Где сейчас живут староверы. Старообрядчество в современной россии
Заместитель Российского Совета Древлеправославной Поморской Церкви, председатель новгородской общины ДПЦ, Алексей Александрович Безгодов , на состоявшейся 23 и 24 июня 2016 года в Московском Доме национальностей международной старообрядческой конференции «Старообрядчество, государство и общество в современном мире » выступил с докладом о современном положении старообрядческих согласий в России и их численности .
Несмотря на историко-культурную общность, старообрядчество в конфессиональном плане не имеет единства. После никоновского раскола середины XVII века наиболее традиционная часть Церкви сохранила старые православные устои, но оказалась в условиях гонений. В результате некоторых идеологических разногласий древлеправославие разделилось на два основных направления — «поповское » («беглопововское») и «беспоповское », в рамках которых в XVIII-XIX веках сформировалось несколько согласий (религиозных деноминаций). В правовом поле современной России представлено четыре старообрядческих согласия , имеющих централизованные религиозные организации.
К поповскому направлению относятся , являющаяся крупнейшим старообрядческим объединением, и . К безпоповцам принадлежат и .
Русская Православная старообрядческая Церковь (РПСЦ, белокриницкое согласие, «австрийское» согласие, старое название (в 1846-1988 годах) — Древлеправославная Церковь Христова Белокриницкой иерархии. Белокриницкая иерархия была учреждена в 1846 году после присоединения к беглопоповцам Босно-Сараевского митрополита .
Произошло это в с. Белая Криница, на территории Австро-Венгерской империи (ныне Западная Украина), от этих именований и произошло бытовое название согласия. С 1853 г. структура Белокриницкой иерархии складывается и на территории России. Во второй половине XIX — начале XX веков возникло несколько расколов, которые к середине XX века в основном были преодолены.
В РПСЦ совершаются все таинства, принятые в православии. Признается апостольское преемство в официальных новообрядческих деноминациях и правильно совершенное (в три погружения) крещение, также признается крещение в других старообрядческих согласиях. Руководителем церкви является Митрополит Московский и Всея Руси (Титов ).
Высший орган церковной власти — ежегодно созываемый Освященный Собор. Административно церковь разделена на епархии. В настоящее время в России 12 епархий РПСЦ и 7 епископов. По данным Министерства Юстиции на 2015 год, зарегистрировано 184 религиозных организации и действует 1 монастырь. При митрополии в Москве имеется Духовное училище, а также церковно-исторический музей и общественная библиотека с читальным залом. За пределами России Московская митрополия объединяет общины на территории стран СНГ, а также имеет заграничные епархии на Украине и в Молдавии.
РПСЦ состоит в каноническом общении с братской церковью в Румынии, которая имеет 6 епархий и около 70 приходов. РПСЦ ведет активную церковную и общественную деятельность, строятся новые храмы, организовываются общины, проводятся крестные ходы, выступления хоров знаменного пения, фотовыставки и прочее. Ведется миссионерская работа среди других старообрядческих согласий, а также в Африке. Митрополит Корнилий является членом совета по взаимодействию с религиозными организациями при Президенте РФ.
Русская Древлеправославная Церковь (РДЦ, беглопоповцы, «новозыбковское» согласие). РДЦ организационно оформилась в начале ХХ века, с учреждением иерархии после присоединения к старообрядчеству из новообрядчества архиепископа (Позднева) в 1923 году и епископа (Расторгуева) в 1929 году.
Возникшая иерархия к середине ХХ века объединила оставшихся беглопоповцев, которые не признавали уже имеющуюся Белокриницкую иерархию. Крупнейший духовно-административный центр находится в г. Новозыбкове Брянской области. В конце ХХ века произошло несколько разделений, которые в настоящее время в основном преодолены.
РДЦ содержит все таинства, принятые в православии. Признается апостольское преемство в новообрядческих деноминациях и правильно совершенное (в три погружения) крещение. Также признается крещение в других старообрядческих согласиях. Руководителем церкви является Патриарх Московский и всея Руси (Калинин ).
Высшим органном управления церкви является регулярно собираемый Освященный Собор. Административно церковь в России разделена на 6 епархий, в которых служат четыре епископа. Также есть еще две епархии вне пределов России и два епископа. Еще два епископа находятся на покое. По данным Минюста на 2015 год, в России действуют 105 религиозных организаций РДЦ, из них 5 монастырей и одно учебное заведение. В Новозыбкове действует Высшее духовное училище. РДЦ находится в каноническом общении с Грузинской Древлеправославной Церковью и ведет активную работу по организации новых приходов и строительству церквей. Особо активно ведется работа в Нижегородской области и в республике Бурятия. Хорошо развита издательская деятельность. В общественной жизни РДЦ не так активна, как РПсЦ.
Древлеправославная Поморская Церковь (ДПЦ, поморское согласие). Старое название (в 1909-1989) — Старообрядческая Поморская Церковь. Поморское согласие оформилось в конце XVII века. После смерти последних дораскольных священников была отвергнута практика приема беглых священников из новообрядчества. Наименование «поморцы» утвердилось благодаря следованию в службах Поморскому Уставу, который был рассчитан на проведение служб мирянским чином, то есть без священства. Устав ДПЦ был составлен на основе Соловецкого устава. С конца XVII до середины XIX веков ведущим духовным центром был Выговский монастырь в Карелии.
В первой половине XVIII века произошли разделения по вопросу отношения к браку и по отношению к властям. Поморцы среди безпоповцев занимали наиболее либеральные позиции. ДПЦ признает все таинства, принятые в православии, однако в связи с отсутствием священства исполняются только два таинства — крещение и исповедь, допустимые для исполнения мирянами. Также по решениям соборов благословляется христианский брак. Старообрядцы-поморцы высшим органом власти имеют Церковный Собор, состоящий из мирян — представителей общин. В период между соборами деятельностью церкви управляет Российский Совет ДПЦ — председатель .
Каноническая дисциплина держится на основе авторитета духовных наставников и признании решений Церковных Соборов. В России ДПЦ имеет условное деление на регионы — 9 церковных областей, в которых имеются ведущие ответственные общины, а в некоторых местах региональные советы. По данным Минюста зарегистрировано 48 религиозных организаций ДПЦ, однако большая часть общин действует без регистрации. В Санкт-Петербурге действует заочное духовное училище. Общины ДПЦ ведут учебную, издательскую, культурно-просветительскую и прочую деятельность, направленную на развитие церкви и общества.
В других странах имеются свои поместные объединения во главе с Центральными или Высшими Советами ДПЦ. Поместные объединения ДПЦ разных стран (Эстония, Латвия, Литва, Польша, Белоруссия, Украина) находятся между собой в молитвенном общении и каноническом единстве.
Древлеправославная Старопоморская Церковь федосеевского согласия (ДСЦФС, федосеевцы) Одно из старых названий — христиане древлеправославного кафолического вероисповедания и благочестия старопоморского безбрачного согласия.
Староверы федосеевского согласия в 2014 году зарегистрировали собственную ЦРО ДСЦФС, ее председатель — Кожев Константин Викторович . Однако большинство общин по традиции сохраняют автономный статус либо действуют без государственной регистрации. Общины распространены в основном в европейской части России.
Федосеевское согласие в условиях отсутствия священства исполняет только два таинства — крещение и исповедь, при безусловном исповедании всех семи таинств. Федосеевцы оформились в начале XVIII, разделившись с поморским согласием в вопросе возможности заключения церковных браков в отсутствии священства. Наименование имеют в память о духовном отце и учителе Феодосии Васильеве (умер в 1711 году).
В Федосеевском согласии имеется два основных духовных центра: Московская Преображенская община и Казанская старопоморская община.
Численность старообрядцев
Во второй половине XVII века численность оставшихся верными древлему церковному благочестию некоторыми исследователями оценивалось как половина всего населения, а это минимум 7-9 миллионов человек, а в XVIII веке — в пределах трети всего населения. Наибольшую заинтересованность в исчислении действительного количества старообрядцев всех согласий проявил чиновник МВД по особым поручениям П.И. Мельников-Печерский, который указывал на несоответствие официальных данных и реальной численности. Причем в некоторых регионах расхождение данных оказалось в разы.
В начале ХХ века, как современниками, так и исследователями, численность старообрядцев оценивалась в 10-20 миллионов человек. За период советской власти, когда старообрядчество потеряло опору в среде купеческого и промышленного капитала, когда были разрушены патриархальные родовые семьи, нарушена преемственность поколений при полном отсутствии духовного воспитания, численность верующих старообрядцев стала стремительно уменьшаться. Ранее крепкое деревней старообрядчество теперь становится во многом городским движением, к сельским общинам принадлежит лишь четверть населения.
Численность старообрядцев в СССР подсчитывали с помощью сводок, передаваемых из местных органов власти, которые, в свою очередь, получали эти данные очень часто от представителей самих общин, при этом неважно, была община зарегистрирована или нет. Учету также подлежали количество священников, наставников, совершенных венчаний, крещений, погребений и т.д. Получаемые при этом данные, скорее всего, оказывались весьма близкими к действительным. В 1980-х годах указывались цифры в 1,5-2 миллиона «приверженцев» старообрядцев всех согласий. Даже современные оценки численности старообрядцев очень часто основываются на этих данных.
Исследовательской службой «Среда» в 2012 году было проведено свое исследование, которое осуществлялось посредством опроса населения. Такой метод выявил порядка 0,5% старообрядцев из числа опрошенных, что в масштабах всей страны дает не более 700 тысяч человек. Причем, согласно этому же опросу, 31% (около 220 тысяч) из них стараются соблюдать все предписания своей веры, и лишь 3% (около 22 тысяч) являются активными прихожанами. Однако такой метод полон погрешностей, так как разные регионы имеют разную плотность старообрядческого населения, да и не всякий старообрядец в ходе опроса укажет свою религиозную принадлежность как старообрядчество, предпочитая православную или христианскую идентичность.
Вопрос о примерной численности старообрядцев, если и не каждого согласия, то по крайней мере общего количества, можно было бы решить, включив вопрос о вероисповедании в проходившую Всероссийскую перепись, однако этого сделано не было, и нам теперь остается пользоваться случайными и примерными оценочными сведениями.
Министерство Юстиции Российской Федерации ведет учет зарегистрированных религиозных организаций, из отчетов можно узнать данные о количестве таких организаций по основным конфессиям, что также дает нам возможность определить долю старообрядцев среди религиозных организаций России и взять на себя смелость пропорционально оценить хотя бы примерную численность людей, относящих себя к старообрядчеству, с учетом атеистов, имеющих старообрядческое происхождение.
Так, всего в России на конец 2015 года зарегистрировано 27785 религиозных организаций, из них к «новообрядному» православию принадлежит 16359 (58,9%) (из них РПЦ МП — 58,6%), к исламу всех направлений — 5151 (18,5%), к различным протестантским деноминациям — 4860 организаций (17,5%) и к староверию всех согласий — 353 организации (1,3%). Несмотря на малый процент, старообрядчество занимает четвертую позицию в России по численности среди религиозных направлений, превышая иудеев 268 (около 1%), буддистов 249 (0,9%) и католиков 235 (0,8%). В относительном пересчете на население страны 1,3% составляет 1,9 миллиона человек, что, по нашему мнению, с учетом всех условностей весьма близко к реальности.
Со своей стороны мы могли бы предположить следующий метод подсчета населения, принадлежащего к старообрядчеству. Как известно, в старообрядчестве не ведется учет принадлежащих к древлеправославию, но в тоже время в каждой общине известно количество исповедников. Опрос исповедников в общинах ДПЦ как в городах, так и в сельской местности привел к следующим выводам: в среднем на каждого исповедника приходится до 5 человек родственников и знакомых староверов, которые на исповедь не ходят, но при этом иногда посещают храм или обращаются за заказом треб, то есть в некоторой степени участвуют в жизни общины. Кроме них есть еще до 20 человек крещеных, но совсем не ходящих. Получается соотношение 1:5 и 1:20. К примеру, если в общине около 100 исповедников, то условно прихожан будет около 500 человек, а хоть как-то осознающих свою принадлежность к старообрядчеству может быть до 2 тысяч человек. В зависимости от уровня духовности этот показатель может изменяться в ту или иную сторону, но в среднем он вполне отражает общее положение. Однако для подсчета общего количества принадлежащих к старообрядческим согласиям необходимо знать число исповедников во всех общинах, что в настоящее время не представляется возможным, хотя и может быть организовано в конкретных сообществах.
Еще один способ выяснить примерное количество старообрядцев в России связан с теми данными, которые нам доступны. Так, по собственным исследованиям, количество официально зарегистрированных и действующих без регистрации общин и групп всех согласий в России примерно около 800-900, из них имеет регистрацию 353 религиозные организации. Количество прихожан (исповедников) можно оценить в среднем 200-300 человек на общину, исходя из этого, общее количество активных прихожан можно предположить в пределах 160-270 тысяч человек. Применив вышеупомянутый метод, мы получим общее количество прихожан в диапазоне от 800 до 1350 тысяч, также можно предположить, что количество старообрядцев по крещению может составить от 3 до 6 миллионов человек (2-4% от населения России). Учесть же потомков староверов вообще не представляется возможным.
Фотограф и путешественник Олег Смолий ищет и снимает все то доброе и прекрасное, чем богата наша страна. Эти кадры он объединил в проект «Незабытая Россия», частью которого стали и публикуемые ниже снимки старообрядческих сибирских поселков. А сопровождает их проникновенный рассказ автора о живущих там людях.
Пройдя удаленные села на берегах Малого Енисея - Эржей, Верхний Шивей, Чодураалыг и Ок-Чары, - я познакомился с пятью большими семьями староверов. Всегда гонимые, хозяева тайги не сразу идут на контакт с чужаками, тем более с фотографом. Однако две недели жизни рядом с ними, помощь в их повседневном нелегком труде - уборке сена, ловле рыбы, сборе ягоды и грибов, заготовке дров и хвороста, собирании мха и постройке дома - шаг за шагом помогли преодолеть завесу недоверия. И открылись сильные и самостоятельные, добродушные и трудолюбивые люди, счастье которых состоит в любви к Богу, своим детям и природе.
Богослужебная реформа, предпринятая патриархом Никоном и царем Алексеем Михайловичем в XVII веке, привела к масштабному расколу Русской церкви. Жестокие преследования царских и религиозных властей, желавших привести народ к единомыслию и покорности, вынудили миллионы русских людей покинуть обжитые места. Хранившие свою веру старообрядцы бежали к Белому морю, в Олонецкий край и нижегородские леса. Время шло, руки власти достигали староверов в новых местах, и искатели независимости уходили еще дальше, в глухую тайгу Сибири. В XIX веке русские люди пришли в труднодоступный район Малого Енисея, Каа-Хемский кожуун Тувы. Новые поселения закладывались на пригодных для хозяйства землях в долине реки, все выше и выше по течению. Здесь, в верховьях Малого Енисея, быт и традиции русских староверов сохранились в первозданном виде.
В дорогу мы собрались небольшой командой фотографирующих путешественников, впятером. От Москвы весьма далеко. Самолетом до Абакана, затем часов десять машиной через Кызыл, столицу Республики Тыва, до Сарыг-Сепа, районного центра, там пересаживаемся на уазик-«буханку» и еще пару часов лесными дорогами добираемся до точки на берегу Малого Енисея. На другую сторону реки, к турбазе «Эржей», переправляемся лодкой. Привез нас на своем уазике хозяин базы Николай Сиорпас. Он же повезет и дальше, в таежные глубины, но надо переждать сутки-другие, пока подсохнет размытая долгими дождями дорога на перевале.
Эржей, рядом с которым расположилась база, - большое село с населением до полутора тысяч жителей, с электричеством и школой-интернатом, куда привозят своих детей староверы из заимок выше по Каа-Хему, как по-тувински называется Малый Енисей. В старой вере здесь не все сельчане. Часть местных близка к ней, но в общину не входит, строгости не хватает. Есть представители и новой православной веры. Есть даже совсем неверующие.
Сходить посмотреть село да продуктов купить оказалось недалеко, меньше километра от базы. Сиорпас, провожая, пошутил: «Староверов отличите: мужики с бородами, по двору с десяток детворы мал-мала меньше, бабы в платках да юбках до пят, через год-два с животиком».
Вот и первое знакомство: Мария, молодая женщина с коляской. Поздоровались, спросили, где купить хлеба и творога. К чужакам она отнеслась сначала настороженно, но в помощи не отказала, даже удивила отзывчивостью. Повела по всему Эржею, показывая, у кого молоко вкуснее, где грузди соленые хороши.
Здесь, в отдаленных от цивилизации поселках, свои особенности на образ хозяйствования наложила суровая таежная природа. Лето в этих местах короткое, а зима приходит с крепкими морозами. Пахотные земли с большим трудом отвоевываются у леса, в долинах по берегам реки. Местные выращивают хлеб, сажают огороды. Из-за морозов многолетние культуры не приживаются, зато растут однолетники, даже маленькие арбузы. Тайга кормит. Зверя бьют только копытного, мясо едят дикое. Собирают кедровые орехи, грибы, ягоду на варенье. Река дает рыбу. Здесь много хариуса, а тайменя часто отпускают - его в последние годы стало мало.
Старообрядцы не пьянствуют, «казенку» не пьют вообще, а по праздникам вкушают чарку-другую некрепкого домашнего вина на таежной ягоде, голубике или костянике.
Отдохнув на базе Сиорпаса пару деньков, мы дождались сухой погоды и двинулись к первой заимке староверов - Верхнему Шивею, в сорока километрах от Эржея, со сложным перевалом через сопки.
Всю дорогу до Шивея Николай Сиорпас под натужное гудение мотора убеждал нас быть сверхуважительными и вести себя более чем скромно, не напирать на людей своими огромными фотопушками. Сам он не старовер, но с таежными жителями у Николая сложились добрые отношения, за которые он разумно опасался. Думается, эти два дня на базе он не только погоды ждал, но и присматривался к нам, и думал, можно ли везти нас дальше.
Работящий люд Верхнего Шивея мы встретили задолго до поселка, на покосном лугу. Напросились помогать, кидать скошенное сено в высокие стога - зароды.
Мы засучили рукава, старались из всех сил и все равно отставали. Нелегко давалась наука поднимать крупные охапки длинными трехзубыми деревянными вилами. За совместной работой знакомились, завязывали разговоры.
Скошенную и подсушенную траву собирают в зароды - так вся Сибирь называет стога. Укладка их - дело ответственное: сено должно лежать равномерно и плотно, чтобы не развеялось ветром и не проквасилось дождем. Верхний Шивей
На заимку Верхний Шивей, тогда пустующую, Петр и Екатерина Сасины приехали лет пятнадцать назад. Хозяйство поднимали на пустом месте, жили-зимовали поначалу в сарайчике. Год за годом строились, крепли, растили трех дочерей. Потом приехали селиться и другие родственники, теперь здесь живет несколько семей. Дочки выросли, перебрались в город, а на лето приезжают теперь к Петру с Екатериной непоседливые внучата - две девочки и два мальчика.
Внуки Сасиных совсем мирские, приезжают на все лето. Для них Петр Григорьевич держит солнечные батареи с аккумулятором и преобразователем, от которых включает маленький телевизор и проигрыватель дисков - мультики смотреть. Верхний Шивей
Веселым шумом разбудили наш палаточный городок детишки, принесшие парного молочка и сметанки. Второй день кидать сено на зароды сложнее - с непривычки у горожан болят все мышцы. Но и теплее уже лица хозяев, улыбки, смех и одобрение. «Завтра Преображение, приходите! Винца попробуете домашнего», - зовут селяне.
В доме просто, без изысков, но чисто и добротно. Просторные сени, делящие дом пополам, в комнатах беленые стены, большие печи посередине, железные пружинные кровати напомнили мне карпатское село, также во многом сохранившее свой быт. «По единой!» - говорит Петр Григорьевич, и мы пробуем вкуснейший напиток. Год настаивается сок голубики без сахара и дрожжей и получается вино с еле заметным градусом. Пьется оно легко и не пьянит, а настроение поднимает и разговорчивость усиливает. Шутка за шуткой, история за историей, песня за песней - хорошо посидели. «Хотите посмотреть моих лошадок?» - зовет Петр.
Конюшня расположена на окраине, здесь два десятка лошадей, есть даже иноходцы. И все любимые. О каждом жеребенке Петр Григорьевич может часами говорить.
Расставались с Сасиными, как старые друзья. И снова в путь, на лодке вверх по Малому Енисею.
До следующей заимки вверх по реке пол-часа плыть на моторке. Нашли Чодураалыг на довольно высоком берегу с просторной, похожей на карниз долиной, крайние дома стоят прямо над рекой. Противоположный берег - почти отвесная, поросшая тайгой гора.
Место здесь удобное для хозяйства, выращивания хлеба, разведения скота. Есть поля под пашню. Река, кормилица и транспортная артерия. Зимой по льду и до Кызыла добраться можно. И тайга - вот она, начинается сопками на краю заимки.
Приплыли, скинули рюкзаки на берег и пошли искать, где удобно разбить палатки, чтобы никому не мешаться и в то же время хорошо видеть все вокруг. Встретили дедушку Елиферия, который угостил только что испеченным вкусным хлебом и посоветовал идти к бабе Марфе: «Марфутка примет и поможет».
Марфа Сергеевна, худенькая, маленькая и подвижная, лет семидесяти, выделила нам место для палаток рядом со своим небольшим домиком с красивым видом и на реку, и на поселок. Позволила пользоваться печкой и кухонной утварью. У староверов это непростой вопрос - грех есть из посуды, которую брали мирские люди. Все время Марфа Сергеевна заботилась о нас. Помогали и мы ей - собирали ягоду, носили хворост, рубили дрова.
Младший ее сын, Дмитрий, был по делам в тайге. Старшая дочь, Екатерина, вышла замуж и живет в Германии, иногда приезжает мать проведать.
У меня был спутниковый телефон, и я предложил Марфе Сергеевне позвонить дочери. «Бесовское все это», - отказалась бабушка Марфа. Через пару дней вернулся Дмитрий, и мы набрали номер его сестры, сделав громкость посильнее. Услышав голос дочери, забыв о бесах и бросив перебираемый лук, бежала Марфа Сергеевна через поляну к нам с Димой. Жаль, тогда она еще не позволяла себя фотографировать, иначе получился бы интересный снимок: маленькая симпатичная деревенская бабушка в старинной одежде стоит на фоне тайги, светясь улыбкой, и разговаривает с дочкой в далекой Германии по спутниковому телефону.
По соседству с Марфой Сергеевной, дальше от берега, живет большая семья Панфила Петенёва. Старший из двенадцати отпрысков, Григорий, 23 лет, позвал нас на место ребячьих игр - поляну в лесу за селом. По воскресеньям дети со всех ближних заимок, нарядные, прибегают и приезжают на лошадях, велосипедах и мотоциклах пообщаться и наиграться вместе. Ребята недолго стеснялись, и минут через десять мы играли с ними в мяч, отвечали на море любопытных вопросов и слушали рассказы о жизни в поселках, балующих нынче медведях и строгом дедушке, который всех детей гоняет за озорство. Они смешили нас байками, интересовались техникой и даже пробовали фотографировать нашими камерами, напряженно позируя друг другу. А мы сами с удовольствием слушали чистую, как ручеек, русскую речь и наслаждались, снимая светлые славянские лица.
Для детей староверов конь - не проблема. Помогая по хозяйству, они рано учатся общаться с домашними животными
Оказывается, Чодураалыг, в котором мы остановились, называют Большим, а недалеко, дорога пролегает как раз мимо игровой полянки, есть еще и Малый Чодураалыг. Дети вызвались показать эту вторую, из нескольких дворов в глубине леса, заимку. Везли нас весело, на двух мотоциклах, по тропкам и дорожкам, через лужи и мостки. Эскортом лихо неслись девчонки-подростки на ладных конях.
Мотоцикл для подростка в поселке староверов - предмет гордости, увлечения и необходимости. Как и положено мальчишкам, они с ловкостью циркачей продемонстрировали приезжему фотографу все мастерство управления двухколесным моторным чудом. Чодураалыг
Чтобы познакомиться ближе, начать общение и достичь необходимого уровня доверия, которое позволило бы фотографировать людей, мы смело включались в повседневную работу старообрядческих семей. Праздно болтать в будний день им некогда, а в деле разговоры разговаривать - работается веселей. Поэтому мы просто пришли утром к Петенёвым и предложили Панфилу помощь. Сын Григорий жениться задумал, дом строит, вот и работа нашлась - потолок конопатить. Сложного ничего, но кропотливо. Сначала на другой берег реки, по горам между зарослей мох собирать, в мешки класть и по крутому склону вниз скидывать. Потом везем их лодкой на стройку. Теперь наверх, а еще сюда глину надо ведрами подавать и забивать мох в щели между бревнами, замазывая сверху глиной. Трудимся бойко, бригада большая: пятеро старших детей Петенёвых и трое нас, путешественников. И ребятишки помладше вокруг, наблюдают и пытаются помогать-участвовать. За работой общаемся, мы их узнаем, они нас. Дети любопытные, все им интересно: и как в больших городах картошку выращивают, и где мы дома молоко берем, все ли ребята в интернатах учатся, далеко ли мы живем. Вопрос за вопросом, на некоторые затрудняешься ответить, и это понятно: настолько различны наши миры. Ведь для детей Сарыг-Сеп, районный центр, - другая планета. А для нас, городских жителей, тайга - неведомый край со своими скрытыми от незнающего взгляда тонкостями природы.
С Павлом Бжитских, пригласившим нас в гости, мы познакомились в Малом Чодураалыге, куда ездили с детьми в воскресенье. Путь к нему на Ок-Чары неблизкий - девять километров по каменистому, заросшему лесом берегу Малого Енисея. Заимка из двух дворов впечатляет крепостью и хозяйственностью. Высокий подъем от реки не создал трудностей с водой - тут и там прямо во дворах бьет множество родников, по деревянным желобам прозрачная водичка подается на огороды. Она студеная и вкусная.
Внутри дом удивил: две комнатки, молельная и кухонька сохранили вид и убранство бывшей здесь когда-то монашеской общины. Беленые стены, плетеные половички, льняные занавесочки, самодельная мебель, глиняная посуда - все хозяйство монахинь было натуральным, с миром не общались и ничего извне не брали. Павел собрал и сберег предметы быта общины, теперь показывает их гостям. По Каа-Хему сплавляются экстремальные туристы, иногда заглядывают сюда, Павел даже отдельный домик и баньку построил, чтобы люди могли остановиться у него и отдохнуть на маршруте.
Рассказывал он нам о жизни и уставе монахов-старообрядцев. О запретах и грехах. О зависти и злости. Последняя - грех коварный, злость злостью множится и накапливается в душе грешника, а бороться с ней сложно, ведь и легкая досада - тоже злость. Зависть - грех не простой, от зависти и гордыня, и злость, и обман плодятся. Павел говорил, как важно читать молитвы и раскаиваться. И пост на себя брать, что календарный, что тайно взятый, чтобы ничто не мешало душе молиться и свой грех глубже осознавать.
Не только строгость царит в душах староверов. Говорил Павел и о прощении, о миролюбии к другим религиям, о свободе выбора для своих детей и внуков: «Вырастут - пойдут учиться, кто захочет. Уйдут в мир. Бог даст - веру нашу древнеправославную не забудут. Кто-то вернется, с возрастом чаще о душе задумываются».
У простых общинников, не монахов, внешний мир не под запретом, берут староверы и достижения цивилизации, которые помогают в труде. Моторы используют, ружья. Я видел у них трактор, даже солнечные батареи. Чтобы покупать, деньги зарабатывают, продавая мирянам продукты своего труда.
Павел читал нам избранные главы Иоанна Златоуста, переводя со старославянского. Так их выбрал, что слушаешь, затаив дыхание. Запомнилось о печати Антихриста. Павел пояснил по-своему, что, например, все официальные регистрирующие человека документы и есть его печать. Так Антихрист хочет всех нас взять под контроль: «Вон в Америке уже каждому человеку собираются какие-то электрические чипы под кожу вшивать, чтобы тот нигде от Антихриста не мог скрыться».
Из «музея» он провел нас на летнюю кухню, угощал опятами, копченым тайменем, свежим хлебом и особенным домашним вином на березовом соке вместо воды. Уходя, мы купили у Павла молодого индюка и до поздней ночи ощипывали его, смеясь над своей неумелостью.
С детьми Поповых из Малого Чодураалыга познакомились в день приезда на игровой полянке. Любопытство приводило их к палаткам каждое утро. Они весело щебетали, безостановочно спрашивали. Общение с этими улыбающимися ребятишками давало заряд тепла и радости на целый день. А в одно утро дети прибежали и от имени родителей позвали нас в гости.
На подходе к Поповым веселье - младшие втроем нашли самую черную лужу с жидкой грязью, увлеченно в ней скачут и что-то ищут. Встречает нас смеющаяся мама Анна: «Видали таких чумазых? Ничего, воды нагрела, отмоем!»
Детей, уже семерых, Поповы не просто любят, они их понимают. В доме светло от улыбок, а Афанасий начал новый строить - побольше простора ребятам. Сами детей учат, не хотят отдавать в далекий интернат, где не будет родительского тепла.
За угощением мы быстро разговорились, будто какая-то невидимая волна заиграла созвучием и родила легкость и доверие между нами.
Работают Поповы много, старшие дети помогают. Хозяйство крепкое. Сами возят продукты продавать в район. На заработанные средства купили трактор и японский лодочный мотор. Хороший мотор здесь важен: на Малом Енисее опасные пороги, случись, заглохнет ненадежный старенький - можно и погибнуть. А река и кормит, и поит, она же является путем сообщения с другими селами. Летом на лодке, а зимой по льду на тракторах и уазиках ездят.
Здесь, в далеком поселке, люди не одиноки - они общаются-переписываются со старообрядцами со всей России, газету старой веры из Нижнего Новгорода получают.
А вот общение с государством стараются свести к минимуму, от пенсий, пособий и льгот отказались. Но совсем контакта с властью не избежать - нужны права на лодку и трактор, технические осмотры всякие, разрешения на ружья. Хоть раз в год, да надо за бумагами идти.
Относятся Поповы ко всему ответственно. Был случай у Афанасия в молодые годы. Служил в армии в начале 1980-х в Афганистане водителем бронетранспортера. Вдруг стряслась беда: у тяжелой машины отказали тормоза, погиб офицер. Сначала ситуацию определили как несчастный случай, но затем высокие чины ее раздули и парню дали три года колонии общего режима. Командиры, полковой и батальонный, доверяли Афанасию и отправили в Ташкент без конвоя. Представьте себе: приходит молодой парень к воротам тюрьмы, стучится и просит пустить свой срок отсиживать. Позже те же командиры добились его перевода в колонию в Туве, поближе к дому.
Наговорились с Анной и Афанасием. О жизни здесь и в миру. О связи между старообрядческими общинами по России. Об отношениях с миром и государством. О будущем детей. Уходили поздно, с добрым светом в душе.
Следующим утром мы отправлялись домой - короткий срок поездки заканчивался. Тепло прощались с Марфой Сергеевной: «Приезжайте, в другой раз в доме поселю, потеснюсь, ведь как родные стали».
Много часов дороги домой, в лодках, машинах, самолете я думал, пытаясь осознать увиденное и услышанное: что не совпало с первоначальными ожиданиями? Когда-то в 1980-х читал в «Комсомольской правде» увлекательные очерки Василия Пескова из серии «Таежный тупик» об удивительной семье староверов, ушедшей от людей глубоко в сибирскую тайгу. Статьи были добрыми, как и другие рассказы Василия Михайловича. Но впечатление о таежных затворниках осталось как о людях малообразованных и диких, чурающихся современного человека и боящихся любых проявлений цивилизации.
Роман «Хмель» Алексея Черкасова, прочитанный недавно, усилил опасения, что знакомиться и общаться будет сложно, а фотографировать - и вообще невозможно. Но надежда жила во мне, и я решился на поездку.
Потому и оказалось столь неожиданным увидеть простых, с внутренним достоинством людей. Бережно хранящих свои традиции и историю, живущих в согласии с собой и природой. Трудолюбивых и рациональных. Миролюбивых и независимых. Подаривших мне тепло и радость общения.
Что-то я у них принял, чему-то научился, о чем-то задумался.
Пишет Сергей Доля: Богослужебная реформа патриарха Никона в XVII веке, привела к расколу в Церкви и гонениям инакомыслящих. Основная масса старообрядцев попали в Туву в конце XIX века. Тогда эта земля принадлежала Китаю, что защищало староверов от репрессий. Они стремились селиться в безлюдных и малодоступных уголках, где никто не стал бы притеснять их за веру.
Перед тем как уходить со старых мест, староверы отправляли разведчиков. Их посылали налегке, снабжая лишь самым необходимым: лошадьми, провиантом, одеждой. Затем переселенцы отправлялись большими семьями, обычно зимой по Енисею, со всей живностью, домашним скрабом и детьми. Нередко люди гибли, попадая в полыньи. Те, кому посчастливилось дойти живыми-здоровыми, тщательно выбирали место для поселения, чтобы можно было заниматься земледелием, хлебопашеством, завести огород и т.д.
Староверы до сих пор живут в Туве. К примеру, Эржей - крупнейшее староверческое село в Каа-Хемском районе с населением более 200 жителей. Подробнее о нем в сегодняшнем посте...
До поселка долго добираться. Сперва мы пилили 200 км от Кызыла. По дороге масса банеров, напоминающих о высокопоставленном земляке Сергее Шойгу:
3. 
Проезжали небольшие поселки. Почти во всех отсутствуют такие вещи как кафе или круглосуточные магазины, зато есть Ленин:
4. 
Деревенский футбольный стадион. Видимо коровы используются для "стрижки" травы на поле:
5. 
Переправлялись через реку. Автомобили отправили на пароме, сами сели на лодочки. Полчаса поднимались по течению наверх:
6. 
Река с очень быстрым течением:
7. 
Виды очень живописные. Горы, зелень, редкие облачка:
8. 
9. 
Наша команда:
10. 
11. 
Рыбак на берегу:
12. 
13. 
Наконец-таки, приплыли:
14. 
Староверческое село на первый взгляд ни чем не отличалось от тысяч обычных сел в России:
15. 
На второй взгляд тоже ничего особенного замечено не было. Село и село.
Единственное, что напоминало об особом месте - жесткие правила. Снимать внутри дома нельзя. Записывать речь на диктофон нельзя. Почему-то староверы катастрофически боятся слова "интервью" и всего что связано с массовой информацией:
16. 
Катерина, хозяйка дома, 24 года. Кстати, на улице фотографироваться они совершенно не против. Ее семья пришла после войны с Урала. Тогда был страшный голод, и ходили легенды, что именно здесь едва ли не земля обетованная, где полный достаток:
17. 
Сынок. Староверы не очень хотят чтобы дети получали образование, так как после учебы в институте никто не возвращается домой. Лучше уж без профессии, но зато рядом, с семьей. Во избежании кровосмешения, жен берут из соседних деревень. Разводы не приняты, практикуется принцип "стерпится-слюбится":
18. 
Нас пригласили в дом, накормили окрошкой на местном квасе, который по вкусу больше похож на воду, и пирогом с рыбой. Пирог был своеобразный: высотой семь сантиметров на тонком тесте, полностью наполненный ленком. Я откусил кусок и понял, что сделал ошибку. Рыба была не то что с костями, она была с хребтом. Запивал рыбьи кости мелиссой.
Тем не менее прием оставил теплые впечатления. Разрешили снять огород. Выращивают всё сами, включая арбузы и дыни:
19. 
Приусадебное хозяйство с бидонами:
20. 
Маленькая машинка детеныша, с которой он гоняет по двору:
21. 
Большая машинка папы, на которой он гоняет в Кызыл раз в неделю. Отвозит молоко, сметану и творог на продажу. На вырученные деньги отец семейства закупает муку и продукты. Все-таки несмотря на удаленность, отшельничество староверов весьма условно - их быт уже вплетен в соседний социум:
22. 
В прошлом году судьба занесла меня на Байкал со стороны Бурятии. Я гидрограф, и мы работали на речке Баргузин. Почти нетронутая природа, чистейший воздух, хорошие простые люди - все приводило в восторг.
Но больше всего меня поразили там поселения «семейских». Мы сначала понять не могли, что это такое.
Потом нам объяснили, что это староверы.
Семейские живут отдельными поселками, у них очень строгие обычаи. Женщины и по сей день ходят в сарафанах до пят, а мужчины носят косоворотки. Это очень спокойные и доброжелательные люди, но ведут они себя так, что лишний раз к ним не сунешься. Просто болтать они не будут, ни разу мы такого не видели. Это очень работящие люди, никогда без дела не сидят. Сначала это как-то напрягало, потом мы привыкли.
А позже мы обратили внимание на то, что все они здоровые и красивые, даже старики. Наши работы проходили как раз по территории их поселка, и чтобы как можно меньше беспокоить жителей, нам дали в помощь одного деда, Василия Степановича. Он помогал нам делать замеры - очень удобно и нам, и жителям. За полтора месяца работы мы с ним подружились, и дед много интересного нам порассказал, да и показал тоже.
Конечно, о здоровье тоже разговорились. Степаныч не раз повторял, что все болезни от головы. Однажды я к нему прицепился с требованием объяснить, что он под этим понимает. А тот ответил вот что: «Давай возьмём вас, пятерых мужиков. Да я по одному запаху ваших носков скажу, что вы думаете!» Нам стало интересно, и тут Степаныч нас просто огорошил.
Он сказал, что если у человека сильно пахнут ноги, то самым сильным его чувством является желание все дела отложить на потом, сделать их завтра или еще позже. А ещё сказал, что мужики, особенно современные, ленивее баб, и потому у них ноги пахнут сильнее. И добавил, что не надо ему ничего объяснять, а лучше честно самому себе ответить, так это или нет. Вот так, оказывается, влияют мысли на человека, и на ноги тоже! Ещё дед сказал, что если у стариков начинают пахнуть ноги, то, значит, мусора в организме скопилось много и следует поголодать, либо строго попоститься с полгода.
Стали мы пытать Степаныча, а сколько же ему лет. Он всё отнекивался, а потом и говорит: «Вот сколько дадите - столько и будет». Мы стали думать и решили, что ему лет 58-60. Много позже мы узнали, что ему 118 лет и что именно по этой причине он был отряжен помогать нам!
Выяснилось, что все староверы - люди здоровые, к врачам не ходят и лечат себя сами. Они знают особый массаж живота, и каждый сам себе его делает. А если пошло недомогание, то человек разбирается вместе со своими близкими, какая мысль или какое чувство, дело могли вызвать хворь. То есть он пытается понять, что не так в его жизни. Затем начинает голодать…., а уж только потом пьет травы, настои, лечится природными веществами.
Староверы понимают, что все причины болезней у человека в голове. По этой причине они отказываются слушать радио, смотреть телевизор, считая, что такие устройства засоряют голову и делают человека рабом: из-за этих приборов человек перестает думать сам. Они считают самой большой ценностью собственную жизнь.
Весь уклад жизни семейских заставил меня пересмотреть многие свои взгляды на жизнь. Они ни у кого ничего не просят, а живут хорошо, с достатком. У каждого человека лицо светится, выражая достоинство, но не гордыню. Никого эти люди не обижают, не оскорбляют, матом никто не ругается, ни над кем не подшучивает, не злорадствует. Работают все - от мала до велика.
Особое почтение к старикам, молодые не перечат старшим. Особо у них в почете чистота, причем чистота во всем, начиная с одежды, дома, кончая мыслями и чувствами. Если бы вы видели эти необыкновенно чистые дома с хрустящими занавесками на окнах и подзорами на кроватях! Всё моется и скоблится дочиста. Животные у них все ухоженные.
Одежда красивая, вышитая разными узорами, которые являются для людей защитой. Об изменах мужа или жены просто не говорят, поскольку там этого нет и быть не может. Людьми движет нравственный закон, который нигде не писан, но каждый его чтит и соблюдает. А за соблюдение этого закона они получили в награду здоровье и долголетие, и какое!
Когда я вернулся в город, очень часто вспоминал Степаныча. Мне было трудно увязать воедино то, что он говорил, и современную жизнь с её компьютерами, самолётами, телефонами, спутниками. С одной стороны, технический прогресс - это хорошо, но с другой…
Мы действительно потеряли себя, плохо себя понимаем, переложили ответственность за свою жизнь на родителей, врачей, правительство. Может, поэтому и не стало по-настоящему сильных и здоровых людей. А вдруг мы действительно вымираем, не понимая? Мы-то навоображали, будто стали умнее всех, потому что техника у нас необыкновенно разнообразна. А получается, что из-за техники мы себя теряем...
Жить вне цивилизации и не превратиться в зверя.
В мае этого года мне посчастливилось пожить несколько дней в закрытой общине староверов, которая располагается в тысяче километров от Хабаровcка и в 300 километрах от Комсомольска-на-Амуре. Места красивейшие! Природа суровая, но благодатная и щедрая.
Мы с моим другом Николаем приехали в давно известный ему поселок, в дружественную семью староверов, переехавших сюда 23 года назад на пустое место. Нас приняла семья дяди Вани.
Дядя Ваня - радушный бородатый мужик в русской рубашке-косовортке с пронзительно голубыми глазами, добрыми, как у щенка. Ему около 60 лет, его жене Аннушке - около 55. Аннушка с первого взгляда располагает своим обаянием, за которым интуитивно чувствуется сила и мудрость. У них просторный с печью, окруженный пасекой и огородами.
Жизненный уклад староверов практически не менялся уже более 400 лет. Дядя Ваня рассказывает: "Прошел собор староверческий, и решили: водку не пить, одежду мирскую не носить, женщина заплетает две косы, не подрезает волосы, закрывает их платком, мужчина не бреет и не подрезает бороду..." И это лишь малая часть.
Основательность и жизнестойкость этих людей потрясает. Убери сейчас у них машины или электричество - они не сильно пожалеют: ведь есть печка, есть дрова, есть вода из колодца, есть щедрый лес, река с тоннами рыбы, запасы еды на год вперед и опытные рабочие руки.
Мне посчастливилось побывать на застолье по случаю приезда дочери. Картина маслом. Стол ломится, есть все, что недоступно в городских супермаркетах. Я такое видел только на картинках в учебниках истории: сидят бородатые мужики в рубашках-косоворотках с подвязанными поясами, шутят, смеются во весь голос, часто даже не понимаешь, о чем они шутят (к староверческому диалекту еще надо привыкнуть), но радостно от одного настроения, царящего за столом. И это при том, что я непьющий. Старорусское застолье во всей красе.
Несмотря на то что они живут на земле, их заработки превышают заработки горожан. "Городские там напрягаются гораздо больше, чем я здесь, - говорит дядя Ваня. - Я работаю в свое удовольствие". В поселении почти у каждого старовера во дворе стоит Toyota Land Cruiser, просторный деревянный дом, от 150 квадратных метров на каждого взрослого члена семьи, огороды, техника, домашний скот, заготовки и запасы... Они рассуждают категориями миллионов - "на одной только пасеке я поднял 2,5 миллиона рублей", - откровенничает дядя Ваня. "У нас нет нужды ни в чем, все, что нам надо, - купим. Но много ли нам надо здесь? Это в городе все, что заработал, уходит на продукты, а у нас тут они сами растут".
"Вот приехала сюда семья племянницы из Боливии, продали там технику, землю, привезли с собой 1,5 миллиона долларов. Они земледельцы. Купили 800 гектаров паханых земель в Приморском крае. Сейчас живет там. Все рады, все живут в достатке", - продолжает дядя Ваня. Вот после этого и думаешь: а так ли продвинута наша городская цивилизация?
Централизованного управления в общине не было и нет. "В общине мне никто не может указать, что мне делать. Наше согласие называется "часовенное". Мы объединяемся, живем поселками и на службу вместе собираемся. Но если мне это не понравится, то я не пойду и все. Буду дома молиться", - говорит дядя Ваня. Встречается община по праздникам, которые проводятся по уставу: 12 главных праздников в году.
"У нас нет церкви, есть молельный дом. Там есть избираемый старший. Избирается он по талантам. Он организует службу, рождение, крещение, похороны, отпевание. Кроме того, не каждый отец может растолковать своему сыну, почему одно можно делать, а другое - нельзя. Этот человек должен иметь и такие знания: способность убеждать, способность разъяснять", - отмечает дядя Ваня.
Вера - формирующая основа общины. Община регулярно встречается не в магазине или в пивнушке, а на молитве. Праздничная, пасхальная служба, к примеру, длится с 12 ночи до 9 утра. Дядя Ваня, пришедший утром с пасхальной молитвы, рассказывает: "Кости ломит, стоять, конечно, трудно всю ночь. Но сейчас такая благодать на душе, столько сил... не передать". Его голубые глаза искрятся и горят жизнью.
Я представил себя после такого мероприятия и понял, что упал бы и спал еще трое суток. А у дяди Вани сегодня следующая служба: с двух до девяти утра. Обычной службой называется та, которая длится с трех до девяти утра. Проводится она регулярно, каждую неделю.
"Без попа", - как говорит дядя Ваня. "У нас все участвуют: читают и поют все", - добавляет Аннушка.
"Разница в чем от современной церкви, если кратко сказать: там управление народом идет централизованное, даже на духовном уровне (что царь с патриархом решили - дойдет до самого низа народа). А у нас каждый свое мнение высказывает. И никто меня не заставит. Это должно меня убедить, мне это должно быть надо. Любые вопросы решаются соборно, а не централизованно. Все остальные различия - мелочи и частности, которым отвлекают и обманывают народ", - отмечает Иван.
Вот как. Что бы я ни читал про староверов, об этом действительно практически ничего не говорится. Скромно умалчивая главное: люди сами принимают решения, а не церковь - за них. Вот в чем их главное отличие!
Семья - это основа жизни. И здесь это понимаешь на все 100%. Средняя численность семьи составляет восемь детей. У Дяди Вани семья небольшая - всего пятеро детей: Леонид, Виктор, Александр, Ирина и Катерина. Самому старшему - 33, младшему - 14. А вокруг роится просто несчетное количество внуков. "На 34 дома в нашем поселении - более 100 детей. Просто еще молодые семьи, они еще больше будут рождать детей", - говорит дядя Ваня.
Детей воспитывают всем родом, они с малых лет помогают в хозяйстве. Большие семьи здесь не тяготят, как в тесной городской квартире, а дают возможность опоры, помощи родителям и развития всему роду. Опираясь на семью и род, эти люди решают все вопросы жизни: "У нас в каждом староверческом поселении обязательно есть родственник".
Родственник - понятие очень объемное для старовера: это как минимум группа поселений, включающая несколько деревень. А чаще - и гораздо больше. Ведь, чтобы крови не смешивались, молодым староверам приходится искать себе пару в самых отдаленных уголках нашего мира.
Поселения староверов есть по всему миру: в Америке, Канаде, Китае, Боливии, Бразилии, Аргентине, Румынии, Австралии, Новой Зеландии и даже на Аляске. Сотни лет староверы уходили от гонений и раскулачиваний. "Срывали крестики. Заставляли бросить все. И наши бросили. Дедам приходилось по три-четыре раза в год переезжать с места на место. Возьмут иконы, посуду, детей и уезжают, - делится дядя Ваня. - И уезжали по миру. А там их никто не притеснял. Они жили, как русские: носили свои одежды, свой язык, свою культуру, свою работу... А прирастают староверы к земле с корнями. Как мне взять все бросить и уехать - не представляю. Выдирать придется только с кровью. Сильные были наши деды".
Теперь ездят староверы по миру друг к другу в гости, знакомят детей, делятся чистыми семенами для огорода, новостями и опытом. Там, где староверы, там начинает плодоносить земля, которую местные считали неплодородной, развивается хозяйство, зарыбливаются водоемы. Эти люди не сетуют на жизнь, а берут и делают свое дело изо дня в день, помаленьку. Те, кто далеко от России, тоскуют по Родине, кто-то возвращается, кто-то нет.
Староверы свободолюбивы: "Начнут притеснять, говорить, как мне жить, я просто собрал детей и умотал отсюда. В случае необходимости нам помогают восстановиться всей родней, и русские, и американцы - наша родня из Америки. Они больше сохранили и высылают оттуда нам уже более 20 лет все, чтобы мы восстанавливали свой уклад". К слову, именно в Америке до сих пор у староверов сохранился уникальный диалект 30-х годов прошлого века. Жизнь била и колотила этих людей, при этом поражает то жизнелюбие и радушие, с которыми они встречают жизнь и нас, мирских людей.
Трудолюбие "от души". Староверы работают с пяти утра и до позднего вечера. При этом никто не выглядит замученным или уставшим. Скорее, выглядят удовлетворенными после очередного прожитого дня.
Все, чем богаты эти люди, они создали, вырастили, смастерили в буквальном смысле своими руками. В магазинах из еды, к примеру, покупается сахар. Хотя и в нем большой надобности у них нет: есть мед.
"Здесь мужики живут, не имея ни образования, ни престижной профессии, а зарабатывают достаточно, на "крузаках" ездят. А заработал на речке, на ягоде, на грибах... Вот и все. Он просто неленивый", - говорит дядя Ваня. Если что-то не работает и не служит развитию, то оно не для жизни старовера. Все жизненно и просто.
Помощь друг другу - это норма жизни старовера. "При строительстве дома мужики могут собраться всем поселком, чтобы помочь на начальном этапе. А потом, вечером, я организовал стол, чтобы посидеть. Или одинокой женщине, у которой мужа нет, мужики соберутся и накосят сено. Пожар случился - сбегаемся все на помощь. Тут просто все: я не приду сегодня - завтра ко мне не придут", - делится дядя Ваня.
Воспитание детей. Детей воспитывают в ежедневных естественных работах. Уже с трех лет дочка начинает помогать маме у плиты, мыть полы. А сын помогает отцу по дворовому хозяйству, по стройке. "Сын, принеси мне молоток", - говорил дядя Ваня своему трехлетнему сыну, и тот с радостью бежал исполнять просьбу отца. Происходит это легко и естественно: без принуждения или особых развивающих городских методик. В малолетстве такие дети познают жизнь и радуются ей больше любой городской игрушки.
В школах дети староверов учатся среди "мирских" детей. В институты не идут, хотя мальчики в обязательном порядке служат в армии.
Свадьба - один раз и на всю жизнь. Возвращаясь из армии, сын начинает задумываться о своей семье. Происходит это по велению сердца. "Вот вошла Аннушка в дом, где мы готовились к празднику, и я сразу понял - это мое, - рассказывает дядя Ваня. - И пошел я свататься к ней в семью. В мае мы познакомились с Аннушкой - в июне уже сыграли свадьбу. И я не представляю себе жизни без нее. Мне спокойно и хорошо, когда я знаю: моя жена постоянно рядом со мной".
Единожды выбрав жену или мужа, староверы связывают себя с ними на всю жизнь. Речи о разводе быть не может. "Жена дается по карме, как говорится", - смеется дядя Ваня. Они не выбирают долго друг друга, не сравнивают, не живут гражданским браком, их сердца с многовековым опытом помогают им определить "единственного" на всю жизнь.
Стол старовера богат каждый день. По нашему восприятию, это праздничный стол. По их восприятию - это норма жизни. За этим столом, мне показалось, что я вспомнил вкус хлеба, молока, творога, супа, солений, пирогов и варенья. Этот вкус невозможно сравнить с тем, что мы покупаем в магазинах.
Природа дает им все в избытке, часто - даже недалеко от дома. Водка не признается, если люди и выпивают, то квас или настойку. "Посуда вся освещается наставником, у нас она моется с молитвой, и каждому человеку со стороны выделяется мирская посуда, из которой мы не едим", - говорит дядя Ваня. Староверы чтут достаток и чистоту.
Нет лекарств. Нет медицины. Нет болезней. Начать нужно с того, что эти люди здоровы с самого рождения. Прививки детям - зло, как и прививки взрослым.
"Генетика", - говорят они, смотря на дородного хлопца с солдатской выправкой на семейной фотографии. "А чем вы лечитесь?" - спрашиваю я у Аннушки. "Я даже не знаю, - говорит она. - Травки попьем. А какие нужно пить - подсказывает нутро". "Та же баня, то же натирание медом, - добавляет дядя Ваня. - Мой дед лечил ангину перцем с медом: делает лодочку из бумаги и в этой бумаге кипятит мед над свечкой. Бумага при этом не горит, это же чудо! Что усиливает действие лекарства, - улыбается он. - Дедушка жил 94 года, лекарствами он не лечился вообще никогда. Он умел сам себя лечить: где-то свеколку натер, что-то съел..."
Модное - все недолговечное. Не поспоришь. "Деревенщиной" этих людей никак не назовешь. Все аккуратно, красиво, эстетично. Они носят платья или рубашки, которые мне нравятся. "Рубахи мне шьет жена, дочка шьет. Платья и сарафан для женщин также шьют сами. Бюджет семьи не так страдает, - говорит дядя Ваня. - Дед отдал мне свои хромовые сапоги, им было 40 лет, они были по состоянию, как неделю похоженные. Вот такое отношение было к вещам: он не менял их каждый год, то длинные, то узкие, то тупые… он их сам сшил и всю жизнь проносил".
Никакого "языка русской деревни" - мата. Общение происходит радушно и просто, начиная с первых слов "здорово живешь!". Так они естественно приветствуют друг друга.
Может быть, нам повезло, но, гуляя по поселению, мы не слышали бранного слова. Напротив, каждый поздоровается или кивнет тебе, проезжая мимо на машине. Молодые парни, останавливаясь на мотоцикле, спросят: "Чей ты будешь?", пожмут руку и поедут дальше. Молодые девушки отвесят земной поклон. Это поражает меня, как человека, жившего с 12 лет в "классической" русской деревне. "Куда все и почему это ушло?" - задаюсь я риторическим вопросом.
Староверы не смотрят телевизор. Вообще. Их у него нет, это запрещено укладом, как и компьютеры. При этом уровень их осознанности, информированности и политических взглядов находится часто выше моего - человека, живущего в Москве. Как люди получают информацию? Сарафанное радио работает лучше мобильной связи.
Информация о свадьбе дочери дяди Вани дошла до соседних деревень быстрее, чем он успел приехать туда на машине. Новости о жизни страны и мира быстро доносятся из города, ведь некоторые староверы сотрудничают с горожанами.
Староверы не разрешают себя снимать на видео. Несколько попыток и уговариваний заснять хоть что-то заканчивались добрыми фразами: "Да ни к чему это..." Один из староверческих принципов - "простота во всем": дом, природа, семья, духовные принципы. Этот образ жизни - такой естественный, но такой забытый нами.
Создавая в Подмосковье, мы часто вспоминаем этот нехитрый быт и глубокий опыт. Если и вам по душе стремление к естественной жизни, здоровью и духовным принципам, мы будем рады видеть вас в нашем сообществе.
АЛЕКСАНДР БАБКИН
