«Белое» и «красное» движение в Гражданской войне. Красные, белые и… чёрные Почему белые и красные в гражданской войне
1917 год разделил нас на «красных» и «белых». Не всех, правда. Собственно настоящих «красных» и «белых» не так уж и много. Вся беда в том, что все оставшиеся, то есть большинство, захваченные вихрем событий, вынуждены были выбирать за кем идти. И решать не простую задачу: кто из них прав? Да и в наши дни вопрос: «ты за кого: за "красных" или за "белых"?», по-прежнему вызывает серьёзные затруднения. Для его решения необходимо разобраться - кто же такие «красные» и кто же такие «белые».
На первый взгляд всё понятно. «Белые» - это те, кто не смирился с захватом власти «красными» большевиками. Но это картина 1918 года, а годом ранее политическая картина была иной. Непримиримые антибольшевики были столь же непримиримы к Императору Николаю Александровичу. То есть были революционерами, а стало быть «красными». В прямом и переносном смысле. Украшенные красными бантами, они с радостью вдыхали опьяняющий воздух свободы. Последующие месяцы ушли на углубление революции, на закрепление всяческих свобод. Но, как известно, на всякую революцию есть контрреволюция. Осенью того же года они были свергнуты «красными» большевиками в союзе с левыми эсерами. А теперь внимание! Вопрос: какие основные партии составляли коалицию Временного революционного правительства? Кадеты (конституционные демократы), эсеры (социал-революционеры), меньшевики (социал-демократы) и радикальные демократы. А какая коалиция пришла к власти? Тоже социал-демократы (т.н. большевики) социал-революционеры (эсеры). Правда, уже без кадетов. Получается, что «красную» коалицию демократов-социалистов-революционеров свергла «ещё более красная» коалиция того же сочетания. Но это ещё не всё. Через месяц, партии свергнутой коалиции победили на выборах в Учредительное собрание. Но, победившая в октябре и проигравшая на выборах коалиция, закрыла Учредительное собрание после первого дня заседаний «за не подчинение воле народа». Немногочисленные выступления в защиту учредиловки были разогнаны. Фактически это была вторая силовая победа над представителями Временного правительства. И теперь уже бывшие революционеры стали контрреволюционерами по отношению к «настоящим революционерам». Вот такой запутанный узел затянулся на шее России в результате «безкровной февральской революции». Установилась привычная политическая палитра гражданской войны. «Красные» воюют против «белых». Но не только. Ещё и против своих недавних союзников, «очень красных» левых эсеров. А также против «оранжевых» сепаратистов (как и «белые», впрочем). И против самовластных «зелёных», которые в свою очередь воевали против всех. Ко всему прочему началось вторжение иностранных войск. Назовём их «чёрными». «Красные» большевики сумели победить всех.
«Белые» покинули Родину. Но и в эмиграции гражданская война продолжалась. Между монархистами и сторонниками Учредительного собрания. Ещё одним камнем преткновения стало отношение к большевикам. Вдали от родной земли эмигранты (беженцы), испытав на себе всю трагичность потери Родины, пытались понять причины этой общей беды и искать пути выхода из неё. Тогда-то и родилась формулировка «не красные и не белые - а русские». Началось движение за возвращение на Родину. Чистые «Белые» называли всех сочувствующих Советам «розовыми», а сотрудничающих с ними - «красными».
В самой России политическая цветовая гамма внешне не менялась до середины 1930 годов, когда началось уничтожение «самых-самых красных». Старая гвардия революции - троцкисты были пущены «в расход» (простите за выражение).
Мировая война опять взбудоражила политическую палитру. «Белые» вновь понадеялись на «чёрных» и выступили против «красных». И опять были разбиты. Был казнён П.Н.Краснов, пополнив список погибших «белых» вождей (М.В.Алексеев, Л.Г.Корнилов). Оставшийся в живых А.И.Деникин оказался в числе сочувствующих борьбе Красной армии против германцев. «Красные» вернули почти все утраченные в результате революции и интервенции русские земли. Были приостановлены гонения на Церковь. По сути, они исполняли «белое дело» под красным флагом. Об этом ещё в тридцатых годах говорил Николай Васильевич Устрялов, сравнивая Советский Союз с редиской - «снаружи красная, а внутри белая».
Но борьба за Россию продолжалась. «Самые-самые красные», разгромленные в 1937, вернулись во власть. Наступила «хрущёвская оттепель». «Даёшь углубление революции!». И опять гонения на Церковь. Но строительство мирной советской жизни им вновь не удалось. «Красные-белые» (их можно назвать «государственниками-традиционалистами») смогли отстранить «самых-самых красных». Так страна дожила до 1991 года. До новой революции. На этот раз для борьбы с «красно-белыми» были привлечены идеи, присущие «чисто белым». В первую очередь ненависть ко всему советскому, как большевистскому наследию. Но этого было не достаточно. В дело пошли огромные ресурсы «чёрных», которые, по сути, и были главными заказчиками новой революции. Вернее, «чёрные» использовали в своих целях «самых-самых красных», вскормленных на свободно конвертируемую валюту, и «белых», как говорится, «втёмную» (ещё раз простите за выражение).
В том, что революция 1991 года была прямым продолжением революции 17-го, говорит тот факт, что страна опять была разделена на части. И эти отколовшиеся части были натравлены на Россию. Как и при февралистах, страна покатилась под откос. При непосредственном участии «чёрных».
К счастью, Россия устояла. И стала подниматься с колен.
Наши «партнёры» этого никак не ожидали. И вот на Болотную площадь дружно вышли … «самые-самые красные», которые теперь называют себя «демократами», просто «красные» и … «белые», которые считают себя настоящими патриотами. Какова картинка!
На этот раз народ не дал себя обмануть. Теперь уже явственно проявилась белизна, созревшая под красной оболочкой нашей родной «редиски». Выстраданная в изгнании идея «не "красные" и не "белые" - а русские» оказалась спасительной для нас. Она русская по духу. Это утверждение восстанавливает единство истории нашей многострадальной Родины, а значит и единство всего народа.
К началу Гражданской войны белые превосходили красных практически во всём - казалось, что большевики обречены . Тем не менее, именно красным было суждено выйти из этого противостояния победителями. Среди всего огромного комплекса причин, которые к этому привели, отчётливо выделяются три ключевые.
Под властью хаоса
" … Сразу укажу на три причины неудачи белого движения:
1) недостаточная и несвоевременная,
руководимая узкокорыстными соображениями помощь союзников,
2) постепенное усиление реакционных элементов в составе движения и
3) как следствие второй, разочарование народных масс в белом движении…
П. Милюков. Доклад о белом движении.
Газета «Последние новости» (Париж), 6 августа 1924 года
Для начала стоит оговорить, что определения «красные» и «белые» в значительной мере условны, как это всегда бывает при описании гражданской смуты. Война - это хаос, а гражданская война - хаос, возведённый в бесконечную степень. Даже сейчас, спустя без малого столетие, вопрос «так кто же был прав?» остаётся открытым и трудноразрешимым.
В те же времена всё происходящее воспринималось как настоящий конец света, время полной непредсказуемости и неопределённости. Цвет знамён, декларируемые убеждения - всё это существовало только «здесь и сейчас» и в любом случае не гарантировало ничего. Стороны и убеждения менялись с удивительной лёгкостью, и это не считалось чем-то ненормальным и неестественным. Революционеры с многолетним стажем борьбы - например, эсеры - становились министрами новых правительств и клеймились противниками как контрреволюционеры. А большевикам помогали создавать армию и контрразведку проверенные кадры царского режима - в т. ч. дворяне, гвардейские офицеры, выпускники Академии Генштаба. Людей в попытках хоть как-то выжить бросало из одной крайности в другую. Или «крайности» сами приходили к ним - в виде бессмертной фразы: «Белые пришли - грабят, красные пришли - грабят, ну куды бедному крестьянину податься?». Как одиночки, так и целые воинские части регулярно меняли стороны.
Пленных могли в лучших традициях XVIII века отпустить под честное слово, перебить самыми изуверскими способами или поставить в собственный строй. Упорядоченное, стройное деление «эти - красные, эти - белые, вон те - зеленые, а эти морально нестойкие и неопределившиеся» сложилось только спустя годы.
Поэтому всегда следует помнить, что когда речь идёт о какой-либо стороне гражданского конфликта, имеются в виду не строгие ряды регулярных образований, а скорее «центры силы». Точки притяжения множества групп, которые находились в постоянном движении и непрекращающихся конфликтах всех со всеми.
Но почему же победил центр силы, который мы обобщённо именуем «красными»? Почему «господа» проиграли «товарищам»?
Вопрос о «Красном терроре»
«Красный террор» часто используется как ultima ratio , описание главного инструмента большевиков, который якобы бросил к их ногам запуганную страну. Это не так. Террор всегда шёл рука об руку с гражданской смутой, потому что является производным от предельного ожесточения такого рода конфликта, в котором противникам некуда бежать и нечего терять. Более того, противники не могли в принципе избежать организованного террора как средства.
Ранее уже было сказано, что первоначально противники представляли собой маленькие группы, окружённые морем анархической вольницы и аполитичной крестьянской массы. Белый генерал Михаил Дроздовский привёл из Румынии около двух тысяч человек. Примерно столько же добровольцев было изначально у Михаила Алексеева с Лавром Корниловым. А основная масса просто не хотела воевать, включая очень значительную часть офицерства. В Киеве офицерам случалось работать официантами, при форме и всех наградах - «так больше подают-с».
Второй дроздовский конный полк
rusk.ru
Для того, чтобы победить и реализовывать своё видение будущего, всем участникам требовались армия (то есть призывники) и хлеб. Хлеб для города (военного производства и транспорта), для армии и для пайков ценным специалистам и командирам.
Людей и хлеб можно было взять только на селе, у крестьянина, который не собирался отдавать ни того, ни другого «за так», а платить было нечем. Отсюда - реквизиции и мобилизации, к которым с равным рвением пришлось прибегать и белым, и красным (а до них - ещё и Временному правительству). Как следствие - волнения села, противодействие, необходимость подавлять возмущения самыми жестокими методами.
Поэтому пресловутый и ужасный «красный террор» не был решающим аргументом или чем-то резко выделяющимся на общем фоне зверства Гражданской войны. Террором занимались все и победу большевикам принёс не он.
- Единоначалие.
- Организация.
- Идеология.
Рассмотрим эти пункты последовательно.
1. Единоначалие, или «Когда в господах согласия нет…».
Надо отметить, что большевики (или, если брать шире, «социалисты-революционеры» вообще) изначально имели очень хороший опыт работы в условиях нестабильности и хаоса. Ситуация, когда враги кругом, в собственных рядах агенты охранки и вообще "trust no one" - была для них рядовым производственным процессом. С началом Гражданской большевики в общем-то продолжили то, чем занимались ранее, только в более льготных условиях, потому что теперь они сами становились одним из главных игроков. Они умели лавировать в условиях полного разброда и повседневной измены. А вот у их противников навык «привлеки союзника и вовремя предай его, пока он не предал тебя» использовался куда хуже. Поэтому на пике конфликта против сравнительно единого (по наличию одного лидера) лагеря красных дралось множество белых группировок, причём каждая вела свою войну по собственным планам и разумениям.
Собственно, этот раздрай и неповоротливость общей стратегии лишили белых победы ещё в 1918 году. Антанта позарез нуждалась в русском фронте против немцев и готова была на многое, лишь бы сохранить хотя бы его видимость, оттягивая немецкие войска от западного фронта. Большевики были крайне слабы и неорганизованны, и помощь можно было требовать хотя бы в счёт частичных поставок уже оплаченных царизмом военных заказов. Но… белые предпочли брать через Краснова снаряды у немцев для войны против красных - создав тем самым соответствующую репутацию в глазах Антанты. Немцы, проиграв войну на Западе, исчезли. Большевики неуклонно создавали организованную армию вместо полупартизанских отрядов, пытались наладить военную промышленность. А в 1919-м Антанта уже выиграла свою войну и не хотела, да и не могла нести большие, а главное - не дающие зримой выгоды расходы в далёкой стране. Силы интервентов одна за другой покидали фронты Гражданской войны.
Белые не смогли договориться ни с одним лимитрофом - в результате их тыл (практически весь) повис в воздухе. И, словно этого было мало, у каждого белого лидера в тылу сидел собственный «атаман», вовсю отравляя жизнь. У Колчака - Семёнов, у Деникина - Кубанская рада с Калабуховым и Мамонтовым, у Врангеля - орловщина в Крыму, у Юденича - Бермондт-Авалов.
Агитационный плакат белого движения
statehistory.ru
Итак, хотя внешне большевики казались окружённым врагами и обречённым лагерем, они могли концентрироваться на выбранных участках, перебрасывая хоть какие-то ресурсы по внутренним транспортным линиям - несмотря на развал транспортной системы. Каждый отдельно взятый белый генерал мог сколь угодно жёстко бить противника на поле боя - и красные признавали эти поражения, - но эти погромы не складывались в единую боксёрскую комбинацию, которая нокаутировала бы бойца в красном углу ринга. Большевики выдерживали каждый отдельный выпад, копили силы и били в ответ.
Год 1918-й: Корнилов идёт на Екатеринодар, но другие белые отряды оттуда уже ушли. Потом Добровольческая армия увязает в боях на Северном Кавказе, а казаки Краснова в это же время идут на Царицын, где и получают своё от красных. В 1919-м благодаря зарубежной помощи (об этом ниже) пал Донбасс, наконец взят Царицын - но Колчак в Сибири уже разбит. Осенью Юденич идёт на Петроград, имея отличные шансы его взять - а Деникин на юге России разбит и отступает. Врангель, имея превосходную авиацию и танки, в 1920-м выходит из Крыма, сражения поначалу успешны для белых, но поляки уже заключают с красными мир. И так далее. Хачатурян - «Танец с саблями», только намного страшнее.
Белые в полной мере осознавали серьёзность этой проблемы и даже попытались её решить, выбрав единого вождя (Колчак) и пытаясь координировать действия. Но к тому времени было уже слишком поздно. Причём реальная координация по факту отсутствовала как класс.
«Белое движение не завершилось победой потому, что не сложилась белая диктатура. А помешали ей сложиться центробежные силы, вздутые революцией, и все элементы, связанные с революцией и не порвавшие с ней… Против красной диктатуры нужна была белая «концентрация власти…»
Н. Львов. «Белое движение», 1924 год.
2. Организация - «война выигрывается в тылу»
Как опять-таки говорилось выше, долгое время белые обладали явственным превосходством на поле боя. Оно было столь ощутимо, что по сию пору является предметом гордости сторонников белого движения. Соответственно, изобретаются всевозможные конспирологические объяснения, призванные объяснить - почему всё так закончилось и куда же делись победы?.. Отсюда и легенды про чудовищный и не имеющий аналогов «красный террор».
А разгадка на самом деле проста и, увы, безблагодатна - белые выигрывали тактически, в бою, но проиграли главное сражение - в собственном тылу.
«Ни одно из правительств [антибольшевистских] … не сумело создать гибкий и сильный аппарат власти, могущий стремительно и быстро настигать, принуждать, действовать и заставлять других действовать. Большевики тоже не захватили народной души, тоже не стали национальным явлением, но бесконечно опережали нас в темпе своих действий, в энергии, подвижности и способности принуждать. Мы с нашими старыми приёмами, старой психологией, старыми пороками военной и гражданской бюрократии, с петровской табелью о рангах не поспевали за ними…»
Весной 1919 года командующий деникинской артиллерией имел всего двести снарядов в день… На отдельно взятое орудие? Нет, на всю армию.
Англия, Франция и другие державы, несмотря на позднейшие проклятия белых в их адрес, оказывали немалую или даже огромную помощь. Одному только Деникину в этом же 19-м году англичане поставили 74 танка, полтораста самолётов, сотни автомобилей и десятки тракторов, более пятисот орудий, включая 6–8-дюймовые гаубицы, тысячи пулемётов, больше двухсот тысяч винтовок, сотни миллионов патронов и два миллиона снарядов… Это очень приличные числа даже в масштабах только что отгремевшей Великой войны, их не стыдно было бы привести в контексте, скажем битвы при Ипре или Сомме, описывая ситуацию на отдельном участке фронта. А уж для гражданской войны, вынужденно бедной и оборванной - это сказочно много. Такая армада, сконцентрированная в нескольких «кулаках», сама по себе могла бы порвать красный фронт, как гнилую тряпку.
Отряд танков Ударно-огневой бригады перед отправлением на фронт
velikoe-sorokoletie.diary.ru
Однако в компактные сокрушительные группировки это богатство не объединилось. Более того, подавляющая часть вообще не добралась до фронта. Потому что была полностью провалена организация тылового снабжения. И грузы (боеприпасы, еда, униформа, техника…) либо разворовывались, либо забивали отдалённые склады.
Новые британские гаубицы портились необученными белыми расчётами в три недели, что неоднократно приводило английских советников в смятение. 1920 год - у Врангеля, по оценке красных, на день боя отпускалось не более 20 снарядов на орудие. Часть батарей вообще приходилось отводить в тыл.
На всех фронтах оборванные солдаты и не менее оборванные офицеры белых армий, без еды и патронов, отчаянно сражались с большевизмом. А в тылу…
«Глядя на эти сонмища негодяев, на этих разодетых барынь с бриллиантами, на этих вылощенных молодчиков, я чувствовал только одно: я молился: «Господи, пошли сюда большевиков, хоть на неделю, чтобы хотя бы среди ужасов чрезвычайки эти животные поняли, что они делают».
Иван Наживин, русский писатель и эмигрант
Нескоординированность действий и неспособность организовать, выражаясь современным языком, логистику и тыловую дисциплину, приводили к тому, что чисто военные победы Белого движения растворялись в дыму. Белые хронически не могли «дожать» противника, при этом медленно и необратимо теряя свои боевые качества. Белые армии в начале и конце Гражданской принципиально отличались только степенью оборванности и душевного надлома - причём не в лучшую к финалу сторону. А вот красные - менялись…
«Вчера состоялась публичная лекция полковника Котомина, бежавшего из Красной Армии; присутствующие не поняли горечи лектора, указавшего на то, что в комиссарской армии много больше порядка и дисциплины, чем у нас, и произвели грандиозный скандал, с попыткой избить лектора, одного из идейнейших работников нашего национального Центра; особенно обиделись, когда К. отметил, что в красной армии пьяный офицер невозможен, ибо его сейчас же застрелит любой комиссар или коммунист».
Барон Будберг
Будберг несколько идеализировал картину, но суть оценил верно. И не только он. В нарождающейся Красной армии шла эволюция, красные падали, получали болезненные удары, но поднимались и шли дальше, делая выводы из поражений. И даже в тактике не раз и не два усилия белых разбивались об упорную оборону красных - от Екатеринодара до якутских селений. Напротив, неудача белых - и фронт рушится на сотни километров, зачастую - навсегда.
1918 год, лето - Таманский поход, на сборные отряды красных в 27 000 штыков и 3500 сабель - 15 орудий, в лучшем случае от 5 до 10 патронов на бойца. Нет еды, фуража, обоза и кухонь.
Красная армия в 1918 году.
Рисунок Бориса Ефимова
http://www.ageod-forum.com
1920 год, осень - Ударная огневая бригада на Каховке имеет батарею шестидюймовых гаубиц, две лёгких батареи, два отряда броневиков (ещё отряд танков, но в боях он не успел принять участие), более 180 пулемётов на 5,5 тысяч человек, огнемётную команду, бойцы одеты с иголочки и поражают выучкой даже врага, командиры получили кожаную форму.
Красная армия в 1921 году.
Рисунок Бориса Ефимова
http://www.ageod-forum.com
Красная кавалерия Думенко и Будённого заставила изучать свою тактику даже противника. Тогда как белые чаще всего «блистали» лобовой атакой пехоты в полный рост и обходом конницы с фланга. Когда армия белых при Врангеле благодаря поставкам техники начала напоминать современную - было уже поздно.
У красных находится место и кадровым офицерам - как Каменев и Вацетис, и делающим успешную карьеру «из низов» армии - Думенко и Будённый, и самородкам - Фрунзе.
А у белых, при всём богатстве выбора, одной из армий Колчака командует… бывший фельдшер. Решающее наступление Деникина на Москву возглавляет Май-Маевский, выделяющийся запоями даже на общем фоне. Гришин-Алмазов, генерал-майор, «работает» курьером между Колчаком и Деникиным, где и гибнет. Почти в каждой части процветает презрение по отношению к другим.
3. Идеология - «голосуй винтовкой!»
Чем была Гражданская война для обычного гражданина, рядового обывателя? Перефразируя одного из современных исследователей, в сущности это оказались грандиозные, растянутые на несколько лет демократические выборы под лозунгом «голосуй винтовкой!». Человек не мог выбрать время и место, где ему довелось застать удивительные и страшные события исторического значения. Однако мог - пусть и ограниченно - выбрать своё место в настоящем. Или, на худой конец, своё отношение к нему.
Вспомним то, о чём уже говорилось выше - противники крайне нуждались в вооружённой силе и продовольствии. Людей и продовольствие можно было достать силой, но не всегда и не везде, умножая врагов и ненавистников. В конечном итоге победитель определялся не тем, насколько жестоким он окажется и сколько отдельных сражений он сможет выиграть. А тем, что он сможет предложить огромной аполитичной массе, безумно уставшей от беспросветного и затянувшегося конца света. Сможет ли привлечь новых сторонников, сохранить лояльность прежних, заставить колебаться нейтральных, расшатать мораль врагов.
Большевики - сумели. А их противники - нет.
«Чего хотели красные, когда они шли воевать? Они хотели победить белых и, окрепнув на этой победе, создать из нее фундамент для прочного строительства своей коммунистической государственности.
Чего хотели белые? Они хотели победить красных. А потом? Потом - ничего, ибо только государственные младенцы могли не понимать, что силы, поддерживавшие здание старой государственности, уничтожены до основания, и что возможностей восстановить эти силы не имелось никаких.
Победа для красных была средством, для белых - целью, и притом - единственной.»
Фон Раупах. «Причины неудачи белого движения»
Идеология - инструмент, который сложно подсчитать математически, однако он также имеет свой вес. В стране, где большая часть населения едва-едва читала по складам, было крайне важно суметь внятно разъяснить, ради чего предлагается воевать и умирать. Красные смогли. Белые не сумели даже консолидированно решить между собой, за что воюют. Наоборот, они сочли верным откладывание идеологии «на потом» , сознательное непредрешенчество. Даже среди самих белых союз между «имущими классами» , офицерами, казаками и «революционной демократией» называли противоестественным - как же им убедить колеблющихся?
«…Нами поставлена громадная кровососная банка больной России… Переход власти из советских рук в наши руки не спас бы Россию. Надо что-то новое, что-то до сих пор неосознанное - тогда можно надеяться на медленное возрождение. А ни большевикам, ни нам у власти не быть, и это даже лучше!»
А. Лампе. Из «Дневника». 1920 год
Повесть о проигравших
В сущности, наша вынужденно краткая заметка стала повестью о слабостях белых и в существенно меньшей степени - о красных. Это не случайно. В любой гражданской войне все стороны демонстрируют немыслимый, запредельный уровень бардака и неорганизованности. Естественно, и большевики с примкнувшими попутчиками не составили исключения. Но белые поставили абсолютный рекорд по тому, что сейчас назвали бы «безблагодатностью».
В сущности это не красные выиграли войну, они в общем-то делали то, чем занимались и раньше - сражались за власть и решали проблемы, преграждавшие путь к их будущему.
Это белые проиграли противостояние, проиграли на всех уровнях - от политических деклараций до тактики и организации снабжения действующей армии.
Ирония судьбы - большинство белых не защищало царский режим, а то и приняло активное участие в его свержении. Они отлично знали и критиковали все язвы царизма. Однако при этом скрупулёзно повторили все основные ошибки прежней власти, приведшие её к краху. Только в более явной, даже карикатурной форме.
Напоследок хотелось бы привести слова, которые изначально были написаны применительно к гражданской войне в Англии, но прекрасно подходят и к тем ужасным и великим событиям, что сотрясли Россию без малого сто лет назад…
«Говорят, что этих людей закрутил вихрь событий, но дело в другом. Никто их никуда не увлекал, и не было необъяснимых сил и невидимых рук. Просто всякий раз, когда они оказывались перед выбором, то принимали верные, со своей точки зрения, решения, но в итоге цепочка верных по отдельности намерений приводила в тёмный лес… Оставалось лишь плутать в злых чащах, пока, наконец, не выходили на свет выжившие, с ужасом глядя на оставленную за спиной дорогу с трупами. Многие прошли через это, но благословенны те, кто понял своего врага и потом не проклинал его»
А. В. Томсинов «Слепые дети Кроноса» .
Литература:
- Будберг А. Дневник белогвардейца. - Мн.: Харвест, М.: АСТ, 2001
- Гуль Р. Б. Ледяной поход (с Корниловым). http://militera.lib.ru/memo/russian/gul_rb/index.html
- Дроздовский М. Г. Дневник. - Берлин: Отто Кирхнер и Ko, 1923.
- Зайцов А. А. 1918 год. Очерки по истории русской гражданской войны. Париж, 1934.
- Какурин Н. Е., Вацетис И. И. Гражданская война. 1918–1921. - СПб.: Полигон, 2002.
- Какурин Н. Е. Как сражалась революция. 1917–1918. М., «Политиздат», 1990.
- Ковтюх Е. И. «Железный поток» в военном изложении. Москва: Госвоениздат, 1935
- Корнатовский Н. А. Борьба за Красный Петроград. - М: ACT, 2004.
- Очерки Е. И. Достовалова.
- http://feb-web.ru/feb/rosarc/ra6/ra6–637-.htm
- Реден. Сквозь ад русской революции. Воспоминания гардемарина. 1914–1919. М.: Центрполиграф, 2007 г.
- Уильмсон Хадлстон. Прощание с Доном. Гражданская война в России в дневниках британского офицера. М.: Центрполиграф, 2007 г.
- ЖЖ Евгения Дурнева http://eugend.livejournal.com - в нём собраны различные познавательные материалы, в т.ч. рассмотрены некоторые вопросы красного и белого террора применительно к Тамбовщине и Сибири.
Сто лет назад в России бушевала гражданская война, красные воевали с белыми. Мы поговорили с доктором исторических наук, профессором МПГУ о том, что представляло собой Белое движение: кто такие были белые, чего они хотели, почему их так назвали, каково было их отношение к религии вообще и Православию в частности.
Белые редко называли себя белыми
– Почему белых назвали именно белыми?
– В 1917 году и даже раньше, в период первой русской революции, белый цвет воспринимался в политическом спектре как цвет легитимизма и ассоциировался с монархией. Это было связано отчасти с историей Франции, где королевским гербом Бурбонов была белая лилия, а белый цвет во время Великой французской революции стал цветом французских роялистов.
– То есть этот термин родом из Франции, и им раньше обозначали сторонников «старого режима»?
– В основном да. Причем в России употреблялся нередко негативный контекст этого эпитета, исходивший от левой, революционной публицистики. А участники Белого движения не видели в этом цвете ничего плохого. Наоборот, считали, что им можно гордиться. Но тут есть важная деталь. Когда шла гражданская война в России, термин «Белое движение» почти не употреблялся самими «белыми». А вот в советской публицистике он использовался довольно широко.
Белые считали себя представителями и защитниками законной российской власти
«Белые» себя определяли как представителей и защитников законной российской власти. Например, Верховный правитель России адмирал Колчак. Он же не назывался Верховным правителем Белого движения. Либо использовалось название региона, в котором находились военные и политические структуры. Например, Правитель Юга России генерал Врангель в 1920 году. Деникин командовал Вооруженными силами юга России. А последнее белое правительство в России – Приамурский земский край на Дальнем Востоке – возглавил в качестве правителя генерал Дитерихс. То есть здесь определяющую роль в названии имел региональный аспект.
В зарубежье все стало по-другому. Участники Белого движения стали определять себя «белыми» больше с психологической, социокультурной позиции, а не с военно-политической и территориальной. И это было очень важно. Потому что они оказались на чужой земле, в другой стране. Надо было сохранить себя не просто как русских людей, но как сторонников определенной системы ценностей, за которые они отдавали жизнь во время гражданской войны. И определение «белые», эта «колористическая составляющая» стали здесь уместны.
Есть еще несколько толкований «белого» контекста. Белый цвет – цвет нравственной, духовной чистоты. Вспомните: белые одежды, белые ризы, белые, светлые ангелы. В физическом смысле белый цвет – это спектр цветов. И поэтому под «белыми» можно было бы обобщить разнообразие политических, военных сил, которые представляли противников большевиков в широком понимании этого слова.
Но все же, в контексте словоупотребления столетней давности, это сочетание использовалось преимущественно противниками белых, большевиками, как аналог реакции и восстановления монархии.
Правда, слово «белые» использовалось во время гражданской войны на Северо-Западе для обозначения бойцов Северо-западной армии Юденича. Один из танков, участвовавших в «походе на Петроград», назывался, например, «Белый солдат». Белый крест северо-западники нашивали на левый рукав шинели или кителя. Можно объяснить это тем, что армия Юденича считалась своего рода аналогом «белой гвардии», которая была в Финляндии и воевала с финской «красной гвардией» в 1918 году. Было еще толкование: «Балтийский крест», равноконечный, белого цвета.
Словосочетание «белая гвардия» употреблялось во время московских боев 1917 года, но лишь для обозначения нерегулярных воинских частей. Это были не юнкера, офицеры или кадеты, а гимназисты, студенты и курсистки, чиновники. Это была «гражданская» молодежь, выступившая против большевиков. Похоже на ополчение.
Но редко где еще в политическом контексте прилагательное «белые» употреблялось. Когда этим термином называют просто всех тех, кто выступил против большевиков, в этом есть очень большая доля условности, схематизма. Это сильно упрощает картину тогдашнего противостояния.
– Рискну сказать, что в принципе понятно, почему белые мало называли себя белыми. Ведь красный цвет более яркий, энергичный, воинственный. А белый цвет немного не от мира сего. И назвать себя белыми – это словно энергетически поставить себя в проигрышную позицию.
– Вы правы. Добавлю, что надо еще понимать следующее. Когда на территории России шла гражданская война, Белое движение предполагало себя в качестве реальной альтернативы Советской России, власти большевиков. А эта альтернатива должна иметь соответствующее наименование. Причем не психологическое, метафизическое, а совершенно конкретное: легитимная российская власть.
Пять признаков Белого движения
– Что объединяло тех, кого мы называем белыми? Это все-таки было какое-то единое движение, или оно состояло из совершенно разнородных сил?
– Когда я работал над докторской диссертацией, и даже раньше, в конце 1990-х годов, когда писал статьи в журнал «Вопросы истории» и в Большую Российскую энциклопедию («Белое движение»), я попытался выделить пять отличительных признаков.
Первое – это непримиримое противостояние с советской властью. Ведь если мы говорим, например, о меньшевиках и эсерах, то они против большевиков, но на определенных условиях. Иногда они с ними даже союзы заключали. В частности, когда левые эсеры вошли в состав Совета народных комиссаров в ноябре 1917-го, или когда они вместе с большевиками выступали против Колчака и поднимали восстания в Сибири.
Белые всегда были против большевиков и никогда не шли на компромисс с ними во время гражданской войны.
– То есть эсеры и меньшевики в белые не попадают?
– Они скорее попадают под определение «антибольшевистские силы» или «антибольшевистское движение». Термины «контрреволюция» и «антибольшевистское движение» гораздо шире, чем понятие «белые». То, что их всех называли «белыми», «врагами народа», это во многом пошло от В.И. Ленина. Для него все, кто не с большевиками, или «попутчики», или «враги». Как их проще назвать? Вот все стали «белыми», «контрреволюционерами», хотя это сильное упрощение.
Второй признак, тоже очень важный, – приоритет военной власти, военной диктатуры. Этим белые тоже отличались от антибольшевиков вообще. Потому что для антибольшевиков-социалистов военная диктатура была неприемлема. Возьмите позицию Керенского в 1917 году, когда он не пошел на союз с Корниловым. То же самое мы видим в 1918 году в Уфимской директории, которую сменил Колчак. В ней были демократы, антибольшевики, но не сторонники военной диктатуры. Они были сторонники коллегиальной власти, широкой коалиции всех тех, кто против большевиков, включая и военных.
Белые признавали превосходство единоличной власти, диктатуры, персонифицированной в военном лидере
А у белых четко признавалось превосходство единоличной власти, диктатуры, персонифицированной в военном лидере. Это мог быть Корнилов, Врангель, Юденич, Деникин, Колчак. Почему это важно? Потому что идет война. А раз идет война, значит, должен быть приоритет военной власти над гражданской.
Но здесь я хочу сделать важное пояснение. Сейчас часто делаются совершенно неверные выводы, что раз у белых была военная диктатура, значит, это был аналог фашистских режимов. Приводится тезис о якобы «тотальной зависимости» белых от иностранных государств. А потом на этих абсолютно надуманных основаниях делаются заявления об идентичности Колчака, генерала Власова или, например, режимов Франко или Пиночета. Но в Чили не было гражданской войны, если не считать боев в Сантьяго. Франко, победив в гражданской войне в Испании, оставался диктатором. Власов никогда не провозглашал своей преемственности от Белого движения. А у белых позиция была такая: военная диктатура необходима только на период военных действий. Как только война закончится, военные должны, условно говоря, «отойти в сторону», обеспечить выборы в Национальное собрание, уступить место политикам.
Но военная диктатура необходима только на период военных действий
И здесь мы подходим к еще одной отличительной черте понятия «белые». Ее можно определить как всероссийский масштаб политической программы. Это выразилось в признании Колчака Верховным правителем России. Он назначил Юденича и Миллера своими подчиненными. Его признал и Деникин, став его заместителем. И даже тогда, когда белые оказывались на «последней пяди русской земли» (как называл Крым Врангель), они все равно продолжали провозглашать всероссийский характер своей власти. Не сейчас, так в будущем.
А провозглашаемый всероссийский статус делал неизбежным центростремительный характер боевых операций белых армий. Были спланированы и проведены «поход на Москву» и «поход на Петроград». О походе в «сердце России» говорили и Врангель, и Дитерихс, и барон Унгерн, хотя их положение было весьма далеким географически от центральных губерний.
Четвертая черта – общность провозглашаемых политических программ. Иногда говорят, что военная диктатура делала ненужными какие бы то ни было политические программы. Дескать, военные – люди ограниченные, только командовать умеют. Но, во-первых, это несправедливо по отношению к тогдашним военным. Это были люди с широким кругозором и большим объемом знаний. Вспомним хотя бы Колчака, который был видным ученым-полярником, или Деникина – известного писателя и общественного деятеля.
Рядом с генералами были политики: кадеты – «воюющая партия» в те годы
Рядом с генералами были политики. Среди них надо особо отметить кадетскую партию. Кадеты, как и большевики, – «воюющая партия» в те годы. Кадетская интеллигенция работала практически во всех белых правительствах, в белом подполье. Многие погибли. Эта партия была почти сразу же после прихода большевиков к власти запрещена, объявлена партией «врагов народа». И в этой ситуации им приходилось сближаться с военными. Они давали им политическую опору и лозунги. Все программные вопросы у белых, если мы внимательно посмотрим: аграрный, рабочий, национальный – везде мы найдем сильное кадетское влияние.
Кадеты во многом создавали общность Белого движения. И хотя у белых фронтов почти не было территориального соприкосновения (они наступали из разных мест: из Сибири, с Севера, Северо-Запада, Юга), но была общность идеологическая, духовная.
И пятый признак: белые практически всегда использовали российскую национальную символику в качестве государственной. Это были наши бело-сине-красный триколор и двуглавый орел. Правда, вариации двуглавого орла могли быть разные: он мог быть без корон, под православным крестом, с мечом, с распростертыми крыльями, с опущенными крыльями… Но все равно эта символика оставалась общей: двуглавый орел и триколор.
Годовщина Февральской революции была праздником в Советской России
– Какие еще значимые политические фракции были среди белых, кроме кадетов? Как были представлены монархисты? Есть расхожее мнение, что монархистов в белом движении было мало.
– Это не так. Согласен, что среди министров белых правительств было мало бывших министров Императорского правительства, в белом руководстве не значилось ярких лидеров Союза русского народа или Союза Михаила Архангела. Почему-то считается, что эти две организации на 100% состояли из монархистов. Однако есть свидетельства, и не единичные, что многие рядовые члены Союза русского народа даже оказывались в большевистской партии. Многие, увы, жили по принципу «куда ветер подует». Раньше Государя Императора поддерживали, а стали выгодны большевики – пошли к ним. На это обращал внимание В.И. Ленин, когда заявлял, что в большевистскую партию проникло много старых бюрократов и чиновников и что надо чистить партию от таких «членов». И я думаю, Ленин был безусловно прав. Такие «члены» никакой партии силы не дадут. Это партийный «балласт», а не реальная сила.
Что касается кадетов, то надо отметить, что они очень быстро эволюционировали вправо. Уже к концу 1917 года очень многие заявляли о восстановлении монархии и отрекались от своих республиканских, «постфевральских» взглядов. Многие кадеты снова говорили о преимуществах конституционной монархии или же провозглашали позицию «непредрешения». Подразумевалось, что Белое движение не определяет форму правления – монархию или республику. Это сделает новое, избранное Национальное собрание.
Дитерихс провозглашал восстановление монархии через Всероссийский Земский Собор, через период военной диктатуры. Единственный вопрос, на который не могли ответить, это вопрос персоны: кто будет монархом. В смерть Николая II, Михаила Александровича и Алексея Николаевича многие не верили. Ведь не было найдено их тел.
В белой прессе, например, февраль 1917-го проклинали не стесняясь. Только эсеры и меньшевики им гордились, как и большевики. Это тоже надо помнить. Годовщина Февральской революции была праздником в Советской России, его отмечали каждый год как праздник «Низвержения самодержавия».
Или возьмите еще один яркий пример: состав гвардейских полков у белых. Не марковцев или корниловцев – это была так называемая «молодая гвардия», а тех полков Императорской гвардии, возрождение которых Деникин одобрил на юге России. Если взять биографический справочник «Белое движение» историка С.В. Волкова, то мы найдем в нем представителей практически всех наших дворянских родов. Там и Оболенские, и Голицыны, и Трубецкие, и другие знаменитые дворянские фамилии. Они вместе с Деникиным шли на Москву. Как после этого говорить, что монархисты не участвовали в Белом движении? А где же они были? В эмиграцию сразу же уехали? У многих и денег больших не было после всех «конфискаций». Или «гуталин варили», как полковник Тетькин в «Хождении по мукам»? Конечно, участвовали в Белом движении. В этом смысле и Ленин был опять же прав, когда определял многих белых как монархистов. На всех советских листовках и плакатах белых представляли как несущих восстановление «царского режима». В этом была доля истины.
– Значит, вы согласны с мнением, что при победе белых была бы восстановлена монархия?
– С очень большой долей вероятности. Монархия не исключалась в качестве окончательного решения для будущего Национального собрания. Тем более если учесть, что в выборах не имели бы права участвовать большевики, анархисты и левые эсеры.
Предполагалось, что Национальное собрание восстановит монархию – конституционную
Иное дело, какая монархия? Конечно, это не было бы уже самодержавие, а монархия конституционная, с парламентом. Но этот парламент мог бы сильно «поправеть».
– Как вы считаете, у каких белых армий были шансы на победу?
– Шансы на победу, чисто теоретически, были у тех, кто ближе находился к трем нашим, условно говоря, столицам. Киев Деникин взял, его армии подходили к Москве, а офицеры армии Юденича, как известно, видели купол Исаакиевского собора в Петрограде. Так как они признавали Колчака, то адмирал с полным основанием считал, что они выполняют общее дело. Правда, сам он из Сибири ничем помочь не мог, если только оттянуть на себя часть сил Красной армии. Но если бы были взяты Москва и Петроград, то он становился уже полным Верховным правителем. Ну а потом предполагалось созвать новое Национальное Учредительное собрание, которое примет главные решения о политическом и экономическом устройстве России.
Но вот в военных действиях у белых была другая проблема. Одно дело – подойти на максимально близкое расстояние к столицам, другое – их занять и там удержаться. Был риск просто погибнуть на подступах или во время уличных боев. С большой долей вероятности это можно было бы предположить в отношении малочисленной Северо-Западной армии. Под руководством главы Питерского горкома партии Г.Е. Зиновьева и Л.Д. Троцкого на улицах Петрограда было создано несколько рубежей обороны, сооружены доты, поставлены броневые башни, устроены системы перекрестного пулеметного огня и т.д.
К осени 1919 года Красная армия была уже хорошо сформирована и укреплена, в том числе идеологически
Нельзя забывать, что к осени 1919 года Красная армия была достаточно хорошо отмобилизована и сосредоточена. Полки имели «коммунистический каркас». В сентябре-октябре 1919-го были проведены массовые партийные мобилизации. Ленин не собирался «бежать» из Москвы. Он был уверен, и его убеждали Троцкий, Сталин и многие военспецы, что даже если временно придется отступить, то все равно белые не смогут одержать окончательную военную победу.
– То есть это была бы пиррова победа?
– Да. Это была бы победа с большими потерями. Примечательно, что сами белые считали, что они ближе всего к победе были осенью 1919 года. А вот Ленин считал, что больше шансов у противников советской власти было в 1918 году. Красная армия была тогда еще слаба, красный тыл тоже слабый. Ленин опасался интервенции больше, чем белых, считал, что десятой части армий Антанты в начале 1919-го было бы достаточно для уничтожения советской власти. А к концу 1919 года в Красной армии числится почти 1,5 миллиона человек, а у белых в лучшем случае полмиллиона. Уже из одного этого можно сделать вывод, что полную, окончательную победу одержать им было очень сложно.
Рассматривался, правда, еще вариант массовой сдачи в плен красноармейцев под ударами Деникина и Юденича, вариант, при котором Красная армия разваливается, несмотря на свою многочисленность. Но Красную армию на тот момент укрепили комиссары, был усилен партийный состав. Поэтому надеяться на то, что она так просто «развалится», было не очень реалистично.
– А кто был более жесток в гражданскую – белые или красные? Или жестокости проявлено было поровну?
– Есть мнение, которое обосновывалось, в частности, в работе П. Сорокина «Социология революции», в трудах других социологов, сравнивавших нашу революцию с зарубежными аналогами: чем более аграрный характер имеет страна, тем более ожесточенной становится гражданская война. И наоборот. К началу нашей гражданской войны жестокость стала нормой. Ценность человеческой жизни упала. Это происходило еще с Первой мировой войны. Убийство перестало считаться смертным грехом. Оправдывались тем, что ради «высшей цели» можно убить, совершить смертный грех, и ничего особенного не будет. Добавьте к этому сотни и тысячи винтовок, револьверов, пулеметов, оказавшихся на руках у населения после стихийной «демобилизации» царской армии. Это тоже важный фактор.
Центр – и у красных, и у белых – почти не контролировал местную власть
Еще один важный аспект – степень контроля центральной власти над местными властями. Например, Я.М. Свердлов активно поддерживал политику «красного террора», расказачивания. Но он же был автором десятков директив, где говорилось о произволе местных чекистов. Свердлов обращался к Дзержинскому, и тот тоже пытался с этим бороться. А местные ЧК, в частности киевское или печально знаменитое харьковское, творили все, что хотели. Уральский облсовет самостоятельно принял решение о расстреле Царской Семьи. Дал Свердлов на это письменное указание или не дал, их не особо интересовало.
То же самое и у белых. У центральной власти было мало рычагов воздействия на местных атаманов, например. Колчак издавал неоднократные приказы о том, что надо восстанавливать правовую систему, вводил прокурорский надзор. Но кто соблюдал все эти директивы? Местный атаман, местная контрразведка, пользуясь законом о военном положении, проводили репрессии.
Самым жестоким был «зеленый» террор – беспредел повстанческих отрядов и армий
Я бы еще добавил террор со стороны повстанцев, т.н. «зеленых». Он, пожалуй, был самый жестокий. Хуже белого и красного, потому что белые и красные стремились к созданию законности. А у повстанцев по определению не было никакой законности. Беспредел, выражаясь языком 90-х годов прошлого века. Как батька решит, так и сделают. При этом патроны экономили, могли и заживо закопать в землю, заколоть, распять, вилами заколоть.
– А белый террор, значит, тоже был?
– Юридического понятия «белый террор» тогда не было. Я могу условно назвать «белым террором» систему репрессивных мер, которые применялись белыми правительствами, в том числе в условиях объявления военного положения. В отношении рядовых членов большевистской партии предполагалась многолетняя ссылка. Смертная казнь допускалась только к партийному руководству.
– Можно ли тогда сказать, что белый террор был менее жестоким, чем красный, или нет?
– Мы не знаем точных масштабов террора. Вопрос, кто сколько убил, – это вопрос степени распущенности местных органов, которые этим террором занимались. Пример – Крым, где до сих пор неизвестно точного числа погибших с санкции Р. Землячки и Белы Куна. Примечательно, что их осудили во ВЦИКе Советов. Летом 1921 года в Крым прибыла комиссия ВЦИКа и констатировала, что там творится произвол и безнаказанность органов ЧК. Правда, было уже поздно.
Слабость центральной власти – одна из черт любой революции. С одной стороны, власть хочет укрепиться, пытается позиционировать себя как власть, с которой считаются. А реальных возможностей это сделать у нее не хватает, потому что аппарат разлажен, не работают «приводные ремни». Центр дает общую директиву. А на местах эту директиву доводят до абсурда или до прямой противоположности тому, что в центре постановили.
– Какую роль в гражданскую играл национальный или, как порой тогда говорили, инородческий фактор?
– Для красных он не играл главной роли, потому что для них понятие «инородец» являлось пережитком царизма. Они считали важным поощрять выдвижение людей на руководящие посты не из титульной нации, будь то на Кавказе, в Туркестане, Украине и т.д.
Белые считали важным опереться на местную, национальную элиту, на местное дворянство: князья, паны, эмиры и т.д. Считалось, что с ними можно заключать договоры, сотрудничать. Ленин здесь был тоже в принципе прав, когда говорил, что против советской власти объединились «эксплуататоры без различия национальностей». Но если местная элита была категорически сепаратистской, то у белых, выступавших с позиций возрождения «Единой, неделимой России», ничего с ними не получалось.
– Можно ли сказать, что эта война была братоубийственной? В мемуарах Деникина есть эпизод, когда его армия штурмует какой-то город, а красные ожесточенно и умело отбиваются. И один белый офицер говорит другому офицеру: «Ну что вы хотите, там же русские дерутся». И дальше они замолчали, заминая тему.
– Да, конечно. Любая гражданская война – война братоубийственная.
– Иногда говорят, что это инородцы, евреи соблазнили наш народ. В красных были в основном те же русские?
– Это была братоубийственная война: брат на брата. Евреи были и в красной, и в белой армиях и органах власти.
Это была братоубийственная война: брат на брата
– Вы упомянули о зеленом терроре. Это и на территории России было? Или больше касается территории Украины?
– А откуда взялся сам термин «зеленые»? Что он означает?
– «Зеленые» – термин условный. Правильно сказать «повстанцы», повстанческое крестьянское движение. Вообще партизанское движение пытались поставить под контроль. Были не только красные, но и белые партизаны, в частности на Дону и Кубани. Они вошли позднее в состав белых армий. Например, Вешенское казачье восстание на верхнем Дону. М.А. Шолохов описал его в «Тихом Доне», когда вешенские повстанцы вошли в состав Донской белой армии.
Советское руководство поддерживало действия, в частности, сибирских и дальневосточных партизан. Последние, например, составили основу армии Дальневосточной республики – ДВР, а потом тоже вошли в состав Красной армии. Но во многом повстанческое крестьянское движение было самостоятельной силой, со своей спецификой.
– Насколько значим был религиозный фактор в Белом движении? Много ли среди офицеров и солдат было верующих? Были ли капелланы в белых армиях, благословляли ли их священники?
– Отношение к Русской Православной Церкви было одним из тех принципиальных отличий, которые разводили по «разные стороны баррикад» красных и белых.
Если в отношении, например, к судьбе помещичьих земель, «захваченных» крестьянами, в отношении к профсоюзам, к 8-часовому рабочему дню можно было найти схожие черты в советской политике и т.н. «левой политике правыми руками», проводимой белыми правительствами, то в отношении к Церкви позиции оказались принципиально противоположными. Отмечу следующее: Российское правительство адмирала Колчака полностью признавало правовой статус решений Поместного Собора Русской Православной Церкви, Православие признавалось «первенствующей» религией, создавались ведомства исповеданий, но они не имели права «указывать» Церкви ее положение, а, напротив, должны были оказывать всемерную помощь, в том числе и материальную, в обеспечении деятельности приходов; во всех белых армиях восстанавливались должности полковых священников, мулл и капелланов, возрождалась деятельность церковных приходов, а Дитерихс вообще признавал их основой местного самоуправления. Должны были быть пересмотрены принципы приходской деятельности, священники должны были вести активную проповедь. Восстанавливалось преподавание Закона Божия в школах. Создавались «Дружины Святого Креста и Зеленого знамени», в которых служили воины-христиане и мусульмане. Конечно, можно было бы найти и факты «согрешений» среди белых, но мы не найдем здесь фактов «поругания веры».
Хотелось бы отметить вот еще что: при работе над материалами о терроре во время гражданской войны мне встречались факты, особенно среди т.н. «террора зеленых», об убийствах православных священников. Многие из них нуждаются в дополнительном изучении, и, возможно, мы станем свидетелями новой канонизации.
В общем, история Белого движения еще далека от завершения.
Кто такие «Красные» и «Белые»
Если мы говорим о Красной армии, то Красную армию создали, как реально действующую армию, не столько большевики, столько те самые бывшие золотопогонники (бывшие царские офицеры), которые были мобилизованы или добровольно пошли служить новой власти.
Можно привести некоторые цифры, чтобы обрисовать масштабы мифа, который бытовал и бытует до сих пор в общественном сознании. Ведь главные герои Гражданской войны для старшего и среднего поколения, - это Чапаев, Буденный, Ворошилов и прочие «красные». В наших учебниках вряд ли найдёшь еще кого-нибудь. Ну, еще Фрунзе, пожалуй, с Тухачевским.
На самом деле, в Красной армии служило офицеров совсем не намного меньше, чем в Белых армиях. Во всех Белых армиях, вместе взятых, от Сибири до Северо-запада, служило около 100 000 бывших офицеров. А в Красной армии примерно 70 000-75 000. Более того, практически все высшие командные посты в Красной армии занимали бывшие офицеры и генералы царской армии.
Это относится и к составу полевого штаба Красной армии, который состоял, практически полностью, из бывших офицеров и генералов, и к командующим разного уровня. Так, например, 85% всех командующих фронтами были бывшими офицерами царской армии.
Итак, в России о “красных” и “белых” знает каждый. Со школьных, и даже дошкольных лет. “Красные” и “белые” - это история гражданской войны, это события 1917-1920 годов. Кто был тогда хороший, кто плохой - в данном случае неважно. Оценки меняются. А термины остались: “белые” против “красных”. С одной стороны - вооруженные силы молодого советского государства, с другой - противники этого государства. Советские - “красные”. Противники, соответственно, - “белые”.
Согласно официальной историографии, противников, собственно, оказалось много. Но главные - те, у кого на мундирах погоны, а на фуражках кокарды российской царской армии. Узнаваемые противники, ни с кем не спутать. Корниловцы, деникинцы, врангелевцы, колчаковцы и т.д. Они - “белые”. Их то в первую очередь и должны одолеть “красные”. Они тоже узнаваемы: погон у них нет, а на фуражках - красные звезды. Таков изобразительный ряд гражданской войны.
Это традиция. Она утверждалась советской пропагандой более семидесяти лет. Пропаганда была весьма эффективна, изобразительный ряд стал привычным, благодаря чему осталась вне осмысления сама символика гражданской войны. В частности, за пределами осмысления остались вопросы о причинах, обусловивших выбор именно красного и белого цветов для обозначения противоборствующих сил.
Что касается “красных”, то причина была, вроде бы, очевидной. “Красные” сами себя так называли. Советские войска изначально именовались Красной гвардией. Затем - Рабоче-крестьянской красной армией. Присягали красноармейцы красному знамени. Государственному флагу. Почему флаг был выбран красный - объяснения давались разные. К примеру: это символ “крови борцов за свободу”. Но в любом случае название “красные” соответствовало цвету знамени.
О так называемых “белых” ничего подобного не скажешь. Противники “красных” не присягали белому знамени. В годы гражданской войны такого знамени вообще не было. Ни у кого. Тем не менее за противниками “красных” утвердилось название “белые”. По крайней мере одна причина здесь тоже очевидна: “белыми” называли своих противников лидеры советского государства. Прежде всего - В. Ленин. Если пользоваться его терминологией, то “красные” отстаивали “власть рабочих и крестьян”, власть “рабоче-крестьянского правительства”, а “белые” - “власть царя, помещиков и капиталистов”. Именно такая схема и утверждалась всей мощью советской пропаганды.
Их называли так в советской прессе: “Белая армия”, “белые” или “белогвардейцы”. Однако причины выбора этих терминов не объяснялись. Вопрос о причинах обходили и советские историки. Кое-что сообщали, но при этом буквально увертывались от прямого ответа.
Увертки советских историков выглядят довольно странно. Казалось бы, нет причин избегать вопроса об истории терминов. На самом деле никакой тайны тут никогда не было. А была пропагандистская схема, пояснять которую в справочных изданиях советские идеологи считали нецелесообразным.
Это в советскую эпоху термины “красные” и “белые” предсказуемо ассоциировались с гражданской войной в России. А до 1917 года термины “белые” и “красные” были соотнесены с другой традицией. Другой гражданской войной.
Начало - Великая французская революция. Противостояние монархистов и республиканцев. Тогда, действительно, суть противостояния выражена была на уровне цвета знамен. Белое знамя было изначально. Это королевское знамя. Ну, а красное знамя - знамя республиканцев.
Под красными флагами собирались вооруженные санкюлоты. Именно под красным флагом в августе 1792 года отряды санкюлотов, организованные тогдашним городским самоуправлением, шли на штурм Тюильри. Вот тогда красный флаг стал действительно знаменем. Знаменем бескомпромиссных республиканцев. Радикалов. Красное знамя и белое знамя стали символами противоборствующих сторон. Республиканцев и монархистов. Позже, как известно, красное знамя уже не было столь популярным. Государственным флагом Республики стал французский триколор. В наполеоновскую эпоху о красном знамени почти забыли. А после реставрации монархии оно - в качестве символа - и вовсе утратило актуальность.
Символ этот актуализировался в 1840-е годы. Актуализировался для тех, кто объявил себя наследниками якобинцев. Тогда противопоставление “красных” и “белых” стало общим местом публицистики. Но французская революция 1848 года завершилась очередной реставрацией монархии. Потому противопоставление “красных” и “белых” опять утратило актуальность.
Вновь оппозиция “красные” - “белые” возникла на исходе франко-прусской войны. Окончательно же она утвердилась с марта по май 1871 года, в период существования Парижской коммуны.
Город-республика Парижская коммуна воспринималась, как реализация самых радикальных идей. Парижская коммуна объявила себя наследницей якобинских традиций, наследницей традиций тех санкюлотов, что выходили под красным знаменем защищать “завоевания революции”. Символом преемственности был и государственный флаг. Красный. Соответственно, “красные” - это коммунары. Защитники города-республики.
Как известно, на рубеже XIX-XX веков многие социалисты объявляли себя наследниками коммунаров. А в начале XX века таковыми называли себя большевики. Коммунисты. Они-то и считали красное знамя своим.
Что же касается противостояния “белым”, то здесь противоречий вроде бы не возникало. По определению, социалисты - противники самодержавия, следовательно, ничего не изменилось. “Красные” по-прежнему противостояли “белым”. Республиканцы - монархистам.
После отречения Николая II ситуация изменилась. Царь отрекся в пользу брата, но брат корону не принял. Сформировалось Временное правительство, так что монархии более не было, и противопоставление “красных” “белым”, казалось бы, утратило актуальность. Новое российское правительство, как известно, потому и называлось “временным”, что должно было подготовить созыв Учредительного собрания. А Учредительному собранию, всенародно выбранному, надлежало определить дальнейшие формы российской государственности. Определить демократическим способом. Вопрос о ликвидации монархии считался уже решенным.
Но Временное правительство утратило власть, так и не успев созвать Учредительное собрание, которое было созвано Советом народных комиссаров. Рассуждать о том, почему Совнарком счел нужным распустить Учредительное собрание, сейчас вряд ли стоит. В данном случае важнее другое: большинство противников советской власти ставили задачу вновь созвать Учредительное собрание. Это был их лозунг.
В частности, это был лозунг и сформированной на Дону так называемой Добровольческой армии, которую в итоге возглавил Корнилов. За Учредительное собрание сражались и другие военачальники, именуемые в советской периодике “белыми”. Они воевали против советского государства, а не за монархию.
И вот тут следует отдать должное талантам советских идеологов, мастерству советских пропагандистов. Объявив себя “красными”, большевики сумели закрепить за своими противниками ярлык “белых”. Сумели навязать этот ярлык вопреки фактам.
Всех своих противников советские идеологи объявили сторонниками уничтоженного режима - самодержавия. Объявили их “белыми”. Этот ярлык сам по себе был политическим аргументом. Каждый монархист - “белый” по определению. Соответственно, если “белый”, значит, монархист.
Ярлык использовался даже тогда, когда его употребление казалось нелепостью. Возникли, например, “белочехи”, “белофинны”, затем и “белополяки”, хотя воевавшие с “красными” чехи, финны и поляки не собирались воссоздавать монархию. Ни в России, ни за ее пределами. Однако большинству “красных” ярлык “белые” был привычен, почему сам термин и казался понятным. Если “белые”, значит, всегда “за царя”. Противники советского правительства могли бы доказать, что они - в большинстве своем - вовсе не монархисты. Но доказывать было негде. Советские идеологи располагали главным преимуществом в информационной войне: на территории, контролируемой советским правительством, политические события обсуждались только в советской прессе. Другой почти и не было. Все оппозиционные издания закрылись. Да и советские издания жестко контролировались цензурой. Население практически не имело иных источников информации. На Дону, где советских газет еще не читали, корниловцев, а затем и деникинцев, именовали не “белыми”, а “добровольцами” или “кадетами”.
Но далеко не все русские интеллектуалы, презирая советскую власть, спешили солидаризироваться с ее противниками. С теми, кого в советской прессе именовали “белыми”. Их действительно воспринимали как монархистов, а в монархистах интеллектуалы видели опасность для демократии. Причем опасность ничуть не меньшую, чем коммунисты. Все-таки “красные” воспринимались как республиканцы. Ну а победа “белых” подразумевала реставрацию монархии. Что для интеллектуалов было неприемлемо. И не только для интеллектуалов - для большинства населения бывшей Российской империи. Почему советские идеологи и утверждали в общественном сознании ярлыки “красные” и “белые”.
Благодаря этим ярлыкам, не только русские, но и многие западные общественные деятели осмысляли борьбу сторонников и противников советской власти как борьбу республиканцев и монархистов. Сторонников республики и сторонников реставрации самодержавия. А русское самодержавие считалось в Европе дикостью, пережитком варварства.
Потому и поддержка сторонников самодержавия у западных интеллектуалов вызывала предсказуемый протест. Западные интеллектуалы дискредитировали действия своих правительств. Настраивали против них общественное мнение, которое правительства не могли игнорировать. Со всеми отсюда вытекающими тяжелыми последствиями - для русских противников советской власти. Поэтому и пропагандистскую войну так называемые “белые” проигрывали. Не только в России, но и за ее пределами. Да, по всему выходит, что так называемые “белые” по сути были “красными”. Только это ничего не изменило. Пропагандисты, стремившиеся помочь Корнилову, Деникину, Врангелю и другим противникам советского режима, были не так энергичны, талантливы, оперативны, как пропагандисты советские.
Более того, задачи, решавшиеся советскими пропагандистами, были гораздо проще. Советские пропагандисты могли внятно и кратко объяснить, за что и с кем воюют “красные”. Правдиво, нет ли, это не важно. Главное - кратко и внятно. Позитивная часть программы была очевидна. Впереди - царство равенства, справедливости, где нет бедных и униженных, где всегда и всего будет вдоволь. Противники, соответственно, - богатые, воюющие за свои привилегии. “Белые” и союзники “белых”. Из-за них все беды и лишения. Не будет “белых”, не будет ни бед, ни лишений.
Противники же советского режима не могли внятно и кратко объяснить, за что они воюют. Такие лозунги, как созыв Учредительного собрания, сохранение “единой и неделимой России” не были и не могли быть популярными. Безусловно, противники советского режима могли более или менее убедительно объяснить с кем и почему они воюют. Однако позитивная часть программы оставалась неясной. Да и не было этой общей программы.
Ко всему прочему, на территориях, советским правительством не контролируемых, противники режима не сумели добиться информационной монополии. Отчасти и поэтому результаты пропаганды были несоизмеримы с результатами большевистских пропагандистов.
Сознательно ли советские идеологи сразу же навязали своим противникам ярлык “белых”, интуитивно ли они выбрали такой ход, определить трудно. В любом случае они сделали удачный выбор, а главное - действовали последовательно и эффективно. Убеждая население, что противники советского режима воюют за восстановление самодержавия. Потому как “белые”.
Разумеется, были среди так называемых “белых” и монархисты. Настоящие “белые”. Отстаивавшие принципы самодержавной монархии задолго до ее падения.
Но в Добровольческой армии, как и в других армиях, сражавшихся с “красными”, монархистов было ничтожно мало. Почему они и не сыграли сколько-нибудь важной роли.
В большинстве своем идейные монархисты вообще избегали участия в гражданской войне. Это была не их война. Им не за кого было воевать.
Николая II не лишали престола насильственно. Русский император отрекся добровольно. И освободил от присяги всех, кто ему присягал. Его брат корону не принял, так что новому царю монархисты не присягали. Потому что не было нового царя. Некому было служить, некого защищать. Монархия более не существовала.
Бесспорно, монархисту не подобало воевать за Совет народных комиссаров. Однако ниоткуда не следовало, что монархист должен - при отсутствии монарха - сражаться за Учредительное собрание. И Совет народных комиссаров, и Учредительное собрание для монархиста не были законной властью.
Для монархиста законная власть - только власть богоданного монарха, которому монархист присягал. Потому война с “красными” - для монархистов - стала вопросом личного выбора, а не религиозного долга. Для “белого”, если он действительно “белый”, воюющие за Учредительное собрание - “красные”. Большинство монархистов не желало разбираться в оттенках “красного”. Не видело смысла в том, чтобы вместе с одними “красными” воевать против других “красных”.
Трагедия Гражданской войны, завершившейся по одной из версий в ноябре 1920 года в Крыму, состояла в том, что она свела в непримиримой схватке два лагеря, каждый из которых был искренне предан России, но понимал эту Россию по-своему. По ту и другую сторону были негодяи, которые грели руки на этой войне, которые занимались организацией красного и белого террора, которые недобросовестным образом старались нажиться на чужом добре и которые делали карьеру на ужасающих примерах кровожадности. Но одновременно и с той и с другой стороны были люди, исполненные благородства, преданности Родине, ставившие благополучие Отечества превыше всего, в том числе личного счастья. Вспомним хотя бы "Хождение по мукам" Алексея Толстого.
"Русский раскол" прошел по семьям, разделив родных людей. Приведу крымский пример - семья одного из первых ректоров Таврического университета Владимира Ивановича Вернадского. Он, доктор наук, профессор, остается в Крыму, с красными, а его сын, тоже доктор наук, профессор Георгий Вернадский уходит в эмиграцию с белыми. Или братья адмиралы Беренсы. Один - белый адмирал, который уводит русскую Черноморскую эскадру в далекий Тунис, в Бизерту, а второй - красный, и именно он в 1924 году отправится в этот Тунис, чтобы вернуть на родину корабли Черноморского флота. Или вспомним, как описывает раскол в казачьих семьях в «Тихом Доне» М. Шолохов.
И таких примеров можно привести множество. Ужас ситуации состоял в том, что в этой лютой схватке на самоуничтожение на потеху враждебному нам окружающему миру мы, русские, уничтожали не друг друга, а самих себя. По окончании этой трагедии мы буквально "закидали" русскими мозгами и талантами весь мир.
В истории каждой современной страны (Англии, Франции, Германии, США, Аргентины, Австралии) есть примеры научного прогресса, выдающихся творческих достижений, связанные с деятельностью русских эмигрантов, в числе которых были великие ученые, военачальники, писатели, артисты, инженеры, изобретатели, мыслители, аграрии.
Наш Сикорский, друг Туполева, практически создал все американское вертолетостроение. Русские эмигранты основали ряд ведущих университетов в славянских странах. Владимир Набоков создал новый европейский и новый американский роман. Нобелевскую премию подарил Франции Иван Бунин. На весь мир прославились экономист Леонтьев, физик Пригожин, биолог Метальников и многие другие.
Откуда возникли термины «красные» и «белые»? Гражданская война знала также «зеленых», «кадетов», «эсеров» и другие формирования. В чем же их принципиальное отличие?
В данной статье мы с вами ответим не только на эти вопросы, но и познакомимся вкратце с историей становления в стране. Поговорим о противостоянии Белой гвардии и Красной Армии.
Происхождение терминов «красные» и «белые»
Сегодня история Отечества все меньше и меньше заботит молодежь. Согласно опросам, многие даже не имеют представления, что уж говорить об Отечественной войне 1812 года...
Однако такие слова и словосочетания, как «красные» и «белые», «Гражданская война» и «Октябрьская революция», еще на слуху. Большинство, правда, не знает подробностей, но термины слышали.
Давайте разберемся детальнее в этом вопросе. Начать следует с того, откуда появились два противоборствующих лагеря - «белые» и «красные» в Гражданской войне. В принципе, это был просто идеологический ход советских пропагандистов и больше ничего. Сейчас вы разберетесь в этой загадке сами.
Если обратиться к учебникам и справочникам Советского Союза, там объясняется, что «белые» - это белогвардейцы, сторонники царя и враги «красных», большевиков.
Вроде все так и было. Но на самом деле это очередной враг, с которым боролись Советы.
Страна ведь семьдесят лет прожила в противостоянии фиктивным противникам. Это были «белые», кулаки, загнивающий запад, капиталисты. Очень часто такое размытое определение врага служило фундаментом для кляуз и террора.
Далее мы обсудим причины Гражданской войны. «Белые», согласно большевистской идеологии, были монархистами. Но вот в чем загвоздка, монархистов на войне практически не было. Им не за кого было сражаться, да и честь не страдала от этого. Николай II отрекся от престола, а брат его не принял корону. Таким образом, все царские офицеры оказались свободными от присяги.
Откуда же тогда появилось это «цветовое» различие? Если у большевиков действительно был красный флаг, то у их противников никогда не было белого. Ответ кроется в истории полуторавековой давности.
Великая Французская революция подарила миру два противоборствующих лагеря. Королевские войска носили белое знамя, знак династии французских правителей. Их противники после захвата власти вывешивали красное полотно в окне городской ратуши как знак введения военного времени. В такие дни любые сборища людей разгонялись солдатами.
Большевикам же противостояли не монархисты, а сторонники созыва Учредительного собрания (конституционные демократы, кадеты), анархисты (махновцы), «зеленоармейцы» (боролись против «красных», «белых», интервентов) и те, кто хотел отделения своей территории в свободное государство.
Таким образом, термин «белые» был умно использован идеологами для определения общего врага. Его выигрышная позиция оказалась в том, что любой красноармеец мог в двух словах объяснить, за что он сражается, в отличие от всех остальных повстанцев. Это привлекло простых людей на сторону большевиков и дало возможность последним победить в Гражданской войне.
Предпосылки войны
Когда на уроках изучается Гражданская война, таблица просто необходима для хорошего усвоения материала. Ниже приведены этапы данного военного конфликта, которые вам помогут лучше ориентироваться не только в статье, но и в этом периоде истории Отечества.
Теперь, когда мы с вами определились, кто такие «красные» и «белые», Гражданская война, точнее ее этапы, будут более понятными. Можно приступить к более глубокому их изучению. Начать стоит с предпосылок.
Итак, главной причиной такого накала страстей, который впоследствии вылился в пятилетнюю Гражданскую войну, были накопленные противоречия и проблемы.
Во-первых, участие Российской империи в Первой мировой войне разрушило экономику и истощило ресурсы в стране. Основная масса мужского населения была в армии, в упадок пришли сельское хозяйство и городская промышленность. Солдаты устали сражаться за чужие идеалы, когда дома были голодные семьи.
Вторая причина заключалась в аграрном и промышленном вопросах. Было слишком много крестьян и рабочих, которые жили за чертой бедности и нищеты. Большевики воспользовались этим в полной мере.
Для того чтобы превратить участие в мировой войне в межклассовую борьбу, были сделаны определенные шаги.
Вначале прошла первая волна национализации предприятий, банков, земель. Далее был подписан Брестский договор, который ввергал Россию в пучину полного разорения. На фоне общей разрухи красноармейцы устроили террор, чтобы удержаться при власти.
Для обоснования своего поведения ими была выстроена идеология борьбы против белогвардейцев и интервентов.
Предыстория
Давайте подробнее разберемся, почему же началась Гражданская война. Таблица, которую мы приводили ранее, иллюстрирует этапы конфликта. Но мы начнем с тех событий, которые произошли до Великой Октябрьской революции.
Ослабленная участием в Первой мировой войне, Российская империя приходит в упадок. От престола отрекается Николай II. Важнее, что у него не появляется преемника. В свете таких событий формируются одновременно две новые силы - Временное правительство и Совет рабочих депутатов.
Первые начинают разбираться с социальной и политической сферами кризиса, большевики же сконцентрировались на увеличении своего влияния в армии. Этот путь привел их впоследствии к возможности стать единственной правящей силой в стране.
Именно неразбериха в управлении государством привела к тому, что сформировались «красные» и «белые». Гражданская война стала лишь апофеозом их разногласий. Чего и следовало ожидать.
Октябрьская революция
Фактически трагедия Гражданской войны начинается с Октябрьской революции. Большевики набирали силу и увереннее шли к власти. В середине октября 1917 года в Петрограде начала складываться очень напряженная обстановка.
25 октября Александр Керенский, глава Временного правительства, уезжает из Петрограда в Псков за помощью. Он лично оценивает события в городе как восстание.
В Пскове он просит помочь ему войсками. Керенский вроде и получает поддержку от казаков, но внезапно из регулярной армии выходят кадеты. Теперь конституционные демократы отказываются поддерживать главу правительства.
Не найдя должной поддержки в Пскове, Александр Федорович едет в город Остров, где встречается с генералом Красновым. В это же время в Петрограде происходит штурм Зимнего дворца. В советской истории это событие представлено как ключевое. Но на самом деле оно произошло без сопротивления со стороны депутатов.
После холостого выстрела с крейсера «Аврора» матросы, солдаты и рабочие подошли к дворцу и арестовали всех присутствовавших там членов Временного правительства. Кроме этого, состоялся где был принят ряд основных деклараций и отменена казнь на фронте.
Ввиду случившегося переворота Краснов решает оказать помощь Александру Керенскому. 26 октября в сторону Петрограда выходит конный отряд численностью в семьсот человек. Предполагалось, что в самом городе их поддержат восстанием юнкеры. Но оно было подавлено большевиками.
В сложившейся ситуации стало понятно, что Временное правительство больше не имеет силы. Керенский бежал, генерал Краснов выторговал у большевиков возможность беспрепятственно с отрядом вернуться в Остров.
Тем временем эсеры начинают радикальную борьбу против большевиков, которые, по их мнению, приобрели большую власть. Ответом на убийства некоторых «красных» руководителей стал террор со стороны большевиков, и началась Гражданская война (1917-1922). Рассматриваем теперь дальнейшие события.
Установление «красной» власти
Как мы уже сказали выше, трагедия Гражданской войны началась задолго до Октябрьской революции. Простой народ, солдаты, рабочие и крестьяне были недовольны сложившейся обстановкой. Если в центральных областях многие военизированные отряды находились под плотным контролем Ставки, то в восточных отрядах царили совсем другие настроения.
Именно наличие большого количества резервных войск и нежелание их вступать в войну с Германией помогли большевикам быстро и бескровно получить поддержку практически двух третей армии. Только 15 крупных городов противостояли «красной» власти, 84 же по собственной инициативе перешли к ним в руки.
Неожиданный сюрприз для большевиков в виде потрясающей поддержки со стороны растерянных и уставших солдат был объявлен «красными» как «триумфальное шествие Советов».
Гражданская война (1917-1922) только усугубилась после подписания разорительного для России По условиям договора, бывшая империя теряла более миллиона квадратных километров территорий. Сюда входили: Прибалтика, Белоруссия, Украина, Кавказ, Румыния, донские территории. Кроме этого, они должны были выплатить Германии шесть миллиардов марок контрибуции.
Такое решение вызвало протест как внутри страны, так и со стороны Антанты. Одновременно с усилением различных локальных конфликтов начинается военная интервенция западных государств на территорию России.
Ввод войск Антанты подкрепился в Сибири и бунтом кубанских казаков под предводительством генерала Краснова. Разбитые отряды белогвардейцев и некоторых интервентов ушли в Среднюю Азию и еще много лет продолжали борьбу против Советской власти.
Второй период Гражданской войны
Именно на этом этапе наиболее активными были белогвардейские Герои Гражданской войны. История нам сохранила такие фамилии, как Колчак, Юденич, Деникин, Юзефович, Миллер и другие.
Каждый из этих полководцев имел свое видение будущего для государства. Некоторые пытались взаимодействовать с войсками Антанты, чтобы свергнуть большевистскую власть и все-таки созвать Учредительное собрание. Другие хотели стать местными князьками. Сюда относятся такие как Махно, Григорьев и прочие.
Сложность этого периода заключается в том, что как только была завершена Первая мировая война, германские войска должны были покинуть территорию России только после прихода Антанты. Но по секретному договору они ушли раньше, сдав города большевикам.
Как нам показывает история, Гражданская война именно после такого поворота событий входит в фазу особой жестокости и кровопролития. Неудача командиров, ориентировавшихся на западные правительства, усугублялась еще и тем, что у них катастрофически не хватало квалифицированных офицеров. Так, армии Миллера, Юденича и некоторые другие формирования распались только потому, что при недостатке командиров среднего звена основной приток сил шел от пленных красноармейцев.
Сообщениям в газетах этого периода характерны заголовки такого типа: «Две тысячи военнослужащих с тремя орудиями перешли на сторону Красной Армии».
Заключительный этап
Начало последнего периода войны 1917-1922 годов историки склонны связывать с Польской войной. С помощью западных соседей Пилсудский хотел создать конфедерацию с территорией от Балтики до Черного моря. Но его стремлениям не суждено было осуществиться. Армии Гражданской войны под руководством Егорова и Тухачевского с боями продвинулись вглубь Западной Украины и вышли к польской границе.
Победа над этим врагом должна была поднять на борьбу рабочих в Европе. Но все планы красноармейских вождей провалились после разгромного поражения в битве, которая сохранилась под названием «Чудо на Висле».
После заключения мирного договора между Советами и Польшей в лагере Антанты начинаются разногласия. Вследствие этого снизилось финансирование «белого» движения, и Гражданская война в России начинает идти на спад.
В начале 1920-х годов подобные изменения во внешней политике западных государств привели к тому, что Советский Союз признало большинство стран.
Герои Гражданской войны заключительного периода боролись против Врангеля в Украине, интервентов на Кавказе и в Средней Азии, в Сибири. Среди особо отличившихся командиров следует отметить Тухачевского, Блюхера, Фрунзе и некоторых других.
Таким образом, в итоге пятилетних кровопролитных сражений на территории Российской империи сформировалось новое государство. Впоследствии оно стало второй супердержавой, единственным соперником которой были США.
Причины победы
Давайте разберемся, почему потерпели поражение «белые» в Гражданской войне. Мы сравним оценки противоборствующих лагерей и попытаемся прийти к общему выводу.
Советские историки главную причину своей победы видели в том, что оказывалась массовая поддержка со стороны угнетенных слоев общества. Особый упор делался на тех, кто пострадал вследствие революции 1905 года. Потому что они безоговорочно переходили на сторону большевиков.
«Белые» же, наоборот, жаловались на недостаток людских и материальных ресурсов. На захваченных территориях с миллионным населением они не могли провести даже минимальную мобилизацию, чтобы пополнить ряды.
Особо интересна статистика, которую дала Гражданская война. «Красные», «белые» (таблица приведена ниже) особо страдали от дезертирства. Нестерпимые условия быта, а также отсутствие четких целей давали о себе знать. Данные касаются только большевистских сил, поскольку внятных цифр белогвардейские записи не сохранили.
Главным же моментом, который отмечают современные историки, была конфликта.
Белогвардейцы, во-первых, не имели централизованного командования и минимального сотрудничества между частями. Они сражались локально, каждый за свои интересы. Вторая особенность заключалась в отсутствии политических работников и четкой программы. Эти моменты часто возлагались на офицеров, которые умели только воевать, но не вести дипломатические переговоры.
Красноармейцы же создали мощную идеологическую сеть. Была разработана четкая система понятий, которые вдалбливались в головы рабочим и солдатам. Лозунги позволяли понять даже самому забитому крестьянину, за что он идет сражаться.
Именно такая политика позволила большевикам получить максимальную поддержку населения.
Последствия
Победа «красных» в Гражданской войне далась государству очень дорого. Была полностью разрушена экономика. Страна потеряла территории с населением более чем в 135 миллионов человек.
Сельское хозяйство и урожайность, производство продуктов питания сократились на 40-50 процентов. Продразверстка и «красно-белый» террор в разных регионах привели к гибели громадного количества людей от голода, пыток и казни.
Промышленность, по оценкам специалистов, скатилась до уровня Российской империи времен правления Петра Первого. Как говорят исследователи, показатели производства снизились до 20 процентов от объемов 1913 года, а в некоторых областях и до 4 процентов.
Как следствие, начался массовый отток рабочих из городов в деревни. Так как там была хоть какая-то надежда не умереть от голода.
«Белые» в Гражданской войне отражали стремление дворянства и высших чинов вернуть прежние условия жизни. Но их оторванность от действительных настроений, царивших в простом народе, привела к тотальному поражению старого порядка.
Отражение в культуре
Лидеры Гражданской войны были увековечены в тысячах разных произведений - от кинематографа до полотен, от рассказов до скульптур и песен.
Например, такие постановки, как «Дни Турбиных», «Бег», «Оптимистическая трагедия» погружали людей в напряженную обстановку военного времени.
Фильмы «Чапаев», «Красные дьяволята», «Мы из Кронштадта» показывали усилия, которые прилагали «красные» в Гражданской войне для победы своих идеалов.
Литературное творчество Бабеля, Булгакова, Гайдара, Пастернака, Островского иллюстрирует жизнь представителей разных слоев общества в те тяжелые дни.
Можно приводить примеры практически до бесконечности, потому что социальная катастрофа, в которую вылилась Гражданская война, нашла мощнейший отклик в сердцах сотен художников.
Таким образом, сегодня мы с вами узнали не только происхождение понятий «белые» и «красные», но и познакомились вкратце с ходом событий Гражданской войны.
Помните, что любой кризис хранит в себе зерно будущих изменений к лучшему.
