 1919 — январе 1920 г. Шумяцкий возглавлял Тюменский губернский ревком и губком РКП(б), с марта 1920 г. занял должность председателя Томского губернского бюро РКП(б) и ревкома. С июля 1920 г. Борис Шумяцкий был председателем Совета министров Дальневосточной республики, с октября - заместителем председателя Сибирского ревкома, с декабря - председателем Енисейского губернского исполкома. В 1921-1922 гг. он создал первое правительство Монгольской Народной Республики. Также Шумяцкий принял участие в становлении Республики Бурятия, в ходе которого вступил в конфликт со Сталиным, отстаивая свою точку зрения по вопросу о будущей бурятской автономии. Шумяцкому удалось добиться создания автономной республики вместо трех национальных округов, но сам он был отправлен в почетную отставку на дипломатическую работу.

В 1923-1925 гг. Шумяцкий был полпредом и торгпредом СССР в Персии, главой дипкорпуса в Тегеране. С 1925 г. он стал членом Ленинградского губкома ВКП(б), а затем ректором Коммунистического университета трудящихся Востока, позднее - ректором Института народного хозяйства им. Плеханова.

Советскую киноиндустрию он возглавил в 1930 г., став председателем «Союзкино». В период руководства отраслью Шумяцким были созданы такие картины, как «Чапаев», «Веселые ребята», «Юность Максима», «Цирк» и многие другие.

18 января 1938 г. Шумяцкий был арестован и 28 июля приговорен к расстрелу. В 1956 г. Бориса Шумяцкого реабилитировали посмертно.

Одна из улиц в Советском районе Красноярска носит имя Б. З. Шумяцкого.

Есть мнение, что во второй половине XX века в нашей стране не было женщины, которая достигла бы таких политических высот и сделала бы такую невероятную карьеру, как Екатерина Алексеевна Фурцева. Она была секретарем ЦК КПСС, членом Президиума ЦК, первым секретарем Московского горкома партии и почти 14 лет - министром культуры СССР.
Давайте вспомним её жизнь в формате биографической фотоподборки.
Портрет кандидата в члены Президиума ЦК КПСС Е. А. Фурцевой

Екатерина Алексеевна Фурцева родилась 7 декабря 1910 года в деревне под Вышним Волочком. Мать Матрена Николаевна работала на ткацкой фабрике. Отец погиб в Первую мировую.

Екатерина Алексеевна с мамой

Екатерина закончила семилетку, в пятнадцать лет поступила на ткацкую фабрику, на которой работала ее мать. Но ее ждала иная судьба. В двадцать лет фабричная девчонка вступила в партию. Вскоре следует первое партийное задание: ее направляют в Курскую область поднимать сельское хозяйство. Но там она задерживается недолго, ее «бросают» на комсомольско-партийную работу в Феодосию.

Портрет молодой Екатерины Фурцевой

Ее замечают, вызывают в горком комсомола и предлагают новую комсомольскую путевку. С благословенного Юга ее посылают на Север, в самое сердце революции, в столицу Октября-в Ленинград. На Высшие курсы гражданского Аэрофлота.

Никита Хрущев, Нина Петровна, Екатерина Фурцева (третья слева в первом ряду). Подмосковье, начало 60-х

В новом городе Екатерина влюбилась в летчика. Его звали Петр Иванович Битков.
В то время «летчик» - слово почти мистическое. Летчики - не люди, а «сталинские соколы». Летчик неотразим, как Дон-Жуан. Быть замужем за летчиком - значило идти в ногу со временем. Жить почти по мифу. С летчиком можно было разделить все - даже любовь к товарищу Сталину.

Екатерина Фурцева с мужем Петром Битковым и дочкой Светланой

В Москве Фурцева становится инструктором студенческого отдела в аппарате ЦК ВЛКСМ. Через год ее направляют по комсомольской путевке в Московский институт тонкой химической технологии. Будущий инженер-технолог с головой погружается в комсомольскую работу.

Климент Ворошилов, Анастас Микоян, Екатерина Фурцева

Началась война, мужа мобилизовали. Она осталась одна, с матерью, которую к тому времени выписала в Москву. В Москве рвутся фугасы, она вместе со всеми дежурит на крыше, гасит зажигательные бомбы - спасает столицу. И вдруг - затянувшаяся весточка после свидания с мужем: она беременна.

Екатерина Фурцева с дочерью Светланой

В мае 1942 года родилась Светлана. Только через четыре месяца после рождения дочери приехал на побывку муж. Он объявил, что уже давно живет с другой. Разочарование следовало за разочарованием. После окончания института ей, как политической активистке, предложили поступить в аспирантуру, через полтора года избрали парторгом института. С наукой было покончено навсегда.

Теперь они жили втроем: ее мать, Светлана и она. Екатерина получила комнату в двухкомнатной квартире у метро «Красносельская». Из института ее направляют на работу во Фрунзенский райком партии. Непосредственным начальником Фурцевой - первым секретарем райкома - был Петр Владимирович Богуславский. С ним у нее завязались особые отношения.

В 1949 году во время партийного концерта за кулисами Большого театра Николай Шверник устроил ей аудиенцию с вождем. Сталину она понравилась. Она видела его в первый и последний раз, но нее этого было достаточно.

Екатерина Фурцева выступает на Пленуме творческих союзов. 1967

В декабре 1949 года она выступает на расширенном пленуме горкома партии, где, жестко критикуя себя, рассказывает о райкомовских недоработках.

В начале 1950 года она переехала в здание на Старой площади, в кабинет второго секретаря Московского горкома партии. Через пару месяцев пал жертвой борьбы с космополитизмом ее верный друг Петр Владимирович Богуславский - его сняли со всех должностей и исключили из партии. Роман закончился сам собой.

Семья Екатерины Фурцевой: дочь Светлана, внучка Марина, зять Игорь Козлов - с космонавтом Адрияном Николаевым

С 1950 по 1954 год Фурцева близко сталкивается с Хрущевым. Ходили слухи об их романе. Сразу после смерти Сталина она стала первым секретарем горкома партии. Теперь под ее началом была вся Москва.

Н.С. Хрущев, писатель К. А. Федин, министр культуры СССР Е. А. Фурцева (справа) и др. за беседой на загородной даче во время встречи руководителей партии и правительства с деятелями советской культуры и искусства.

На Хрущева она произвела сильное впечатление: и тем, что выступала на собраниях без бумажки, и тем, что не боялась признаться и покаяться в мнимых грехах, и тем, что «специалист». Это было ее любимое слово. Знакомясь с новыми людьми, первым делом она спрашивала: «Вы же специалист?!»

Н.С.Хрущев и Е. А. Фурцева на открытии выставки.1950-е

Фурцева до конца жизни сохранила почтительное отношение к профессорам и важным старичкам доцентам, которых навидалась еще в аспирантуре. «Специалист» знает больше, чем она, это убеждение было в ней очень сильно. И в своей команде она - бывшая ткачиха - хотела видеть именно таких людей.

Это было счастливое время для Фурцевой. И не только в общественной жизни. Еще работая секретарем в Московском горкоме партии, она познакомилась с Николаем Павловичем Фирюбиным, одним из своих подчиненных.

Екатерина Фурцева с Николаем Павловичем Фирюбиным

Николай Фирюбин был профессиональным дипломатом, невысоким стройным шатеном с породистым и с выразительным лицом. Говорил на английском и французском языках. Тем, кто хорошо знал их обоих, было удивительно, как могли сойтись столь разные люди.
Внешне она вела себя непозволительно. При каждом удобном случае летела к нему в Прагу, потом в Белград, куда его перевели послом. Все это было на глазах у всех, но она не собиралась скрываться. Ему это льстило. Фирюбин искал повод разорвать прежний брак, грозился от всего отречься.
Через пять лет, когда он вернулся в Москву и стал заместителем министра иностранных дел, они расписались. И только тогда Екатерина Алексеевна поняла, как она ошиблась. Однако менять что-либо было уже невозможно.

Хрущев не забыл, чем был ей обязан. Вскоре Екатерина Алексеевна была введена в Президиум ЦК и в одночасье превратилась из партийной Золушки в партийную Королеву.
Благодарность Хрущева, впрочем, была не вечна. То, что в первый раз сослужило хорошую службу, - телефон, во второй раз сыграло против, самой Екатерины Алексеевны.

Участники 1-го Всесоюзного съезда журналистов; среди присутствующих: 1-й ряд слева направо: генеральный директор ТАСС при СМ СССР Н. Г. Пальгунов (2-й слева), Председатель Президиума ВС СССР К. Е. Ворошилов, главный редактор газеты «Правда» П. А. Сатюков, Председатель СМ СССР Н. С. Хрущев, член Политбюро ЦК КПСС М. А. Суслов (6-й слева), член Президиума ЦК КПСС Е. А. Фурцева, член Президиума ЦК КПСС Н. А. Мухитдинов.

Шел 1960 год, вторая половина правления Хрущева. Многие были им недовольны. В том числе и Фурцева. Недовольство это спускали на парах. Просто перемывая косточки. Однажды в телефонном разговоре Фурцева «прошлась» по Никите Сергеевичу. На следующий день он прочитал стенограмму ее личной беседы с членом ЦК Аристовым. Его реакция была молниеносной. На ближайшем, внеочередном, пленуме Президиума Екатерина Алексеевна была снята с должности секретаря.

Ее реакция была столь же чистосердечной и искренней, как и «подножка» Хрущева. В тот же день она приехала домой, велела никого не пускать, легла в ванну и вскрыла вены. Но умирать она не собиралась. Именно поэтому не отменила встречу с одной из своих подруг, которой была назначена роль ангела-спасителя. И эта подруга свою роль сыграла.

Было удивление тишиной за дверью, потом недоумение. Потом испуг. Потом - звонок в спецслужбы и приезд спецбригады, которая взломала дверь и обнаружила Екатерину Алексеевну, истекающую кровью. Хрущев на этот «крик души» не отозвался. На следующий день на заседании расширенного состава ЦК партии, членом которого Фурцева оставалась, он, криво посмеиваясь, объяснил членам партии, что у Екатерины Алексеевны - банальный климакс и не стоит на это обращать внимание. Ей аккуратно эти слова передали. Она закусила губу и поняла: второй раз женские игры в компании, которая играет только в мужские, не проходят.

Джина Лоллобриджида, Юрий Гагарин, Мариза Мерлини, Екатерина Фурцева

Процедура отрешения от власти была отработана до мелочей. Никто не врывался в кабинет, демонстративно не отключал телефон. Отрешение от власти знаменовалось тишиной. С тобой вдруг переставали здороваться, а самое главное - замолкала вертушка. Ее просто отключали. Однако через месяц пришло сообщение, что Фурцеву назначили министром культуры. И именно тогда по всей стране пошло гулять прозвище, прилипшее к ней надолго, - Екатерина Великая.

Своей командой она считала десятки тысяч работников сферы культуры Москвы и Подмосковья. И еще миллиона три-четыре рядовых «армии культурологов» по всему СССР: скромных библиотекарш, ученых музейщиков, наглых служащих театров и киностудий и т. д. Вся эта армия называла ее Великой Екатериной.

Делегаты 24 съезда КПСС министр культуры СССР Е. А. Фурцева (справа) и солистка балета Большого театра СССР, народная артистка РСФСР М. Кондратьева за беседой во время перерыва между заседаниями.

Рабочий кабинет Фурцевой украшал портрет королевы Елизаветы, с лаконичной надписью: «Екатерине от Елизаветы». Ходила легенда, что, пообщавшись полчаса с Фурцевой, королева обратилась к ней с просьбой: «Екатерина, не зовите меня Ваше Высочество, зовите просто товарищ Елизавета».

Екатерина Фурцева и Софи Лорен

Датская королева Маргрете однажды сказала, что хотела бы сделать для своей страны стойко же, сколько Фурцева сделала для своей.

Выступление министра культуры СССР Е. А. Фурцевой на открытии II-го Международного конкурса артистов балета в Большом театре Союза ССР.

По ее записке на имя Суслова был учрежден Театр на Таганке, и одновременно с ее легкой руки состоялось поношение в Манеже художников-абстракционистов. С ее благословения в «Современнике» пошла пьеса Шатрова «Большевики». Именно ей принадлежит инициатива строительства в Лужниках спортивного комплекса и нового здания хореографического училища.

Министр культуры СССР Е. А. Фурцева и Герой Социалистического Труда, бригадир судостроителей Балтийского завода имени С. Орджоникидзе В. А. Смирнов

С Фирюбиным все закончилось. Она не разводилась, но и не любила. Стала замкнутой. Оживлялась, пожалуй, только во время шумных застолий, за рюмочкой хорошего вина. В последние годы эта склонность была уже всем заметна. У ее дочери Светланы родилась Маришка, внучка Екатерины Алексеевны.

Екатерина Алексеевна с дочкой Светой и внучкой Катей

Светлана и ее муж очень хотели иметь дачу. Фурцевой строить ее не хотелось, но под давлением дочери она обратилась в Большой театр - там можно было недорого купить строительные материалы. Замдиректора Большого театра по строительству помог ей, а потом разразился скандал. Она получила выговор, едва не вылетела из партии.

Е.А.Фурцева, А. И. Микоян, Л. И. Брежнев, К. Е. Ворошилов

Последние два года Фурцева была одна. В ее доме почти никто не бывал, у Фирюбина был роман на стороне, и она об этом знала.

В ночь с 24 на 25 октября 1974 года в квартире Светланы Фурцевой на Кутузовском проспекте раздался звонок. Звонил заместитель министра иностранных дел СССР Николай Павлович Фирюбин, муж ее матери. Он плакал: «Екатерины Алексеевны больше нет».

Одним из запоминающихся персонажей сериала "Орлова и Александров", недавно показанного на "Первом канале", был председатель Государственного управления кинофотопромышленности Борис Шумяцкий. Это действительно легендарная личность. О том, каким он был в жизни, "Огоньку" рассказал правнук "наркома кино" — тоже Борис Шумяцкий

— Ваш прадед стал героем сериала. Это не коробит?

— Знаете, я ожидал, что Сталин в духе времени будет представлен как эффективный менеджер, а прадед — врагом народа или на худой конец жертвой режима, необходимой в период построения сильного государства. Я был, конечно, рад, что мои опасения не оправдались и прадед изображен хорошим человеком, а Сталин выведен злодеем.

— Ну а насколько факты в сериале соответствуют фактам в жизни?

— Я заметил, что авторы сценария хорошо знакомы с материалом, есть верные детали. Ну, например, из семейных историй я знаю, что прабабушка варила прекрасный борщ, его вся Москва знала — в сериале об этом тоже упоминается. Но есть и много исторических неточностей. Впрочем, я считаю это неважным, не стоит требовать от игрового фильма верности историческим деталям.

Меня смущает другое: в сериале выведен абсолютный злодей Сталин с подручными, а остальные герои — их жертвы, которые ни в чем не виноваты. С таким взглядом на историю невозможно понять, что сталинское время сделало со страной, с людьми, а ведь оно тогда проникло в каждого. Вот только один пример из жизни моей прабабушки, Лии Исаевны. Уже после расстрела прадеда, после тюрьмы, она однажды проснулась в прекрасном настроении и сказала, что ей опять приснился Сталин и что это хороший знак! В тот же день забрали ее младшую дочь, отправили в ссылку как члена семьи врага народа Шумяцкого.

— "Орлова и Александров" — это сериал о золотом веке советского кинематографа. Какую роль сыграл в его создании Борис Захарович?

— У него была концепция — модернизация кинопроизводства, частично по голливудскому образцу. И то непонимание, которое сложилось у Шумяцкого с некоторыми режиссерами, в первую очередь с Эйзенштейном, было связано как раз с этим. Прадед хотел сделать кино массовым пропагандистским жанром, этаким телевидением того времени. Он считал, что нужно не просто обрабатывать людей, нагружая их идеологией, нужно соблазнять. То есть сделать так, чтобы они по собственной воле шли смотреть кино, плакали в кинозале или смеялись, но, конечно, не в ущерб идеологии. Вполне современная концепция. Однако она подразумевала и определенный киноязык, понятный широким массам. Эйзенштейну, совершившему революцию в искусстве монтажа, такой упрощенный киноязык был, естественно, чужд. Но волей-неволей на этом языке пришлось "говорить" всем. Тому же Эйзенштейну, уже после ареста моего прадеда,— в "Александре Невском", "Иване Грозном".

— Как насчет "русского Голливуда"? Это правда, что Шумяцкий мечтал построить его на юге страны?

— Ну, тогда существовали разные планы на этот счет. Вся экономика была централизована, и кино пришлось работать по той же схеме. Были созданы большие студии, налажены производства (например, кинопленочное). Но прадед мечтал о создании единого киноцентра, как это было в Америке, советского Голливуда в Крыму. На Крым, кстати, тогда многие претендовали, существовал даже проект создания там Еврейской автономной области. Что же касается планов о "советском Голливуде", то он так и не был построен. Какой-то эрзац киногорода возник рядом, в Одесской киностудии, но потом началась война, и стало не до того.

— Как развивались отношения Бориса Захаровича со Сталиным?

— Тут нужно сделать небольшой экскурс в историю. Шумяцкий был старым большевиком, некогда возглавлял Центральный исполнительный комитет Советов Сибири, что-то вроде большевистского правительства в регионе — говорят, они даже на день раньше, чем в Петрограде, провозгласили там советскую власть. Позже Шумяцкий был одним из руководителей Дальневосточной республики, воевал с войсками барона Унгерна, способствовал налаживанию связей между Монголией и Советской Россией. Со Сталиным он был хорошо знаком, они общались на "ты", прадед называл его Кобой. Но отношения безоблачными отнюдь не были. Борис Захарович, наперекор Сталину, добился тогда автономии для Бурятии, так как вырос там и хорошо знал регион. И когда ему стало тесно в Сибири, он попросил о переводе в правительство, но вместо этого его отправили в почетную ссылку — полномочным представителем, то есть послом, в Тегеран.

— Насколько я помню, с этим периодом связана легенда о ковре Каджаров, якобы подаренном Шумяцкому иранским шахом...

— Почему якобы? Действительно, была такая история. Ее главным действующим лицом стала моя прабабка Лия Исаевна. Надо сказать, что она тоже была профессиональной революционеркой и, хотя имела гимназическое образование, в высшем свете не вращалась. А персонал посольства, оставшийся еще с царских времен, не слишком помогал советским посланцам понять тонкости протокола. Как-то раз шах Реза Пехлеви пригласил жен послов к себе во дворец, стал демонстрировать свои сокровища. Все молчали, лишь сдержанно кивая, а Лия Исаевна про себя удивлялась: почему никто не восхищается такой красотой? Шах подвел их к самой ценной вещи из своей коллекции — ковру, изображавшему всех шахов династии Каджаров, его начали ткать еще при основателе династии. И прабабушка не выдержала, похвалила этот ковер. Тогда шах сказал: "Пешкеш". В приблизительном переводе: "Это твое". Оказалось, что на Востоке есть такой обычай: если гостю что-то понравилось в доме, хозяин должен ему это подарить.

На следующий день целая процессия доставила ковер в советское посольство. Разразился скандал. Обычай подразумевал, что гость, получив такой подарок, должен отдариться. Борису Захаровичу пришлось связываться с МИДом и за собственные деньги выкупать что-то из драгоценностей царской семьи, конфискованных новой властью (тогда их много продавали на Запад). Прадед затем преподнес их шаху в качестве ответного подарка, а ковер остался в семье. Его конфисковали во время ареста Бориса Захаровича, и только в 2000-е мы узнали, что шахский подарок хранится в запасниках Музея Востока.

— Говорят, в Иране ваш прадед познакомился и с Сергеем Есениным. Разве Есенин там был?

— У Есенина есть знаменитый цикл "Персидские мотивы". В советском, а затем и в российском литературоведении считалось, что поэт никогда в Персии не бывал, а написал стихи под впечатлением от пребывания в Баку. Но в нашей семье известна другая история: Есенин действительно ездил в Иран. И там, как мы знаем из "Персидских мотивов", Есенин увидел на улице незнакомку в чадре, пошел за ней. О том, что было дальше, стихов нет, но вот что рассказывал прадед: Есенин начал ломиться в гарем, где жила воспетая им незнакомка, собралась толпа, поэта чуть было не линчевали. Но вмешалась полиция, а затем приехал посол Шумяцкий и забрал Есенина домой. У этой истории есть косвенное подтверждение: после возвращения прадеда из Ирана поэт приезжал на дачу Шумяцкого в Морозовке, чтобы поблагодарить за спасение, не застал дома, но подарил свою книжку с посвящением моей прабабке: "Товарищу Шумяцкой С любовью братской. За чай без обеда, За мужа-полпреда". Экспромт опубликован в полном собрании сочинений Есенина. Что касается фразы "за чай без обеда", то это забавная деталь: ни Борис Захарович, ни Лия Исаевна принципиально не пили алкоголь, а Есенин считал обед без алкоголя всего лишь "чаем".

— Арест наркома был неожиданностью для семьи?

— Шумяцкий предчувствовал свою гибель: против него выходили критические статьи, начались интриги в комиссариате, к тому же было известно, что Сталин его не любит. Прадеда арестовали в 1938-м, через несколько месяцев расстреляли. Я видел дело и фото, снятое через пару дней после ареста, читал в архиве его признательные показания, где он утверждает, что был японским, английским шпионом. Я все время вглядывался в подпись под протоколом допроса: старался понять по ней, пытали его или нет. Возможно, его шантажировали семьей, а может быть, он как старый большевик считал, что своей смертью поможет делу революции... В любом случае он все подписал и был расстрелян. Характерный факт: в официальных документах датой его смерти значился 1943 год, тогда часто так делали, и моему отцу, внуку Бориса Захаровича, стоило немалых усилий установить настоящую дату смерти Шумяцкого.

— А что это была за история, будто бы он уже после начала травли отказался выпить за Сталина?

— Как я уже говорил, прадед вообще не пил. Незадолго до ареста его вдруг вызвали в Кремль, на новогодний прием. Эти сталинские приемы хорошо описаны у Фазиля Искандера в "Пирах Валтасара". Икра, вино, водка... Тосты. Многие напивались там до полусмерти, и, конечно, прадед смотрелся на их фоне белой вороной. Так вот, на приеме стали пить за здоровье вождя, а Борис Захарович чокался водой. Тогда Сталин опустил свой бокал и спросил у него: "Борис, ты что, не хочешь выпить за мое здоровье?" На что мой прадед ответил: "Коба, ты же знаешь, я не пью". "Ну, как говорится, не можешь — научим, не хочешь — заставим",— ответил Сталин... Так рассказывал мой прадед, вернувшись домой. А уже на следующий день он нашел на своем рабочем столе приказ об увольнении.

— Кто прадед лично для вас — историческая личность или живой человек?

— Конечно, живой человек! То, что он пережил, передалось следующим поколениям, мой отец рос в семье врагов народа. Может быть, поэтому я сильнее чувствую связь времен. Я вижу, что остается от сталинской эпохи в нашем времени, в обществе и во мне самом. Мой прадед как бы говорит мне: "Прошлое не прошло".

Беседовал Кирилл Журенков

Правнук наркома

Досье

Борис Шумяцкий , правнук Бориса Захаровича Шумяцкого, писатель и публицист, живет в Мюнхене (Германия). В своей книге "Новый год у Сталина" он воспроизводит историю своей семьи в годы революции, террора, войны и десталинизации.

В последний день декабря 1937 года, рано утром, начальник Главного Управления кинематографии при СНК СССР Борис Захарович Шумяцкий вернулся из командировки на "Ленфильм" и с вокзала поехал прямо на подмосковную дачу, где собирался встретить новый год со своей семьей. Во второй половине дня ему позвонил помощник Сталина Т.А.Поскребышев.
-- Тебя вызывает Хозяин, - лаконично сказал он.
Новый год начальнику ГУКа пришлось встречать у Сталина. Как рассказывала жена Б.З.Шумяцкого, за праздничным столом первый тост провозгласили за здоровье вождя. Борис Захарович, не выносивший даже запаха спиртного, только пригубил свою рюмку. Сталин, привыкший внимательно следить за поведением своих гостей и собутыльников, укоризненно покачал головой и сделал своему руководителю кинематографии замечание, хотя знал о его отрицательном отношении к алкоголю.
-- Ты что же, не хочешь выпить за мое здоровье?
-- Ты же знаешь, Коба, что я не пью.
-- Всех научили, а тебя никак. Лучше всех хочешь быть!
-- Меня этому научить невозможно. Организм не принимает.
Посмотрев с откровенным неодобрением на подчиненного, Сталин после короткой паузы произнес
-- Ничего… и не таких сгибали.
Утром Шумяцкий с тяжелым чувством на душе вернулся к родным, понимая, что больше неугоден Хозяину. В подвалах Лубянки уже исчезли многие ответственные работники ГУКа и близкие друзья - старые большевики.
Через неделю после "встречи" нового года начальник ГУКа получил приказ об увольнении, но "наверху" молчали, когда он пытался что-либо узнать по телефону о своей дальнейшей судьбе, которая уже была решена: враг народа.
Многие годы о репрессированном Шумяцком вспоминали с неохотой, даже с иронией, предпочитая связывать с его деятельностью только отрицательные явления в истории советского кино. Это несправедливо.
Б.З.Шумяцкий прожил лишь 52 года. Его отец, рабочий-переплетчик, не получив прав на жительство в столице, покинул Петербург и обосновался с семьей в одном из районов черты оседлости.
Молодой Шумяцкий был активным участником вооруженной борьбы с царизмом в Красноярске осенью и зимой 1905 года, а в январе 1906-го совершил побег из Красноярской тюрьмы, жил по фальшивому паспорту и даже возглавлял партийную газету "Прибайкалье". Преследуемый властями, он уехал с семьей в Аргентину, где жил и работал как политический эмигрант, и вернулся домой в 1913г. С этого времени Б.З.Шумяцкий занимает значительное место в партийной иерархии, работая в подпольных большевистских организациях.
В октябре 1917г. его избирают Председателем Центрального исполнительного комитета Советов Сибири.
В годы гражданской войны Б.Шумяцкий выполнял опасные задания в тылу у Колчака и лично информировал Ленина о положении дел на этом участке борьбы, сражался с белыми в 51-й дивизии В.Блюхера, а летом 1920г. был назначен председателем Совета министров Дальневосточной республики. Он хорошо знал М.Урицкого, Я.Свердлова, С.Кирова, В.Блюхера, Н.Подвойского, П.Постышева, И.Сталина и др.
Непросто складывались его отношения со Сталиным. Шумяцкий весьма критически воспринимал некоторые его личные качества и, зная о злопамятности и непомерном властолюбии, откровенно боялся непредсказуемого сталинского гнева.
Как рассказывала жена Б.Шумяцкого, перемещение Бориса Захаровича в Иран было вызвано конфликтом со Сталиным, который, будучи Наркомнацем, не разделял идею Шумяцкого о создании Бурятской автономии и пришел в ярость, узнав, что его политический оппонент сумел добиться своего через Политбюро. В те годы Шумяцкий не придавал значения этим "рабочим" разногласиям. В сущности, Б.Шумяцкий и И.Сталин до 1925--1926 года были равными по значению деятелями большевистской партии. Вождь, не питавший особых симпатий к Шумяцкому, все же не во возражал против его переброски в ноябре 1930г. на пост руководителя Всесоюзного кинофотообъединения "Союзкино", реорганизованного в 1933г. в Главное управление кинофотопромышленности при СНК СССР. Сталин стремился отдалить Шумяцкого от работы в высоких партийно-государственных инстанциях. Вероятно, вождь предполагал, что бывший партработник, далекий от искусства, долго не удержится в новой руководящей роли, тем более, что техническая база кино СССР была в то время очень слабой. Однако Б.Шумяцкий, человек без образования, но начитанный и неравнодушный к искусству, принялся за новую работу с огромным рвением и с твердым убеждением, что все советские фильмы должны вписываться в рамки марксистской идеологии. Советское кино, с его точки зрения, - это плановое искусство, кино - это область творчества, требующая доступного массам художественного языка. Успех фильма определяется прежде всего "острой занимательной фабулой". В своей книге "Искусство миллионов" он укрепляет свою позицию ссылкой на "авторитетное суждение" Сталина, который якобы говорил ему о "необходимости волнующего сюжета". Утверждая свои художественные требования в свете партийной идеологии, Шумяцкий легко зачислял в "секту" формалистов тех работников кино, которые предпочитали путь поисков и экспериментов. Убежденный интернационалист, он резко обрушивался на многие украинские фильмы с так называемыми "нацдеповскими тенденциями". В прекрасном фильме А.Довженко "Звенигора" начальник ГУКФа видел "кинематографическое знамя буржуазных националистов", "любование зажиточной сельской Украиной", идеализацию "реакционных" черт ее исторического прошлого. Но он хвалил такие интересные картины, как "Окраина" Б.Барнета, "Чапаев" Г. и С.Васильевых, "Веселые ребята" Г.Александрова, "Пышка" М.Ромма, "Рваные башмаки" М.Барской, "Три песни о Ленине" Д.Вертова и т. д. О "Грозе" В. Петрова Б.Шумяцкий сказал, повторив слова тех эмоциональных зрителей, которым нужен обязательный хэппи энд: "Картина понравилась, но конец тяжелый…".
Шумяцкий организовывал просмотры картин для высоких инстанций и вождя, доставлял в Кремль на рассмотрение самому Сталину тематический план производства фильмов, привозил ему на утверждение сценарии и кинопробы для важнейших историко-революционных и исторических лент. Общение Сталина с кинематографистами осуществлялось, в основном, через начальника ГУКФа, который от имени вождя передавал режиссерам и сценаристам его замечания, пожелания и требования.
Однажды в 1934г. Б.Шумяцкий вызвал режиссера М.Ромма и сценариста И.Прута и сообщил, что "один товарищ, кто именно - не имеет значения, хотел бы увидеть советский фильм о пограничниках, сделанный в духе одной американской картины, показывающей жестокую схватку в пустыне между английскими солдатами и арабами. Патрульный отряд, заблудившийся в песках, погибает, но выполняет свой воинский долг. Речь шла, конечно, о личном заказе Сталина, которому понравился фильм Джона Форда "Потерянный патруль". М.Ромм и И.Прут тогда не видели этой картины, но сделали ленту "Тринадцать" о героической борьбе с басмачами в пустыне.
Б.Шумяцкий был весьма гибким в оценке фильмов. Нередко складывалась обстановка, вынуждавшая не выражать или решительно менять свое мнение о кинокартине после отрицательной или положительной ее оценки вождем и членами Политбюро. Ему нравилась лента М.Дубсона "Граница", но "наверху" ее сочли "ошибочной", и отношение Шумяцкого резко изменилось. "Чапаев" до официальных просмотров в Москве был принят Шумяцким на "Ленфильме" довольно сдержанно. В частных беседах он, как участник гражданской войны, критически отозвался о некоторых сценах этой ленты, увидев, например, "ненужную героизацию" белого офицерства в эпизоде психической атаки каппелевцев. Этот эпизод и сцену с песней "Ревела буря, дождь шумел" он потребовал из фильма изъять. После кремлевского просмотра и успеха фильма у зрителей Шумяцкий, в полном согласии с точкой зрения вождя, провозгласил картину "Чапаев" тем маяком, по которому должно равняться советское кино.
Лeтом 1933г. на экраны страны вышла кинокартина А.Зархи и И.Хейфица "Моя родина", понравившаяся Шумяцкому. Уверенный в хорошей прокатной судьбе фильма, начальник ГУКФа показал его Сталину. После просмотра вождь категорично и с грозным намеком произнес: "Эту картину… делали… чужие руки!"
А через день "Правда" напечатала: "Картина "Моя родина" запрещена как вредная". Что же так рассердило Сталина? В картине о военном конфликте на КВЖД в 1927г. он не увидел мощной армии, готовой к победной войне на любой территории. Шумяцкий не осмелился спорить с вождем, назвав ленту Зархи и Хейфица вредной. "Моя вина, что пропустил картину", - покаялся он в одном из публичных выступлений.
С большим внутренним напряжением начальник ГУКФа ожидал осенью 1937г. завершения работы над картиной "Ленин в Октябре", понимая, что за все художественные и политические просчеты фильма придется отвечать именно ему. Он создал для режиссера М.Ромма все условия для того, чтобы картина была сделана в самый короткий срок. Б.Шумяцкий часто бывал на съемках и постоянно напоминал М.Ромму, что артист Н.Охлопков на роль Василия не утвержден. Вскоре он смирился с выбором режиссера, но для перестраховки прикрепил к съемочной группе редактора, который в специальном дневнике фиксировал все, что происходило на съемке.
Б.Шумяцкий отстаивал идею "прямого творческого участия руководства в фильме". Ни одна киностудия в СССР не имела права принять самостоятельное решение ни по одному сколько-нибудь значительному вопросу. В своих работах и выступлениях Шумяцкий не paз цитировал высказывания Сталина о кино, называя их "ценнейшими указаниями", "острейшим оружием", "творческим богатством", но эto было, конечно, продиктовано не искренним чувством, а сложившимися в те времена превратными понятиями о партийной дисциплине. Шумяцкий как бы моделировал реакцию Сталина на разные фильмы и порой ошибался.
Руководитель ГУКФа не щадил самолюбия творческих работников, обвиняя многих из них в "гнилом либерализме", "мелкoбуpжyaзнoй интеллигентности", в "объективной враждебности советскому киноисскуству".
По его инициативе были внесены существенные изменения в содержание таких лент, как "Последняя ночь" Ю.Райзмана, "Партийный билет" И.Пырьева, "Поколение победителей" В.Строевой. В "Последней ночи" юный гимназист Кузьма переходил на сторону противников революции, и в этом Б.Шумяцкий усмотрел идею распада рабочей семьи, вредную для фильма.
Самолюбивый, обидчивый, порой весьма неожиданный в своих реакциях и резкий в оценках, Шумяцкий не всегда достигал взаимопонимания с творцами.
Особенно трудно складывались его отношения с Сергеем Эйзенштейном. Неприязнь, возникшая между ними, в какой-то степени определялась холодным и настороженным восприятием режиссера самим Сталиным. Оскорбляло не только откровенное отрицание Эйзенштейном его профессиональной компетентности как руководителя советской кинематографии, но и не всегда корректное подшучивание над ним. Известно, что портрет Шумяцкого одно время висел в домашнем туалете режиссера.
С.Эйзенштейн, известный во всем мире, был для начальника ГУКФа "крепким орешком", человеком сложного и непонятного ему интеллекта, художником, больше всего ценившим свою независимость. И Шумяцкий отвечал ему резкой и часто несправедливой критикой, обвиняя его в формализме, незнании марксизма. К сожалению, начальник ГУКФа сыграл значительную роль в разгроме фильма Эйзенштейна "Бежин луг", приписав ему вредные "формалистические упражнения", "интерес к религиозной мифологии", "амнистирование классовых врагов" и т.д. Однако он почувствовал затаенную мысль Эйзенштейна: "Пафос создания новой колхозной деревни он начал показывать как пафос стихийного разрушения". На первом Всесоюзном съезде профсоюза кинофотоработников Шумяцкий предъявил Эйзенштейну политические обвинения, прозвучавшие как донос. Он назвал его "божком", игравшим видную роль в некой "богемной, формалистической группке, где осуждались лучшие фильмы советского кино", а сам Эйзенштейн, создавший "враждебный" фильм "Бежин луг", якобы назвал "красной халтурой" фильм "Встречный".
Однако нельзя воспринимать Б.З.Шумяцкого односторонне, только с позиций его противников. Многие люди, в том числе и кинематографисты, относились к нему с глубоким уважением. Довольно часто Борис Захарович бывал в Ленинграде, где, по словам Л.Арнштама, у него возникли хорошие творческие отношения с большинством работников "Ленфильма", рабочими, служащими, режиссерами А.Зархи, И.Хейфицем, Ф.Эрмлером, Л.Траубергом и Г.Козинцевым. Козинцев вспоминал, что встреча с Шумяцким стала "толчком к образованию замысла историко-революционного фильма без патетического тона". Начальник ГУКФа охотно и увлеченно рассказывал Козинцеву и Траубергу о быте, повседневном существовании профессионального революционера, жизни в тюрьмах, работе подпольных типографий и т.д., и слушателей поражали спокойная ирония, шутливая форма повествования, понятность слов и мысли. И именно это помогло режиссерам. В их воображении начали постепенно возникать некоторые черты Максима.
Г.Козинцев оставил нам удивительно теплую характеристику Б.Шумяцкого и даже короткое описание его внешности: "Это был уже немолодой человек, ходивший в теплом не по сезону пальто, несуразно нахлобученной шапке и галошах. Что-то глубоко прозаическое и обыденное было во всем облике этого умного, много знавшего человека, в полной мере одаренного чувством юмора. Со спокойной иронией он разбирался во всех наших киноделах". Начальник ГУКФа не мог защитить многих сотрудников своего учреждения от репрессий и, видимо, в целях самозащиты, публично осудил их как "шпионов" и "троцкистов". Но втайне он не верил ярлыкам, которые щедро навешивали на невиновных людей. Шумяцкий подружился с молодым талантливым оператором Владимиром Нильсеном, сделал его консультантом ГУКФа, хорошо зная, что Нильсен сидел в Бутырской тюрьме и два года провел в ссылке. В письме В.Нильсену от 8 августа 1936г. Б.Шумяцкий делился с ним своими мыслями по поводу "мелкой дряни", карьеристов, проникающих в советское кино и жаждущих правительственных наград. Вместе с оператором, ставшим доцентом ВГИКа, он написал книгу о кинематографе США, но она до сих пор не напечатана (рукопись хранится в ЦГАЛИ). Режиссера-монтажера Т.Лихачеву, которую ленинградское НКВД сочло социально-опасным элементом, Б.Шумяцкий устроил на "Мосфильм" и давал ей поручения в ГУКФе. По твердому убеждению Лихачевой, Шумяцкий был деятельным, скромным и добрым человеком, всегда интересовавшимся на киностудиях условиями работы рядовых работников кино. Она вспоминает, что начальник ГУКФа не любил появляться перед фотокамерой и уходил, когда приходили фотокорреспонденты. Т.Лихачеву не раз вызывали в некие высокие инстанции, пытаясь получить у нее компромат на Б.Шумяцкого, но она всегда говорила о своем начальнике только самые хорошие слова.
По воспоминаниям дочери Б.З.Шумяцкого Екатерины Борисовны, ее отец был человеком сложным, нередко суровым, много требовавшим от себя и других.
Улыбка на его лице была настоящей радостью для всей семьи. Он не любил рассказывать домашним о тяжелом детстве, тюрьме, гражданской войне… Дома проводил много времени за письменным столом, поглощенный своими кинематографическими делами. "Отец, - вспоминает она,-- буквально раскрепощался, когда к нему приходили домой коллеги и друзья: оператор В.Нильсен с женой, режиссеры В.Вайншток, Ф.Эрмлер, Г.Александров, Л.Трауберг, Г.Козинцев, сценаристы А.Каплер, И.Прут, работники ГУКФа. Тогда он много и охотно говорил о необходимости больших перемен в советском кинематографе, но подчеркивал, что далеко не все зависит от него". Шумяцкий не выносил преувеличенного внимания к своей персоне и был совершенно непьющим человеком. Однажды он страшно рассердился, когда, вскрыв посылку из Грузии, обнаружил под верхним слоем фруктов несколько бутылок сухого вина.
Нельзя отрицать многие ошибки и противоречия Б.Шумяцкого, человека, отдавшего лучшие годы своей жизни революционной борьбе и искренне преданного идеям марксизма-ленинизма. Но в целом его деятельность на посту руководителя Всесоюзного кинофотообъединения, затем ГУКФа принесла немалую пользу советскому кинематографу. Режиссер Юлий Райзман рассказывал мне: "Я, как и другие кинорежиссеры, бывал под огнем темпераментной критики начальника ГУКФа, но всегда видел, что Борисом Шумяцким движет огромная любовь к кино, и это передавалось окружающим. В сущности, он все свое время отдавал кинематографу, стремился понять замыслы создателей ленты, серьезно относился к режиссуре. Вероятно, в минуты таких бесед с мастерами кино ему казалось, что и он участвует в создании фильма".
Уже в течение двух-трех лет после прихода Шумяцкого на пост руководителя "Союзкино" советское кинопроизводство сделало заметный шаг вперед. Защищая свои позиции, Б.Шумяцкий резко обрушился на "правых оппортунистов", сторонников "богемно-анархических настроений", убежденных в том, что "область духа творчества" планировать нельзя, и запретил подменять выполнение конкретного производственного плана ненужными дискуссиями. Он был абсолютно прав, утверждая, что плановая система работы в кино невозможна без наличия интересных и полноценных в литературном отношении сценариев - художественной основы будущих картин. Именно поэтому Шумяцкий призывал более серьезно отнестись к работе драматурга, рассматривая сценарии "как самостоятельный вид драматургии", оригинальное литературное произведение. Руководитель ГУКФа нередко рекомендовал кинорежиссерам понравившиеся ему сценарии и даже пытался определить направление и характер режиссерской работы над будущей лентой. В этом смысле представляет интерес неопубликованное письмо Б.Шумяцкого М.Ромму от 16 сентября 1934г. Речь идет о сценарии К.Виноградской "Анка". Он пишет:
"Прочел еще раз "Анку". Мне сдается, что если еще несколько поработать над сценарием, то можно сделать неплохой фильм…Трудности лежат главным образом в подборе актрисы. Нужна очень талантливая, яркая и в то же время мягкая актриса, примерно типа Бабановой, только куда моложе и миловидней. Да и Павла должен играть актер огромных чувствований и большого мастерства. Не будет актеров на эти роли - фильм может быть загублен. Да и на другие роли нужны настоящие актеры. Я хотел бы получить ваши соображения по всему комплексу вопросов в работе над этой лентой".
Б.Шумяцкий много сделал для картины Г.Козинцева и Л.Трауберга "Юность Максима". Режиссеров вдохновили рассказы начальника ГУКФа о его революционном прошлом. В них они нашли нужную тональность киноповествования и какой-то важный для себя материал. Работая над сценарием, Г.Козинцев просит Б.Шумяцкого в письме от 20 апреля 1933г. "забрить в сценаристы Ильфа и Петрова". Но более всего он заинтересован в том, чтобы Б.Шумяцкий приехал в Ленинград 1 мая - прочесть сценарий и посмотреть "полную репетицию всех персонажей в костюмах". Без сомнения, советы Б.Шумяцкого помогли создателям будущего фильма. 20 марта 1934г. Г.Козинцев пишет своему высокому другу, что все его поправки приняты, и буквально взывает о помощи в решении трудных тюремных сцен: "Помогите нам, пока в голову ничего не приходит". Шумяцкий тревожился за судьбу фильма, который шел к экрану весьма трудным путем. Сценарий ленты под названием "Большевик" запретила высокая комиссия, затем фильм не принимало Госкино. Однако начальник ГУКФа, как мне рассказывал режиссер Л.Арнштам, не раз подчеркивал в беседах с друзьями и коллегами, что фильм интересен.
Жена оператора В.Нильсена - И.Пензо, присутствовавшая при разговоре мужа с Б.Шумяцким, вспоминала: "Борис Захарович говорил о "Юности Максима" с большой теплотой. В память врезались его слова: "У нас большевиков привыкли воспринимать по шаблону… Вроде бы люди искусства, а юмор не понимают". Именно Б.Шумяцкий повез Г.Козинцева и Л.Трауберга на решающий просмотр в Кремль, где картина подверглась легкой критике, но получила одобрение вождя.
Благодаря Шумяцкому, на советском экране появилась комедия "Веселые ребята". Заслуга начальника ГУКФа - в том, что именно он предложил создать кинокомедию на материале спектакля Ленмюзик-холла "Музыкальный магазин", пригласил сниматься в новой картине Утесова и его джаз, предложил ставить фильм режиссеру Г.Александрову с помощью оператора В.Нильсена. На протяжении длительного времени Б.Шумяцкий курировал постановку этой кинокомедии, видя в ней свое детище. Несмотря на то, что сценарий "Веселых ребят" был назван "буржуазным", он сумел запустить его в производство. Когда началось преследование уже готовой картины высокими партийными чиновниками в лице заведующего отделом пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) А.Стецкого, наркома просвещения А.Бубнова, Б.Шумяцкий бросился на защиту фильма. 28 июля 1934г. он написал письмо самому Сталину с требованием обуздать партийных консерваторов, загубивших ряд неплохих картин, снять с "Веселых ребят" обвинение в контрреволюционности, фальши, хулиганстве и разрешить демонстрацию фильма на международном кинофестивале, чего он вскоре добился. С именем Шумяцкого связан и успех советских фильмов на международных кинофестивалях в Венеции и Москве. В январе 1935г. начальнику ГУКФа удалось организовать праздничное заседание в Большом театре в честь 15-летия советского кино. Своим присутствием его почтил сам вождь с ближайшими соратниками.
Как решительный и инициативный администратор, Шумяцкий добился того, что в СССР начали выпускать позитивную пленку, создали огнестойкую пленку и сконструировали неплохие для того времени образцы звукозаписывающей аппаратуры. Он активно поддержал оператора В. Нильсена, выступившего за внедрение в кино одного из интереснейших приемов комбинированной съемки, который был им вскоре использован в "Веселых ребятах".
Однажды начальник ГУКФа без колебаний снял с работы руководство "Киномеханпрома", где глубокая техническая проверка той или иной конструкции подменялась простым голосованием. Одним из первых Б.Шумяцкий предложил готовить творческую молодежь из национальных республик в московском и киевском ГИКе и поддержал идею совместных постановок республиканских студий и ведущих киностудий Москвы и Ленинграда. В мае 1935г. Б.З.Щумяцкий во главе группы кинематографистов отправился в Европу и Америку. После посещения Парижа начальник ГУКФа, его консультант кинооператор В.Нильсен, режиссер Ф.Эрмлер и изобретатель советской системы звукового кино А.Шорин отправились в США. В Америке они провели около двух месяцев, сосредоточив свое внимание на работе Голливуда, встретились с известными режиссерами Ф.Капрой, Л.Майлстоуном, Р.Мамуляном, К.Видором, Ф.Лангом, побывали у Чарли Чаплина, который показал им весь отснятый материал фильма "Новые времена". Еще до отъезда в Америку Б.Шумяцкий размышлял о серьезных реформах в советском кино и прежде всего о его лучшем техническом оснащении. В США эти мысли обрели конкретное содержание. Его поразила "техника цветопередачи" в ряде американских картин, понравилось и то, что кинематографисты США в хорошую погоду снимают на открытых площадках и только в ненастную пору переходят в павильон, создавая непрерывность производственного процесса и избегая дорогих и ненужных экспедиций. Он убеждался в том, как нужна советскому кино рационализация всей системы кинопроизводства, когда каждый творческий и технический работник выполняет точно определенные функции. Целый день делегация из СССР провела на острове Святой Каталины, где располагалась базa натурных съемок голливудских фильмов для любых климатических поясов. Позже, повторяя некоторые мысли Б.Шумяцкого, В.Нильсен писал о необходимости внедрить в советское кино "новейшую систему технологического процесса", "принципы беспрерывности, конвейерности всего производственного комплекса при максимальной дифференциации труда".
Б.Шумяцкий, в сущности, первым открыто выступил за "генеральную реконструкцию советского кинематографа на основе "американского опыта". В письме В.Нильсену он выражает согласие с А.Монтегю, который резко критиковал техническую отсталость английских киностудий, не имеющих своей натуры и вынужденных "побираться у Голливуда".
Г.Козинцев писал: "Шумяцкий привез из Голливуда честное стремление совершить и техническую, и организационную революцию. Киногород должен был строиться где-то в Крыму около Байдарских ворот. Мы верили в него, мечтали скорее переехать туда не только работать, но и жить".
Б.З.Шумяцкий был уверен, что при наличии постоянной солнечной натуры, спецпавильонов, эффективных способов производства четыре студии киногорода смогут выпускать 200 фильмов в год. Во главе пяти съемочных групп должен был стоять продюсер. Советский Голливуд предполагалось построить за четыре года (с 1936 по 1940 гг.).
Позицию Б.Шумяцкого и В. Нильсена поддержали известные американские кинематографисты - режиссер Ф.Капра и сценарист Р. Рискин, приезжавшие в Москву весной 1937г. Ф.Капра увидел в советских картинах "оригинальные идеи, реализованные только наполовину из-за технической отсталости". По его мнeнию, "тexникa должна опережать мысль - только тогда можно быстро и плодотворно работать".
Однако все новаторские стремления Б.Шумяцкого были встречены в штыки и прессой, и правительственными чиновниками, забывшими и о его заслугах, и об ордене Ленина, который он получил в 1935 году. Своим конформистским чутьем они улавливали в тяжелой атмосфере осени 1937 года, что положение Б.Шумяцкого стало почти безнадежным. 8 октября по ордеру №5965 был арестован Б.Нильсен, а через четыре дня, 12 октября 1937 года, газета "Кино" обвинила Б.Шумяцкого в том, что мнение "вредителя" Нильсена он считал "решающим", послал его в длительную заграничную командировку, выдвинул этого "наглого проходимца с уголовным прошлым" на ответственную работу. Это уже звучало как приговор самому Шумяцкому. Фильм М.Барской "Отец и сын", который он хвалил, сочли "враждебным". Шумяцкому поставили в вину и идею реконструкции советского кино на основе американского опыта, а "порочный проект" создания советского Голливуда расценили как "вредительство".
Если вначале Б.Шумяцкого осуждали за бюрократизм, отрыв от масс, создание своего культа среди кинематографистов, то позже, летом и осенью 1937г., ему уже приписывали такие обвинения, которые предъявлялись "врагам народа". Оказывается, начальник ГУКФа занимался саботажем, пригрел в своем учреждении уже разоблаченных троцкистов, преступно разбазаривал огромные государственные средства, был виновен в провале многих картин и прежде всего в том, что киностудии страны не выполнили производственный план в 1935 и 1936 годах. Вся критическая кампания против Шумяцкого проходила под личным контролем Сталина. Старого партийца, который знал слишком много и стал чересчур самостоятельным, вождь сделал козлом отпущения, стремясь убедить миллионы людей, что в бедах и недостатках советского кино повинны не жестокая партийная цензура или нехватка финансов, а вредительская деятельность начальника ГУКФа и его сотрудников. Сталин не был заинтересован в расширении кинопроизводства - оно могло сделать кинематограф трудно управляемым. Вождь не мог одобрить проект создания советского Голливуда, требовавшего 400 миллионов рублей затрат, нужных ему совсем для других целей…
На квартиру Шумяцкого №398 в печально знаменитом доме на набережной НКВД нагрянуло в ночь с 17 на 18 января 1938г., предъявив ордер на арест начальника ГУКФа с подписью заместителя Народного комиссара внутренних дел СССР М.Фриновского. В тот день дом был уже наполовину пуст. Обыск продолжался почти всю ночь. Чекисты забрали не только бумаги, записки, письма, документы, связанные с деятельностью Б.Шумяцкого. В доход государства пошли, а может быть, стали чьей-то собственностью множество книг, ценные вещи, семейные реликвии, например, уникальный иранский ковер династии Каджаров, чаша Чингис-хана (подарок Б.Шумяцкому от Сухэ-Батора), рукописный коран, персидские миниатюры, редкие монеты, пианино "Шредер", машина "Форд" и даже серебряный знак ВЦИК РСФСР №85. Опись изъятого содержала 261 предмет.
В обвинительном заключении по Делу № 16946 Б. З. Шумяцкий был назван агентом царской охранки, "участником антисоветской правотроцкистской организации и создателем группы "вредительско-диверсионной работы по срыву советского кино". Кроме того, он узнал из обвинения, что успешно трудился в японской и английской разведках, получив за передачу Японии и Англии "важнейших государственных и военных тайн крупные денежные суммы золотом". Судя по этому совершенно лживому обвинению, Б.Шумяцкий, начиная с 1936г., "создает группу террористов в составе киномеханика Королева, инженера Молчанова и других диверсантов, выполняя задания по организации терактов против руководителей партии и правительства". Начальнику ГУКФа и мнимым террористам приписывают отравление ртутными парами помещения просмотрового кинозала в Кремле с целью уничтожения вождя и членов Политбюро.
Допросы начальника ГУКФа были очень тяжелыми. В течение нескольких месяцев Б.Шумяцкий был сломлен и "признался" во всех смертных грехах. Против него дали показания ранее арестованные работники ГУКФа В.Жилин, В.Усиевич, Я.Чужин и др. Специалист в области кинотехники профессор Е.Голдовский, арестованный в то же время, вспоминал об очной ставке с Б.Шумяцким: бывший начальник ГУКФа, не глядя на него, подтверждал, что профессор, отрицавший свою вину, принадлежит к "правотроцкистской организации". "В протоколах последних допросов, - подчеркивал внук Бориса Захаровича Борис Лазаревич Шумяцкий, - было видно, что мой дед с трудом, беспомощной рукой выводил свою подпись". 28 июля 1938г. Военная Коллегия Верховного Суда Союза ССР под председательством небезызвестного армвоенюриста В.Ульриха приговорила Б.Шумяцкого к расстрелу, с конфискацией всего принадлежащего ему имущества, объявив виновным по всем пунктам обвинения. Приговор привели в исполнение в тот же день. И только через 18 лет Б.З.Шумяцкий был реабилитирован.
В последующие годы его близкие: жена, отсидевшая два года в тюрьме, дочь и внук писали Н.Хрущеву, Л.Брежневу, М.Горбачеву с просьбой отметить 60-летие, 90-летие, столетие со дня рождения Б.З.Шумяцкого, дать правдивую и серьезную оценку его деятельности в истории советского государства. Но обращения в высокие партийные инстанции не дали никаких результатов. Впрочем, в 1986г. им позвонили из ЦК, сказав, что для организации столетнего юбилея со дня рождения Б.З.Шумяцкого необходимо решение первых лиц государства. К родным Б.Шумяцкого приходили его старые друзья Ф.Эрмлер, Г.Козинцев, Л.Трауберг, В.Вайншток и другие.
Деятельность Б.З.Шумяцкого в советском кино при всех его ошибках была все же весьма значительной. Да, он выполнял основные указания Сталина, но не относился к вождю с тем раболепием, которое было свойственно занявшему потом кресло руководителя кинематографа невежественному чекисту С.Дукельскому и типичному партийному чиновнику И.Большакову. Б.Шумяцкий - единственный из трех руководителей кинематографии при Сталине, кто с пользой для дела проявлял свою личную инициативу и принимал участие в творческом процессе создания ряда интересных фильмов 30-х годов. Друзья называли его "Народный комиссар кинематографии". Вызванный как свидетель по делу о реабилитации Б.Шумяцкого известный режиссер, профессор ВГИКа М.Ромм сказал военному прокурору ГВП: "Шумяцкий был человеком чрезвычайно энергичным, отдавал кинематографии огромное количество времени и сил. При Шумяцком положение в кинематографии было значительно лучшим, чем в последующие годы".