Центр русской колонизации восточной сибири. Первоначальная в XVII - XIX веках

После распада Золотой Орды обширные территории, простиравшиеся к востоку от Уральского хребта, фактически остались ничейными. Кочевые племена монгол ушли отсюда, а местные народности находились на достаточно низкой ступени развития, да и плотность их была невысока. Исключением, пожалуй, стали сибирские татары, образовавшие в Сибири свое государство, более известное как Сибирское Ханство. Однако в молодой стране постоянно кипели междуусобные войны за власть. В результате этого, уже в 1555 году Сибирское Ханство становится частью Русского Царства и начинает платить ему дань. Именно поэтому ученые пришли к единому мнению, что освоение Сибири стоит описывать с момента начала её заселения русскими.

Освоение Сибири русскими. Начало.

На самом деле, русские знали об обширных территориях за Уралом много ранее XV века. Однако внутренние политические проблемы не давали правителям обратить взор на восток. Первый военный поход в сибирские земли был предпринят Иваном III лишь в 1483 году, в результате которого были покорены манси, а вогульские княжества стали данниками Москвы. Всерьез же за восточные земли взялся Иван Грозный, да и то только к концу своего правления.

Несмотря на то, что в результате клановых войн за власть Сибирское Ханство вошло в состав Русского Царства еще в 1555 году, русские практически не проявляли здесь активности. Может быть именно из-за этого, пришедший к власти в Сибирском Ханстве в 1563 году хан Кучум объявил себя свободным от дани Московскому Царю и практически начал военные действия против русских.

Иван Грозный ответил отправкой казацкого отряда, численностью в 800 человек под предводительством Ермака лишь в 1581 году. Регулярные казачьи сотни были прекрасно обучены и достаточно быстро захватили столицу сибирских татар - город Искер. Казаки основывают несколько крепостных поселений на территории Сибири, а Москва поддерживает их новыми войсками. Вот только с этого момента можно сказать, что началось освоение Сибири русскими. На протяжении всего 10-15 лет русские основывают в сибирских землях несколько городов-крепостей. В 1586 году заложена Тюмень, в 1587 - Тобольск, в 1593 - Сургут, в 1594 - Тара.

Освоение Западной и Восточной Сибири. XVI-XIX века.

В этот период управление сибирскими землями отдано Посольскому Приказу. Заселения русскими этих обширных территорий практически не ведется. Освоение заключалось практически в строительстве острогов с казачьими гарнизонами. При этом местные племена облагались данью в виде пушнины и только в этом случае попадали под охрану русских от воинственных соседей. Лишь к концу XVI - началу XVII века русские государи стали инициаторами переселения крестьян в Сибирь, так как многочисленные гарнизоны, расположенные в основном по берегам рек Обь, Иртыш, Тобол и Енисей остро нуждались в продовольствии, а путей сообщения с центром практически не имели.

Ситуация начала меняться лишь с 1615 года, когда для управления обширными восточными территориями был создан отдельный Сибирский Приказ. С этого времени Сибирь заселяется русскими более активно. Постепенно здесь формируются остроги и каторжные поселения. Сюда бегут крестьяне от гнета крепостничества. С 1763 года Сибирью управляют назначаемые императором генерал-губернаторы. Вплоть до начала XIX века основой переселенцев в Сибирь были ссыльные и каторжники, что не могло оставить свой отпечаток на всем процессе развития края. Только после отмены крепостного права преобладающей массой в иммигрантской волне стали безземельные крестьяне, искавшие лучшей доли на свободных землях.

Освоение Сибири и Дальнего Востока. XX век.

Серьезным толчком в истории освоения Сибири можно считать научно-технический прорыв XX века. Полезные ископаемые, которыми богат этот край предопределили его развитие на десятилетия вперед. Ко всему прочему, появившееся в конце XIX века железнодорожное сообщение позволила значительно сблизить отдаленные сибирские земли и центральную Россию.

После прихода к власти большевиков, освоение Сибири обретает новый смысл и темп. Из-за довольно холодных климатических условий во времена сталинских репрессий, множество людей было насильственно переселено на территорию Сибирского края. Благодаря им началось строение и расширение городов, добыча полезных ископаемых. Во времена Великой Отечественной войны в Сибирь эвакуировали заводы, предприятия, оборудование, что в дальнейшем оказало положительное влияние на развитие промышленности региона.Все большее значение принимает освоение Сибири и Дальнего Востока как материально-сырьевой базы страны. Обширные территории, расположенные в глубоком тылу приобретают стратегическое значение.

На сегодняшний день, на территории Сибири находится 85 процентов всех запасов России, что укрепляет лидирующие места в развитии экономики страны. Сибирь является одним из основных мест, которые посещают жители не только России, но и зарубежных стран. Сибирь хранит в себе огромнейший потенциал, который с каждым годом становится только больше.

Роже ПОРТАЛЬ (1906–1994), французский историк, доктор гуманитарных наук, профессор Сорбонны, директор (1959-1973 гг.) Национального института славянских исследований в Париже, председатель Славянской комиссии Международного комитета историков. Автор свыше 100 научных работ по истории России и славянских народов, в том числе монографий «Урал в XVIII веке: очерки социально-экономической истории» (1949, рус. пер. 2004), «Славяне: народы и нации» (1965, пер. на англ., нем. и итал. яз.), «Петр Великий» (1969, 1990), «Русские и украинцы» (1970), «Россия» (1972), «Россия и башкиры: история взаимоотношений (1662-1798 гг.)» (изд. в 2000) и др. Главный редактор написанной французскими учеными «Истории России» в 4-х томах (1971-1974).

Введение

Покорение и колонизация Сибири русскими в XVII в. * представляет собой цепь событий, имеющих столь же большое историческое значение и столь же ярких, как деяния европейцев по другую сторону океана. Кроме того, колонизация породила многочисленные экономические, социальные и политические проблемы. Огромные размеры этой территории, ее суровый климат, а также слабость колонизационного потока в первые сто лет после покорения создали здесь уникальную ситуацию, где постоянно сталкивались незначительные человеческие ресурсы и враждебная, порой несшая смерть природа.

Тем не менее это покорение отличалось специфичностью и стремительностью. К концу XVI в. русские прочно закрепились в Западной Сибири. Через полвека, в 1648 г., они появились на побережье Тихого океана, достигнув границ Азии, пролива, который позднее назовут Беринговым. В 1689 г. русские заключили с Китаем Нерчинский договор, который почти на два века обозначил юго-восточные рубежи России. Но с середины XVII в. Сибирь полностью (кроме Камчатки) оказалась в руках русских; это была территория, расположенная вдоль 65-й параллели на 5000 км к востоку от Урала и вдоль 100° западной долготы на 3000 км с севера на юг, а ее климат и природные условия мало подходили для жизни человека. Треть Сибири расположена вне пределов Северного Полярного круга, а на ее юге господствует резко континентальный климат. Значительную часть сибирских земель составляют тундра и леса, где человек может легко заблудиться. Для земледелия пригоден только юг. Территория к западу от Енисея удобна для проживания человека, а вот Восточная Сибирь покрыта горами, высота которых растет по мере продвижения на восток; некоторые из этих гор были изучены только в XX в.

Хотя природно-географические условия в Сибири препятствовали ее заселению, решение этой проблемы облегчалось двумя факторами. Во-первых, реки региона образуют удобную сеть водных путей. Правда, во время таяния снегов реки становятся почти непреодолимой преградой для путешественника, но это случается лишь на короткое время. Система водных путей в Сибири представляет собой речные бассейны, разделенные небольшими перешейками. Вторым фактором, облегчавшим заселение региона, была низкая плотность местного населения , неспособного действенно противостоять его покорению. На необъятных сибирских просторах русские столкнулись с кочевыми или полукочевыми народами: на севере – с финскими, на юге – татарскими или монгольскими, на востоке – палеоазиатскими. Это были малочисленные, рассеянные на большом пространстве слабые народы, не знавшие огнестрельного оружия: самоеды-оленеводы побережья Северного Ледовитого океана; вогулы и остяки Оби и Енисея, промышлявшие охотой и рыболовством; тунгусы, жившие между Енисеем и Тихим океаном и также занимавшиеся охотой, рыболовством и оленеводством; якуты бассейна Лены. Наконец, на северо-восточном полуострове обитало множество малочисленных народов, ведших полукочевой образ жизни: гиляки, коряки, камчадалы и т. д.

На сотнях тысяч квадратных километров кочевало несколько тысяч человек, у десятков тысяч людей не было своей государственности. На юге ситуация была несколько иной: в XVI в. в верховьях Тобола и Иртыша существовало Татарское царство, являвшееся остатком Золотой Орды. Еще далее на восток, вокруг Байкала, жили более многочисленные бурят-монголы, оказавшие некоторое сопротивление русскому проникновению как по причине своей численности, так и в силу поддержки их Китайской империей. Какова же была численность всех коренных народов Сибири? Для середины XVII в. на территории русской Сибири она составляла примерно 200 000 чел. Хотя эта цифра кажется несколько заниженной, тем не менее Сибирь все же была почти безлюдной. С настоящим сопротивлением русские столкнулись лишь на юге, но это было вызвано политическими причинами. Покорение Сибири началось с серии походов против Татарского царства и завершилось подписанием Нерчинского договора с Китаем в 1689 г. В истории русской экспансии Сибирь была зоной наименьшего сопротивления , где колонизаторам пришлось больше бороться с природой, чем с людьми.

Наконец, эта территория была еще и своеобразным заповедником , изолированным от большинства внешних воздействий. На юге высокие горы отделяли Сибирь от азиатских пустынь, на востоке северная граница Тихого океана была заполнена политическим и демографическим вакуумом, с севера Сибирь защищал Северный Ледовитый океан, через который в XVII в. западные мореплаватели безуспешно пытались проложить путь на восток. Говоря другими словами, у русских не было внешних конкурентов в Сибири 1 . Сибирь была прямым продолжением русских земель на востоке, не прерываемых океаном. Кроме того, эта территория не была объектом соперничества колониальных держав того времени. Покорение Сибири и ее освоение до XVII в. были внутренним делом России. Поэтому русская экспансия в Азии отличалась от экспансии европейцев в заморские страны.

Покорение Сибири

В какой-то мере покорение Сибири было финалом присоединения к Московии обширных территорий на востоке, что стало возможным после побед Ивана Грозного над татарами в 1550-е гг. (взятия Казани в 1552 г. и Астрахани в 1554 г.). По крайней мере, действия русских на Урале, не являвшемся серьезным препятствием между Европой и Азией – а именно установление прямых контактов с коренными народами: вогулами в северном Приуралье и сибирскими татарами на юго-востоке – позволили царскому правительству не ограничиваться последними завоеваниями и заставить эти народы подчиниться русским.

В итоге русские получили доступ к главному богатству тогдашнего Урала – мехам («мягкой рухляди»), преимущественно соболям (а также лисам, бобрам и т. д.) – игравшим огромную роль в торговле, обмене дарами и в межгосударственных отношениях. Приведу лишь один пример: в 1594 г. царь заплатил венскому правительству 40000 соболиных шкурок за то, чтобы оно поддержало его в войне с турками. Меха имелись и в Западной Сибири, но постепенно их ресурсы там сокращались и промысловикам и сборщикам ясака приходилось уходить все дальше и дальше на восток. Русское правительство пыталось установить над соседними народами свой протекторат, преследуя при этом не столько политические, сколько экономические цели – свою зависимость местное население выражало подношением царю мехов, нередко в большом количестве. Но если с вогулами особых проблем не было, то сибирские татары, имевшие собственное государство, оказались крепким орешком. В 1557 г. правитель сибирских татар после долгих переговоров все же согласился послать Ивану Грозному 1000 соболиных и 160 бобровых шкурок. Царь остался недоволен столь скромным подарком, но все же именно с того времени присовокупил к своим старым титулам еще один – «всеа Сибирскыа земли повелитель», что свидетельствовало о его амбициях, в которых к политике примешивалась экономика.

Тем не менее сибирскую политику России нельзя отделять от общего курса царизма. У правительства было слишком много проблем на восточных, западных и южных границах, чтобы оно могло безрассудно окунуться в авантюру, прямая выгода от которой была довольно сомнительна. Несмотря на то, что теперь царь формально стал властителем Сибири, колонизация этого региона все еще была уделом не столько правительства, сколько частных лиц.

Покорение Сибири началось с передачи в 1558 г. братьям Якову и Григорию Строгановым соляных копей в Соль-Вычегодске и обширных земель в Прикамье. В 1568 г. им был пожалован бассейн Чусовой 2 . В этих глухих местах Строгановы начали строить остроги, ставить деревни крепостных крестьян, монастыри и постепенно двигаться на восток, в Зауралье. Продвижение русских в Сибирь, таким образом, началось из Пермского края и владений Строгановых, шло через Средний Урал к низовьям Оби, где были покорены племена вогулов и остяков, а затем сползало к югу. В 1587 г., уже довольно поздно, был основан Тобольск.

Именно на юге, на Иртыше и Тоболе, находилось единственное в Сибири государство, которое могло остановить продвижение русских. Этим осколком Золотой Орды с 1563 г. правил прямой потомок Чингисхана Кучум. Иван Грозный, установивший дипломатические отношения с его предшественником и получивший от него, как уже говорилось, подарки (хотя это больше походило на ясак) соболями, хотел видеть в Кучуме своего вассала, но столкнулся с энергичным лидером, желавшим вести переговоры на равных 3 .

Существование могущественного Сибирского ханства угрожало безопасности русских владений на Урале и могло воспрепятствовать дальнейшему продвижению России в Сибирь. После набега татар на русские земли (тогда сибиряки дошли до Чусовой, то есть до Западного Урала). Иван IV разрешил Строгановым расширить свои владения за пределы русской территории и проникнуть в Сибирь, а значит напасть на татарское государство. Тогда Строгановы наняли небольшой отряд донских казаков, который под командованием Ермака 1 сентября 1582 г. выступил в поход.

Теперь остановимся на одном интересном обстоятельстве, которое сегодня достаточно объективно отражено во всех учебниках, но ставшее с XVI в. легендарным на страницах патриотических русских летописей. Как известно, в 1582 г. Ермак взял Сибирь – татарскую столицу, или, возможно, обычное кочевье на Иртыше, восточнее будущего Тобольска. Однако вскоре татарам удалось его оттуда выбить. Отступая, Ермак утонул в реке. Его поход закончился поражением и только через 18 лет, в 1598 г., воеводе основанного в 1594 г. на Иртыше города Тара <Андрею Воейкову> удалось разбить Кучума, вынужденного бежать на юг, где он и погиб в 1600 г. <от рук ногайцев>. В первой четверти XVII в. (точная дата неизвестна) Сибирское ханство перестало существовать.

Так было на самом деле. Но вскоре после неудачного похода Ермака его действия были поданы Москвой как «покорение» Сибири; поражение превратилось в общенациональную победу. Квазипатриотический миф позже вдохновил писателей и художников, в частности В. Сурикова, написавшего знаменитую картину «Покорение Сибири Ермаком» (была впервые выставлена в 1895 г. в Санкт-Петербурге, ныне находится в Государственном Русском музее) на создание многочисленных произведений на эту тему. Полулегендарный образ Ермака стал символом национального героя. Недавно, в противоречии с известными историческими фактами, была даже сделана попытка объявить его уроженцем Урала, ставшим казаком только в Поволжье, вольным человеком, нанятым Строгановыми, а поход против Кучума представить как личную инициативу этого «супергероя» 4 . Панегирический и яркий портрет Ермака носит в этой статье мифические черты и пропитан национализмом, столь характерным для советской историографии послевоенного времени.

После разгрома царства Кучума продвижение русских в Сибирь, приостановленное в период Смуты (когда в 1605-1613 гг. крестьянские восстания и польская интервенция повергли Россию в состояние хаоса), ускорилось. По рекам и их притокам небольшие отряды казаков и вооруженных сборщиков ясака, поддерживаемые царскими чиновниками, двигались в Сибирь из Тобольска по двум направлениям. Идя на восток, они основали города на Оби (Сургут, 1594 г.; Нарым, 1598 г.; Томск, 1604 г.), Енисее (Енисейск, 1613 г.), Лене (Керенск, 1630; Олекминск, 1635 г.; Якутск, 1631), идя на север – построили в устьях тех же рек Березов (1593 г., на Оби), Мангазею (1601 г., на р. Таз), Туруханск (1607 г., на Енисее), Верхоянск (1639 г., на Яике). В 1648 г. на побережье Тихого океана возник Охотск. Наконец, во второй половине XVII в. в результате многочисленных экспедиций, среди которых надо отметить экспедицию Пашкова, и военных походов Пояркова и Хабарова Забайкалье (Иркутск был основан в 1661 г.) оказалось усеяно укрепленными острогами, в том числе построенным в 1654 г. на Шилке Нерчинске.

То, что сразу бросается в глаза при изучении процесса стремительного продвижения русских по Сибири – это малое число колонизаторов . Вряд ли к ним применим термин «армия». Это были небольшие отряды, уходившие из ранее построенных крепостей все дальше на восток и север, численностью в несколько десятков или сотен человек. Знаменитое войско Ермака составляло около 800 человек. В 1630 г. всего 30 русских сумели заставить якутов платить ясак мехами, на следующий год 20 человек заложили Якутск. В 1649-1653 гг. два отряда под командованием Хабарова прошли вдоль Амура до слияния его с Уссури (русским удалось присоединить этот район только после 1858 г.; в память об экспедиции Хабарова здесь в середине XIX в. был основан город Хабаровск); в первый раз у первопроходца было 150 чел., во второй – 330. Можно только представить, насколько трудно приходилось казачьим отрядам, месяцами оторванными от своих баз и окруженных враждебными природой и населением. Конечно, малочисленность первых покорителей Сибири объясняется тяжелыми условиями их существования. Но то, что эти крошечные отряды сумели подчинить себе многочисленных коренных жителей, объясняется наличием у первых огнестрельного оружия и страха туземцев перед русскими. Кроме того, первопроходцы широко практиковали захват заложников из членов семей местных князьков (об этом см. ниже).

Не менее важной причиной успеха русских являлся комплексный состав их экспедиций , в которых участвовали «служилые люди», составлявшие большинство в этих отрядах и связанные с властями (их элита, «дети боярские», прямо представляли интересы государства). В покорении Сибири участвовали профессиональные солдаты – «стрельцы» (= лучники; в действительности они были вооружены мушкетами, пиками и алебардами), но большинство все же составляли рядовые казаки, прибывшие из Европейской России. Среди первопроходцев были и иностранные наемники – пленные поляки, литовцы, шведы, немцы и даже французы; всех их именовали «литвой», а один американский историк даже назвал сибирским иностранным легионом. Однако надо еще раз отметить, что на фоне обширных просторов Сибири эти силы были ничтожны. К середине XVII в., когда Сибирь была уже почти полностью покорена, в ней имелось 9000-10 000 служилых людей, в том числе 3000 казаков, расселенных по острогам. К концу столетия численность служилого населения не превышала 11 000 чел.

Но в составе колонизаторов были не только воины. В освоении Сибири принимали участие купцы, жаждавшие получить меха, промысловики – торговые авантюристы, напоминающие искателей приключений в американских лесах. Промысловики были настоящими воинами; ими же являлись и перекупщики, отбиравшие у местных жителей меха силой или угрозами. Иногда встречались люди, которые объединяли оба этих типа первопроходцев. Бахрушин приводит в качестве примера богатого русского купца Михаила Романовича Светешникова, который в 1630-1650-х гг. орудовал по всей Сибири. Он организовал обмен русских и немецких товаров на сибирские меха; в 1637 г. обоз из 38 подвод выехал из Верхотурья в Сибирь 5 . Но тот же Светешников организовывал и промысловые экспедиции на сибирские реки и устраивал походы против коренного населения, чтобы заставить его поставлять меха. Упорное сопротивление местных народов придавало этим экспедициям, изначально ставившим своими целями установление торговли с туземцами, военный облик. Применение военной силы, санкционированное царскими чиновниками, вело к политическому подчинению этих территорий. «Мягкая рухлядь» была двигателем русской экспансии в Сибирь. И если государство не было напрямую представлено в этих экспедициях, то как только устанавливались контакты с коренным населением, сразу же возникали пункты сбора мехов, немедленно прибывали представители ближайшего воеводы, чтобы определить размер ясака и официально установить отношения властей с туземцами.

Если экспедицию снаряжало государство и ее численность была довольно приличной, то тогда в нее входил священник, который больше проповедовал отряду, чем выполнял миссионерские обязанности: в XVII в. правительство не поощряло христианизацию местного населения. Численность принявших православие почти равнялась числу тех, кто избегал уплаты ясака. Однако продвижение русских вглубь Сибири вызвало строительство церквей в очагах колонизации, а также возведение ряда монастырей – одновременно религиозных центров и укрепленных пунктов. И все же немногочисленные сибирские монастыри – в конце XVII в. их насчитывалось 36, причем около 15 находились в Западной Сибири – не сыграли здесь той огромной роли в военной мобилизации населения, как это случилось в Европейской России.

Русская власть в Сибири опиралась на сеть крепостей. Быстрое покорение региона, вызванное слабым сопротивлением местного населения, означало не оккупацию этих территорий (что было в принципе невозможно на этих бескрайних просторах), а создание вдоль волоков линий укрепленных острогов . Они обеспечивали русским власть над окружающим населением и контроль над коммуникациями. Между острогами лежали обширные пространства, увеличивавшиеся по мере движения на восток, куда русские ходили лишь для добычи пушнины. Эти отдельные группы первопроходцев проживали в зимовьях – покрытых снегом и окруженных ледяными стенами шалашах.

Управление Сибирью

Сибирь подчинялась созданному в 1637 г. Сибирскому приказу, который должен был добывать меха, следить за сибирскими чиновниками, снабжать всем необходимым войска, вершить суд и расправу, взимать ясак, облегчать адаптацию переселявшихся в край крестьян и, наконец, устанавливать дипломатические отношения с соседними странами. Таким образом, у Приказа были очень широкие полномочия. Опираясь на служилых людей и воевод, он развернул активную работу. Неверно полагать, что Сибирь была бесхозной из-за своей удаленности и труднодоступности. Если инициатива покорения и освоения этого региона чаще всего исходила с мест, то все нити управления им находились в Москве. В архивах сохранилось свыше 30 000 разнообразных донесений, отправленных в XVII в. в Сибирский приказ.

Русское правительство постепенно позволило сибирским воеводам распространить свою власть на обширные территории, организованные в разряды. Именно так Тобольск (в этих «воротах в Сибирь» находились продовольственные склады, арсенал, а также пункт проверки всех, кто переселялся на сибирские земли, однако таможня располагалась западнее, в Верхотурье; в 1621 г. Тобольск стал и религиозным центром края, ибо в нем было создано архиепископство), Томск, Якутск, Иркутск приобрели особое значение.

Но Тобольск не стал столицей Сибири, как не стали центрами своих округов Томск, Якутск и Иркутск. Москва была связана с ними напрямую, через воевод, власть которых была ею ограничена. Тем не менее эти центры более или менее контролировали территорию, именовавшуюся «уездом», границы которого были аморфными 6 и который как и в Европейской России делился на волости, состоявшие из местного населения или русских переселенцев.

Правительство было не способно осуществлять эффективный контроль за воеводами и назначало их на 2-3 года, однако кандидатов на эту должность было предостаточно, поскольку тогдашнее законодательство и широкие возможности для злоупотреблений позволяли воеводам быстро обогащаться; государство предпочитало предъявлять претензии своим наместникам лишь после окончания срока их полномочий. Поэтому в Сибири в XVII в. не было постоянного слоя чиновников высшего ранга. Зато имелись управленцы среднего звена, которые задерживались на одном месте подолгу, иногда на 40-50 лет. Но этих подьячих было не так уж много. К лету 1640 г. их насчитывалось немногим более 80 чел. (из них 22 находились в Тобольске, а 9 – в Томске).

Должность воеводы была очень прибыльной. Тот тип примитивной колониальной эксплуатации, что отличал сибирскую политику России в XVII в., затронул даже сферу управления этим регионом. Воеводы выезжали к месту службы со всем своим многочисленным семейством, везли с собой нагруженные продуктами и нелегальными, рассчитанными на продажу товарами, обозы. Так, в 1635 г. назначенный в заполярную Мангазею воевода привез с собой священника, 32 дворовых человека, 200 ведер (около 24 декалитров) вина, 35 ливров <=17,135 л> меда, 35 ливров <=17,135 л> масла, 6 ведер растительного масла, 150 окороков, пшеницу, муку, а также контрабанду, в частности, вино. В 1678 г. правительство было вынуждено ограничить провоз воеводами товаров 15-25 подводами (в зависимости от чина).

Русское правительство контролировало огромную территорию Сибири с помощью немногих подьячих и небольших военных отрядов. Регион по-прежнему был объектом добычи ценнейшего богатства – мехов. Государство занималось сбором десятины с частных торговцев пушниной и взиманием ясака – свидетельства зависимого положения здешних туземцев. Именно ясак определял характер присутствия России в Сибири и отношения Русского государства с коренными народами.

Ясак взимался невыделанными соболиными шкурками или равноценными им мехами (лось, куница, лиса и т. д.). Соболиные шкурки выполняли функции денег. Ясак были обязаны платить все туземцы мужского пола в возрасте от 18 до 50 лет, но в каждом районе его взимание определялось местными особенностями: его могли собирать с души или с волости, непосредственно с населения или через посредничество туземных вождей. Убедившись в том, что здешние аборигены пытаются платить ясак шкурками плохого качества, русские власти вскоре заменили его уплатой равноценного количества серебра (при этом принималось во внимание богатство и гражданское состояние плательщика – с женатых брали вдвое больше, от 1 до 4 руб.), что легло тяжким бременем на плечи туземцев. Последние ответили на это нововведение бунтами и в конце XVII в. правительство было вынуждено вернуться к взиманию ясака натурой.

Сибирь, однако, не была полностью во власти русского правительства. Сбор мехов сопровождался трудностями. Впрочем, ясак был не единственной причиной недовольства туземцев. Воеводы постоянно требовали предоставлять проводников, переводчиков, гребцов, возчиков, строителей. Это осложнялось нехваткой мужского населения и огромными расстояниями.

На бескрайних просторах Сибири люди укрывались от уплаты ясака и отработки барщины. Для выявления таких нарушителей применялись самые разнообразные способы, такие, как обращение за помощью к вождям племен, которых русские власти подкупали подарками. Но племенные лидеры были ненадежны, поэтому приходилось заставлять их давать клятвы или брать в племенах заложников.

При взятии клятвенных обещаний русские пользовались суеверием туземцев. Так, обские остяки собирались вместе, клали посреди топор, которым был убит медведь, давали каждому с ножа по кусочку хлеба, приговаривая: «Естьли я моему государю до конца жизни моей верен не буду, своевольно отпаду, должнаго ясака не заплачу, и из моей земли отъезду или другия неверности окажу, то чтоб меня медведь изорвал, куском сим, которой ем, чтоб мне подавиться, топором сим да отрубят мне голову, а ножом сим чтоб мне заколоться» 7 .

Еще больший результат достигался благодаря взятию заложников. Воеводы забирали у туземцев несколько уважаемых людей и заключали их в тюрьму, периодически, через 1-3 месяца заменяя их новыми. Когда туземцы приносили ясак, им показывали заложников, дабы убедить, что те живы-здоровы.

Добившись покорения туземцев, правительство стало проводить в отношении них, во всяком случае формально, патерналистскую политику. Правительство старалось защищать коренное население от злоупотреблений торговцев мехами и чиновников. Однако на практике предписания властей игнорировались. Воеводы собирали с аборигенов дополнительный ясак в свою пользу, все царские чиновники старались закупать меха как можно дешевле, а русские торговцы вели себя с местными народами самым бессовестным образом. Факты злоупотреблений властью нашли отражение в исторических источниках. Так, в 1677 г. чиновники забрали у богатых тунгусов детей, а затем вымогали за них выкуп. На страницах документов того времени сохранилось множество фактов похищения русскими женщин, пыток, казней ими людей, сожжений деревень, захватов пленных, закрепощения аборигенов (хотя официально это было разрешено делать лишь в конце XVII в.).

Поэтому нет ничего удивительного в том, что XVII в. был отмечен непрекращающимися бунтами туземцев, их бегством с мест постоянного обитания; это было очень серьезно на границах с казахскими или монгольскими земля-ми, где беглецов были готовы с радостью принять. Бунты, однако, не имели ни широкого размаха, ни тесной сплоченности их участников, за исключением Западной Сибири – земель, некогда входивших в Сибирское ханство, память о котором еще была жива у населения. В этих местах в XVII в. было два восстания, причем оба они совпадали с общероссийскими кризисами: в 1608-1612 гг. (период Смутного времени), узнав, «что в Москве больше нет царя, а русских в Сибири мало», восстали татары, вогулы и остяки; в 1662-1663 гг., в период обострения кризиса в Европейской России, тобольские татары попытались вернуться к порядкам, существовавшем при Кучуме.

Кроме этих восстаний, закончившихся поражением, туземцы выражали свой протест против проводимой русскими политики бегством, разбоями, убийствами и грабежом сборщиков ясака, торговцев, казаков. Восстания местного населения были локальными (например, восстание якутов в 1642 г.) и не угрожали русскому господству в Сибири. Конечно, если эти бунты начинались одновременно с социальными волнениями крестьянства центральной России, и если между обоими движениями существовала более или менее негласная солидарность, то это было уже серьезно. Но как я покажу далее, волнения сибирского населения вплоть до самого конца XVII в. никогда не достигали широкого размаха. Особенности сибирских границ, демография и культурный уровень местных народов были причиной того, что в Сибири сохранялась относительная социальная стабильность , чего не было в Европейской России, не раз сталкивавшейся с периодами настоящего общественного хаоса.

Экономика Сибири

Чем была тогдашняя Сибирь для русской экономики? Был ли выгоден для государства этот регион, покоренный военным путем и беспрерывно отправлявший в Россию по рекам и сухопутным путям караваны мехов?

По первому вопросу можно сказать, что воеводы и купцы быстро наживали здесь огромные состояния. Правда, точные сведения о масштабах частной торговли мехами отсутствуют. О сборе ясака и десятины известно чуть больше, но и эти цифры не точны: взимание мехов сопровождалось страшными махинациями.

И уж совсем непросто ответить на второй вопрос. О доходах Сибирского приказа высказывались самые различные мнения. Некоторые цифры явно преувеличены. Более правдоподобной выглядит версия, что доля доходов в мехах до 1680 г. постоянно возрастала и затем стабилизировалась, и что они с лихвой покрывали расходы на освоение Сибири. Можно предположить, что эти расходы в течение XVII в. сократились, доходы от освоения края выросли и к концу столетия регион стал самодостаточным. По оценкам Р. Фишера, доходы Сибирского приказа составляли 6-10 % от общих поступлений в российскую казну. Чистая прибыль была немалой, хотя и ее трудно оценить достоверно, поскольку, как отмечает Р. Фишер, она рассчитывалась по цене мехов в Сибири, а на российском рынке они стоили гораздо дороже.

Закономерно возникает вопрос: сыграла ли в какой-то степени «мягкая рухлядь» в Восточной Европе ту же самую (конечно, с учетом известных поправок) роль, что выпала на долю драгоценных металлов Америки в западноевропейских странах? Да, меха являлись таким же средством обмена, что и золото или серебро, и их стоимость, которая могла быть немалой и росла по мере приближения к рынкам Европейской России, объясняет «меховую лихорадку», вызвавшую массовый приток купцов в Сибирь. Тем не менее в течение определенного периода времени стоимость мехов менялась и была весьма различной в зависимости от качества. То, что стоимость соболя составляла примерно 10-20 руб., а лисицы – 100-200 руб., еще ничего не говорит, поскольку в иных случаях они могли стоить 1 руб. и даже меньше. В 1623 г. некий Афанасьев за две лисьи шкурки (как оказалось, еще и украденные), одна стоимостью 30 руб., а вторая – 80 руб., купил себе 20 га земли (правда далеко на севере, под Мангазеей), 5 добрых лошадей, 10 голов крупного рогатого скота, 20 баранов, несколько дюжин домашней птицы, лес для постройки избы; и даже после этого у него все еще оставалась половина вырученной от продажи тех двух шкурок суммы. Этот пример показывает, что меха, или, точнее, их ценные качества на протяжении всего XVII в. являлись инструментом обмена, несмотря на падение их стоимости.

Сибирская пушнина в целом являлась предметом роскоши и составляла важную часть вывозившихся из Сибири богатств. Согласно достаточно осторожным оценкам Р. Фишера, доходы от мехов Сибирского приказа в лучшие годы его существования (1660-1670 гг.) достигали 125 000 руб., а доходы от частной торговли мехами превосходили эту цифру раза в три, достигая 300 000-325 000 руб. Таким образом, ежегодные поступления в Россию от эксплуатации сибирских богатств достигали 500 000 руб. Это была очень значительная сумма для такой экономически отсталой страны, какой являлась Россия. Но эти доходы были гораздо меньше тех, что получала Европа из Америки. Колонии, несомненно, сыграли главную роль в генезисе капитализма. Россия же не получала из Сибири столь значительных ресурсов, которые могли бы повлиять на развитие страны.

Сибирские меха почти целиком шли на экспорт 8 . Русские же, за исключением крайне узкого слоя населения, одевались в овчинные тулупы. Наиболее крупным хранилищем мехов был царский двор. «Мягкая рухлядь», составлявшая основную статью российского экспорта, была тем элементом, который стимулировал развитие экономики страны, являясь, по меткому выражению Р. Фишера, ее «дрожжами». Пушнина компенсировала затраты на дорогой импорт, например, шелк и позволяла закупать ценные металлы. Доходы от реализации мехов на внешнем рынке шли в бюджет страны, но особенно в карман частных лиц. Эксплуатация Сибири тогда фактически не приносила царю большого дохода. Лишь при Петре Великом финансы государя станут соответствовать уровню развития страны и доходы от ясака и налогов с Сибири будут составлять значительную их долю. В XVII в. прибыль от освоения сибирских пространств была весьма скромной и их покорение почти не сказалось на увеличении политического могущества государства.

Доходы частников, наоборот, были довольно значительные и государство косвенно извлекало из этого выгоду. Капиталы, сосредоточенные в руках частных лиц, вкладывались в различные предприятия. Таким образом, торговля мехами, хотя ее значение преувеличивать и не стоит, стимулировала развитие капитализма, но еще больше способствовала появлению его промышленной разновидности. Как показал Н. В. Устюгов, крупные русские купцы, обогатившиеся на сибирской торговле, вкладывали свои капиталы в соляную промышленность Соли Камской, разоряя концентрацией производства мелкие предприятия и тем самым способствуя развитию капиталистических отношений. В мире торговли XVII в., являвшейся двигателем промышленного развития (я имею в виду первые попытки, часто удачные, строительства металлургических заводов, текстильных мануфактур и т. д., все более многочисленных к концу столетия) меха составляли привычную и значимую статью дохода. Но чтобы точно определить роль сибирских мехов в российской экономике того времени, необходимо тщательно изучить деятельность известных купеческих династий и выяснить, куда они вкладывали свои капиталы.

Колонизация Сибири

Была ли Сибирь всего лишь местом охоты и сбора мехов? Будучи продолжением русских земель на востоке, не вызвала ли она настоящую колонизацию? Первые проблемы появляются именно с XVII в., когда происходит постепенное уменьшение затрат на освоение Сибири и снижается потребность в отправке туда провизии. Насколько Сибирь была заселена тогда колонистами?

Нужно представить себе необъятность сибирских земель, суровый климат здешних мест, их труднодоступность, чтобы понять, что за Уралом в конце XVI в. почти не было стихийной колонизации, что здесь нельзя было рассчитывать на добровольное прибытие крестьян для заселения этого края. Крупных московских помещиков, которые, переселяя сюда своих крестьян, могли бы инициировать, а затем ускорить колонизацию региона, Сибирь, постоянно подвергавшаяся набегам степных кочевников, не привлекала. Русские богачи предпочитали приобретать новые поместья на юге Европейской России, хорошо защищенном от татар укрепленной линией. Эти земли были им привлекательнее, ближе и доступнее. Сибирь же их не интересовала. Поэтому в ней так и не получила развитие крупная «феодальная» собственность.

Однако войска, которые стояли в сибирских острогах, нужно было содержать. Поскольку жалованье им частично платили натурой, правительство решило начать обработку земель вокруг крепостей, для чего попыталось насильно перевести сюда государственных крестьян из центральных и восточных районов страны, в частности, из-под Казани. Но на практике это оказалось осуществить непросто да и расходы на переезд были слишком большими: чтобы крестьянин смог дожить до первого урожая, нужно было завезти для него продовольствие, семена и предметы обихода. Поэтому от принудительного перевода людей сюда вскоре пришлось отказаться (последний обоз с крестьянами, вероятно, ушел в 1621 г.).

Если правительство и было вынуждено отказаться от заселения Сибири в принудительном порядке, то только потому, что, несмотря на трудности, с начала XVII в. началась ее стихийная колонизация. Борис Нольде, упоминая о «потоке» направлявшихся в Сибирь крестьян, удивленно заметил: «Остается загадкой, как в стране, не имеющей дорог и других средств сообщения, столь стремительно распространилась весть о том, что обширные и плодородные земли уже ждут своих хозяев». В действительности, скорость распространения новостей в стране с отсталой экономикой не является тайной за семью печатями и если крестьяне потоками шли из западных районов страны в Сибирь, то это было вызвано их тяжелым социальным положением и невозможностью прокормить себя на тех клочках земли, которые у них имелись, безотносительно, крепостными или свободными были эти люди.

И все же мощность колонизационного потока не стоит преувеличивать. Фразы о заселении Сибири обозначают реальность, которая скорее может разочаровать исследователя, жаждущего получить сведения об огромных массах сибиряков. Правда, о самой численности населения Сибири имеются только приблизительные сведения: переписи того времени не охватывали всех категорий населения и называют лишь число дворов 9 . По этим данным, в Сибири в 1662 г. проживало 288 000 чел., из них 70 000 русских (половина которых являлись крестьянами; вторая половина выглядела следующим образом – 13 000 солдат и отставных, 7500 ссыльных, 6000 ремесленников и купцов, 6000 чиновников, священников и т. д.). В. И. Шунков, пытаясь определить численность русского населения Сибири, исходит из данных о количестве крестьян в эпоху Петра Великого. Но нужно помнить, что статистикой плохо учитывались «гулящие люди» (непостоянное население), численность которых оценить невозможно. В. И. Шунков полагает – и эта цифра общепринята в литературе – что к 1700 г. в Сибири проживало 25 000 семей, причем 11 000 из них осели в районе Тобольска. По самой оптимистичной оценке это могло составлять 125 000-150 000 чел. Однако «гулящие люди» по определению являлись холостяками. Таким образом, русское население Сибири в конце XVII в. можно с достаточной долей достоверности оценить в 150 000-200 000 чел. 10 . Следовательно, русская колонизация Сибири на деле свелась к расселению в конце века нескольких десятков тысяч человек, большинство которых осели вблизи восточных отрогов Урала.

Тем не менее льготы, которые правительство предоставляло переселенцам, временно освобождая их от налогов и выдавая им помощь натурой и деньгами, привлекали сюда людей. Но Сибирь была труднодоступной. Русские – не слишком мобильный народ, они, как всякие крестьяне, привязаны к своей земле и покидают ее лишь тогда, когда условия существования становятся совсем уж невыносимыми. Кроме того, имелось явное противоречие между социальной структурой русских и политикой колонизации. В принципе, в Сибирь должны были переселяться лишь «свободные» люди, но разрешение на их переезд давала царская администрация. Крепостных могли отпустить в Сибирь только их помещики 11 . На практике большинство переселенцев являлись беглыми и теоретически их можно было силой вернуть обратно. Крестьяне, пришедшие с запада страны, были рабочей силой, потерянной и для помещиков и для казны. Поэтому на протяжении всего XVII в. русское законодательство постоянно расширяет полномочия царских чиновников в Сибири. Однако дефицит рабочих рук в Сибири, необходимость усиления колонизации этого региона заставляли правительство закрывать глаза на проблему побегов. Крепостных крайне редко возвращали их прежним хозяевам. Значит, Сибирь в то время была страной свободы?

Для ответа на этот вопрос необходимо выяснить, подвергались ли сибирские крестьяне закрепощению? Иными словами, отличалось ли развитие Сибири от Европейской России?

Сразу же отмечу, что крепостничество в Сибири было слаборазвито . Являясь частью русских земель, Сибирь считалась собственностью государства, но ее территории не раздавали служилым людям и феодальная собственность была там исключением. Высокопоставленным «служилым людям» в Сибири, труд которых было трудно целиком оплачивать деньгами и продовольствием (ибо транспорт был медленным и дорогим), выделялись во временное пользование небольшие участки земли – по 5-20 га – что почти не отличалось от размеров крестьянских хозяйств. Однако были и исключения: в Енисейске один сын боярский получил 226 га, причем 37 га из них составляла пашня; глава стрельцов к середине XVII в. имел 300 га земли. Это были средние по размерам владения, которые, однако, составили основу крупных феодальных поместий, появившихся в XVIII в. Но это явление не получило большого размаха и в XVII в. было еще незначительным, по крайней мере для светских владений.

Ситуация с крупной монастырской собственностью была несколько иной. В конце XVIII в. в Сибири существовало 36 монастырей, а самый крупный, Тобольский, владел около 60 деревнями и более 2000 душами мужского пола. В 1698 г. каждый десятый сибирский крестьянин зависел от монастыря. Однако не все эти люди были крепостными. Церковные и светские владения обрабатывали крестьяне различного статуса: крепостные, а также батраки, испольщики, арендаторы казенных земель. Трудно сказать, преобладал ли в Сибири крепостной труд.

Была еще одна категория сибирских крестьян, которые обрабатывали в пользу государства десятину своей земли. Являлись ли они свободными? Тщательный анализ их образа жизни позволяет сделать вывод, что тяготы, которые они несли, сильно ограничивали им теоретическую свободу. Их связь с государством была очень сильной. Они не могли покидать деревню без разрешения местных властей, были обязаны заниматься извозом казенных грузов. При заселении Восточной Сибири правительство переселяло крестьян из ранее возникших населенных пунктов, заменяя их новыми иммигрантами. Так, в 1687 г. тобольский воевода получил приказ перевести в Енисейск и Иркутск всех переселившихся в Тобольский уезд крестьян – более 200 чел. Но воевода переселил лишь 600 чел. (так в переводе – «СЗ» ), перевезя их на плотах в Иркутский уезд. Некоторые в пути сбежали. Таким образом, колонизация превращала переселенцев в полукрепостных, что заставляло их бежать куда глаза глядят от властей. Да, Сибирь действительно спасала людей от закрепощения, но вблизи центров русской колонизации, там, где существовало земледелие и имелось постоянное население, формировались те же формы социальной организации , что и в Европейской России. Однако они развивались медленно и с запозданием, поскольку крупные земельные владения здесь были редкостью, а плотность населения и аграрная колонизация оставались слабыми вплоть до XIX в., получив широкий размах лишь после отмены крепостного права.

В середине XVII в. очаги русского сельского населения, окружавшие сибирские крепости, были сконцентрированы на небольших пространствах. 75 % русских колонистов (это примерно 30 000-35 000 чел.) занимали земли Западной Сибири – к западу от Тобола и его левых притоков 12 , а также под Тобольском. Другая группа крестьян поселилась вдоль Томи, притока Оби. Третья обосновалась в верховьях Енисея, к северу от Красноярска. Наконец, поселения возникли вдоль верхней Лены до самого Якутска, и в Забайкалье – между Байкалом и Амуром. К концу XVII в. численность переселенцев по всей Сибири удвоилась, но очаги колонизации почти не увеличились. Но, кажется, Западная Сибирь заселялась несколько быстрее. Нужно еще отметить, что вблизи самых северных крепостей земледелие было развито слабо. В целом аграрная колонизация Сибири была незначительной. Но цель, которую власти ставили перед собой, вероятно, была достигнута в конце XVII в.: Сибирь стала сама себя обеспечивать хлебом 13 .

Замечу еще, что землепашество в Сибири ввели, вообще-то говоря, не русские. Хотя большинство сибирских народов были кочевниками или полукочевниками и занимались преимущественно охотой и рыболовством, археологические находки свидетельствуют, что на юге Сибири уже в течение двух тысячелетий существовала примитивная подсечно-огневая агрикультура – аграрный номадизм, который был подспорьем для скотоводства. Тем не менее земледелие было здесь все же развито слабо, а русское покорение привело к его еще большему сокращению 14 . В. И. Шунков считает, что упадок сибирского земледелия начался еще до прихода русских и был вызван монгольским нашествием; под ударами завоевателей, пришедших с востока, хозяйство киргизов претерпело эволюцию и народы Алтая утратили навыки использования некоторых орудий труда, вновь переняв их уже от русских в XIX в. В то же время, хотя русское покорение и привело к разрушению туземного землепашества, оно через посредство опять-таки русских колонистов дало народам Сибири плуг, борону, применение навоза в качестве удобрения и западную агротехнику: трехполье в Западной Сибири и двухполье – в Восточной (эта практика в XVII в., однако, не была еще повсеместной).

Советские авторы довольно активно отстаивают тезис о положительном воздействии русского покорения на развитие традиционной экономики народов Сибири. В. И. Шунков, однако, осторожно замечает, что в XVII в. земледелие существовало только у тобольских татар, населявших самые западные (и самые заселенные) окраины Сибири. Маловероятно, что нерусские народы радикально изменили структуру своего хозяйства, так что в любом случае земледелие составляло незначительную часть их экономики.

Конечно, в XVII в. Сибирь не была страной одних только охотничьих угодий и сбора ясака. Но прав ли В. И. Шунков в том, что колонизация Сибири носила в основном аграрный характер и что главным занятием русских здесь была вовсе не добыча пушнины? Разумеется, если рассматривать Сибирь на фоне хозяйственной жизни Европейской России, то она действительно выглядит как поставщик мехов. Но этим промышляли немногие, а основная масса русского населения Сибири была землепашцами . Причем этим занимались не только те 45-50 % лиц, что являлись крестьянами, но и значительное число служилых людей, вынужденных обрабатывать землю, чтобы либо обеспечить свое существование, либо получать дополнительный доход к своему нерегулярно выплачиваемому жалованью. Посадские (=ремесленники; в конце XVII в. их насчитывалось всего 2500 чел. на всю Сибирь) были наполовину крестьянами. Так что в какой-то мере В. И. Шунков прав. Однако добыча пушнины и аграрная колонизация не противоречат, а дополняют друг друга, и в конечном счете именно «мягкая рухлядь» символизирует Сибирь XVII в., а не невидимые на первый взгляд занятия крестьянства. Мех, являвшийся мерилом стоимости, приводивший к миграциям местных народов, изменявший направление торговых путей, расположение местных рынков, ставший главным критерием богатства и основным сюжетом всей тогдашней сибирской иконографии определял массовые представления об этом регионе, для которого земледелие считалось всего лишь вынужденной необходимостью.

Общественное развитие Сибири

Структура сибирского общества того времени была очень сложной и не раз приходила в кризисное состояние. Конечно, эти потрясения не могли угрожать русскому правительству, но они свидетельствуют о наличии социальных про-тиворечий среди колонистов (в широком смысле этого слова), которые влияли и на туземное население. В сибирском «социальном микрокосме» численность каждой категории населения в том или ином населенном пункте составляла сотни и десятки, а иногда единицы человек, но это тем не менее приводило к их длительному противостоянию. Так было, например, в Томске в 1637-1638, 1648-1650 гг., в Якутске в 40-50-е гг. и во всех центрах Восточной Сибири – от Красноярска до Нерчинска – в 1695-1700 гг.

Конфликты обычно возникали в среде служилых людей, которые, впрочем, составляли большинство здешнего русского населения. В этих конфликтах с одной стороны участвовали дети боярские (среди которых набирались главы разрядов, казачьи атаманы, приказчики государственных земель), а с другой – рядовые казаки. Что касается весьма немногочисленных посадских людей и крестьян всех категорий (самыми многочисленными из них были государственные), они если и участвовали в бунтах, то только в качестве вспомогательной силы. Сибирские восстания почти не выходили за пределы «приборного войска».

Волнения вспыхивали лишь в «городах», где как раз проживало большинство служилого населения. В 1646 г. в Томске из 1045 его жителей насчитывалось 606 служилых людей; сюда надо добавить 96 посадских, 89 крестьян и 93 без определенного статуса (это были недавние переселенцы, ожидавшие приписки себя к какой-нибудь категории). Крестьяне обрабатывали также «государеву» десятину, которая в первой трети XVII в. составляла немногим менее 1 га, затем была значительно увеличена и вблизи Томска к 1640 г. превысила 1,5 га. Эта обязанность усугублялась общественной барщиной (перевозка казенных грузов, поддержание в порядке крепостей и государственных складов). Аналогичные обязанности вменялись и посадским людям, которые вдобавок платили налоги на свою продукцию и на торговлю ею. Пшеница, выращенная на государственных землях, предназначалась служилым людям, но ее не хватало и приходилось завозить этот продукт из Тобольска. Неурожай, задержки с поставками хлеба угрожали существованию здешнего населения.

Тем не менее служилое население не рассчитывало лишь на крестьян. Многие казаки сами обрабатывали землю (в 1636-1637 гг. 156 чел. из 745, составлявших томский гарнизон, занимались этим), но в таком случае им отменяли или сильно сокращали выдачу хлеба, составлявшего часть их жалованья. Так что если высокопоставленные служилые люди могли обеспечить свое существование путем спекуляций или торговли, то рядовым казакам и низшим чиновникам приходилось надеяться только на свое маленькое и нерегулярно выплачиваемое жалованье и редкие раздачи соли и зерна. Именно из-за обозов с хлебом, пришедших из Тобольска, возникли споры в один из неурожайных годов.

В 1637 г. томский воевода решил придержать на складе часть привезенных продуктов, вместо того чтобы раздать их казакам. В условиях неурожая эта мера привела к росту цен и спекуляции. Протесты казаков против действий властей и особенно воеводы завершились проведением казаками общегородского схода, на котором была выбрана делегация для изложения жалоб в Сибирском приказе, а воеводе был вынесен вотум недоверия. В конце концов казаки получили причитающееся им зерно.

Волнения 1648-1650 гг. были гораздо серьезнее и по времени совпали с аналогичными событиями в Москве. Причины их были прежние: неурожай 1641-1643, 1646 гг., тяготы барщины и налогов. Схожими были и действия восставших: требования выдать хлеб, призыв к горожанам. На общегородском сходе в 1648 г. воевода был смещен и вместо него был назначен другой. Продолжительность этого бунта была вызвана тем, что правительство занималось подавлением мятежа в Москве: лишь в 1650 г. властям удалось усмирить томичей, пойдя на уступки казакам.

В обоих случаях у конфликтов были местные причины. Оба раза реакция «народа» выражалась противоправным путем – смещением воеводы, но это было лишь использование на практике казачьих традиций. Восставшие не ставили перед собой цель создания более демократичного автономного института, а выступали только за улучшение условий жизни. Тем не менее эти конфликты носили социальный характер, поскольку были вызваны контрастом между нищетой народа и благосостоянием меньшинства, обладавшего и властью и инструментами для своего обогащения.

Аналогичными по характеру были и волнения в Северной и Восточной Сибири: в Мангазее (1631 г.), Якутске (1647, 1650, 1658, 1668 гг.), Нарыме (1648 г.). В 1670-1690 гг. бунтов не наблюдалось, но в 90-е гг. они возобновились. Бунты этого периода, в частности, в административных центрах Восточной Сибири, свидетельствовали о крупных изменениях в экономике и управлении, происшедших через сто лет после появления здесь русских. Сибирские пушные ресурсы были исчерпаны и собираемость мехов упала. Туземное население было вынуждено перейти от уплаты ясака шкурками пушных зверей к поставкам скота и денежному оброку, что стало возможным благодаря распространению денежного обращения. Многие туземцы нанимались работать на обеспеченных русских колонистов, чтобы не платить ясак. Но они же вступали в контакт и с низшими слоями русского общества, а также участвовали вместе с ними в восстаниях, вызванных не колониальными, а социальными причинами.

Однако дальнейшее усиление налогового гнета в период, когда эксплуатация богатств Сибири стала уже не столь выгодной для царских чиновников, коснулось даже высокопоставленных служилых людей. Так, воеводы заставляли платить налоги своих приказчиков. Недовольство охватило не только простой народ, но и более высокие категории населения. Только воеводы, облеченные большой властью, имевшие общие интересы и связанные между собой семейными узами, могли успешно наживаться за счет своего положения. Например, в 90-е гг. Гагарины являлись воеводами Иркутска, Якутска, Нерчинска. Башковские занимали пост красноярского воеводы с 1686 по 1696 гг. Еще более выгодно было служить воеводой в Восточной Сибири, где к обычным в то время взяткам и доходам от торговли мехами добавлялись еще более значительные прибыли от контрабанды с Китаем. Вот почему воеводы были главным объектом жалоб и недовольства. Именно воевода должен был отвечать за бунт на вверенной ему территории и именно на его долю выпали самые суровые наказания в начале царствования Петра Великого, когда расследованием воеводских злоупотреблений в Сибири в 1696-1702 гг. занималась специальная комиссия.

Изучение народных выступлений против злоупотреблений воевод наводит на мысль, что царским наместникам противостояла единая масса, в которой классовые противоречия были сглажены, а весь гнев был направлен на местную администрацию. За годы длившегося без малого с 1695 по 1700 гг. восстания в Красноярске сменилось 6 воевод, которые либо вынуждены были бежать, либо оказались под арестом городских казаков, иногда поддерживаемых посадскими людьми, русскими жителями и соседними аборигенами. В 1697 г. жители близлежащих деревень силой освободили находившихся в тюрьме узников воеводы. Таким образом, единство проявлялось в организации восстаний, в существовании «Думы» всего населения и «Совета» служилых людей. Наконец, города выступали единым фронтом. В самом конце столетия волнения охватили всю Восточную Сибирь. Конечно, солидарность воевод, усиленная их родством, способствовала координации их деятельности и, как следствие, вызывала распространение протестов простого населения от одного города к другому. Но это лишь деталь. Единство восстаний проявилось даже, правда, в несколько ином виде, в Западной Сибири. В районе Тобольска множество крестьян отказались повиноваться властям, составили челобитную о своих претензиях, а некоторые просто сбежали. Но в Западной Сибири не было крупных выступлений, а волнения охватывали крестьянство, не затрагивая городское население, где преобладали служилые люди. В наиболее заселенных районах, в какой-то мере больше напоминающих Европейскую Россию, чиновники и военные подчинялись воеводе. Крестьяне же возлагали вину на ухудшение своего положения не на помещика, а на государство, то есть на весь административный и военный аппарат.

Ситуация же в Восточной Сибири была иной потому что крестьянство в этом удаленном районе было крайне малочисленным и жилось ему здесь более вольготно, поэтому мотивы недовольства крестьян совпадали с претензиями служилых людей к воеводе. Земли к востоку от Енисея считались новыми и привлекали самых энергичных и самых алчных высших чиновников, о чем свидетельствуют истории, связанные с Гагариными и Башковскими. Тем не менее масштаб сопротивления в Восточной Сибири был более широким вследствие одного обстоятельства, а именно наличия здесь ссыльных и их потомков, численность которых составляла 10 % от общего населения Сибири в XVII в. Это были не только высшие сановники, попавшие в немилость (они, впрочем, во время восстаний часто переходили на сторону воеводы), но и большое количество лиц, приговоренных к ссылке за совершение государственных преступлений, таких как участие в крупнейших российских восстаниях, расколе, казачьих бунтах. Сибирь была хранилищем , куда правительство прятало с глаз долой возмутителей спокойствия. Там, где ощущалась нехватка людей, ссыльные нередко занимали ответственные посты, составляли часть служилых людей, занимали низшие и средние чиновничьи должности. Они сыграли большую роль в истории Восточной Сибири и были наиболее приспособлены к организованному сопротивлению 15 .

Вызванные ухудшением социальных условий и направленные против высших властей сибирские восстания конца века в основном были реакцией на злоупотребления, обусловленные характером функционирования колониальной системы в отдаленных условиях и обладавшей определенной самостоятельностью от центра. Русское законодательство периода 1695-1697 гг. уделяет большое внимание ситуации в Сибири, подробно регламентируя все стороны жизни этого региона (полномочия воевод, сбор ясака, таможенные правила, торговлю), стремясь усилить централизацию здешнего управления и в условиях непрекращающихся бунтов пытается укрепить положение служилых людей в ущерб крестьянским массам.

Но можно ли говорить о каких-то «массах» населения применительно к этому региону? Сибирь в плане ее заселенности как колонистами, так и туземцами, была полупустыней . Наличие множества разнообразных и рассеянных на большой территории групп населения крайне затрудняет выявление причин восстаний. Сибирские бунты мало похожи на крупные социальные движения в Европейской России. «Микроанализ» здешних социальных групп – занятие, конечно, интересное, но лишь на его основе рискованно проводить какие-то аналогии и делать выводы о проблеме в целом.

Исследование Сибири

Покорение Сибири шло одновременно с медленным и трудным исследованием этого огромного пространства. Камчатка – это тема отдельного разговора, ее изучение началось лишь в самом конце XVII в.

Изучение побережья Северного Ледовитого океана и близлежащих островов в пределах европейских границ, то есть до Новой Земли, первоначально велось не только русскими. В то время, когда английские мореплаватели искали на севере Америки знаменитый северо-западный проход 16 , аналогичные попытки были предприняты и на северо-востоке, в направлении Новой Земли. Отправной точкой в этом деле стала английская экспедиция Х. Уиллоби и Р. Ченслера, которая должна была установить прямые торговые контакты между Англией и Россией через Белое море и получить от царя разрешение на проход английских караванов через Россию в Персию. В 1554 г. эта экспедиция достигла устья Северной Двины.

Однако после краткого периода сотрудничества царь отказал англичанам в транзите их товаров на Восток через Россию. Всего удалось провести 6 караванов, последний – в 1579 г. Предоставленная в 1586 г. англичанам новая привилегия не предусматривала возможности использования территории России для провоза их товаров в Персию. Отличительной чертой политики русских царей являлось то, что они стремились запретить или по крайней мере ограничить попытки голландцев и англичан исследовать русские земли. Вскоре после миссии Ченслера англичане стали организовывать многочисленные экспедиции на северо-восток, которые доходили до Новой Земли и вступали там в контакт с русскими охотниками. В 1607 г. Г. Гудзон, пропавший без вести три года спустя во время поисков северо-западного прохода, попытался найти путь на северо-восток и достиг района Шпицбергена, поднявшись на более чем 80º северной широты (этот барьер будет преодолен только в 1806 г.). В свою очередь голландцы (экспедиция Баренца) появились в этих же местах в самом конце XVI в.

Эти морские путешествия приводили иностранцев в сибирские порты, где они встречались с русскими исследователями побережья Северного Ледовитого океана, пришедшими из крепостей, таких, как Мангазея (на р. Таз). Летом на побережье океана велась торговля, в которой участвовали голландские и английские купцы. Однако вскоре, в 1619 г., царь запретил всякие торговые операции за пределами пролива между Новой Землей и побережьем (где стояла таможенная застава), опасаясь, что она обойдет стороной Архангельск (основан в 1584 г.) и, особенно, станет недоступной для налогового обложения. Чтобы поставить заслон контрабанде, в 1667 г. морской путь из Тобольска в Мангазею (то есть навигация от устья Оби до Таза) был закрыт. Связи между Мангазеей и Западной Сибирью должны были теперь осуществляться по рекам или по трактам, минуя океаническое побережье. Таким образом, Сибирь оказалась полностью закрыта от какого-либо экономического влияния извне .

Русские экспедиции познакомили мир с Дальним Востоком. Стадухин в 1644 г. плавал между устьями Лены и Колымы. Дежнев, в 1648 г. выйдя из устья Колымы, сам того не подозревая преодолел пролив между Азией и Америкой, а затем вновь поднялся к Анадырю. Хотя внутренняя Сибирь была вдоль и поперек исхожена сборщиками ясака, однако значительные ее пространства все еще оставались неизвестными вплоть до XX в. Наряду с первопроходцами, имена которых сохранились в истории, вклад в изучение Сибири внесло множество простых людей, которые своими разведочными походами часто подготавливали проведение больших экспедиций. С другой стороны, в отличие от научных экспедиций XVIII в. эти походы не носили академического характера и были тесно связаны с покорением региона и добычей мехов, то есть с меркантильными целями; ученых в отрядах первопроходцев не было. Может быть, только моряки обладали техническими знаниями. Даже московские экспедиции – Пояркова и, особенно, Пашкова в Приамурье – совершенно не занимались научными изысканиями.

Походы Пашкова на фоне обычных рейдов служилых людей и промышленников выделяются своим размахом, однако и в них участвовало немного людей и они мало отличались от инициированных на местах вылазок. Однако, организованные в Москве, они все же свидетельствовали о наличии у правительства определенных планов покорения этих территорий. Пьер Паскаль отмечает, что в выданном Пашкову царском наказе подробнейшим образом расписывалась государева колониальная политика и характеризует эту личность следующими словами: «московский тип великих первопроходцев XVI в., лишенный всяких сомнений, алчных, грубых, невежественных, но преданный своему делу и беспощадный по отношению к себе и своим подчиненным» 17 .

К концу XVII в. Сибирь была практически вся преодолена бегом вдоль и поперек. «Бегом», потому что знания об этих землях оставались очень поверхностными и вплоть до экспедиций Беринга в XVIII в. было неясно, отделен ли этот континент от Америки или нет. Итак, путь на восток привел русских не только в почти необитаемые и скрытые от международной конкуренции районы, такие как северное побережье Тихого океана, но и к границам Китайской империи. И вскоре после экспедиции Пашкова возникла проблема установления русской границы в Приамурье.

Это было важно сделать еще и потому, что пришедшая к власти в 1644 г. в Китае маньчжурская династия Цин стала проводить экспансионистскую политику. В частности, халха-монголы (проживающие на территории нынешней Внешней Монголии), которые уже в XVI в. перешли от язычества к буддизму в ламаистской его форме, все больше и больше становились зависимыми от Китая. Во время своей второй экспедиции в район Сунгари в 1652 г. Хабарову с трудом удалось отбить натиск китайцев. Этот поход русских не привел к покорению ими здешних земель. Даже русские посты в Забайкалье были мало пригодны для обороны. Пашков попытался закрепиться на Среднем Амуре, но враждебное отношение туземцев, поддержанных китайскими войсками, привело в 1658 г. к массовой резне русских. Желание установить регулярную торговлю с Китаем и избежать конфликтов в этом удаленном и труднодоступном районе вынудило русское правительство заключить в 1689 г. с китайцами Нерчинский договор.

Этот договор, подписанный при посредничестве очень влиятельных при китайском дворе иезуитов (он был составлен на латинском и русском языках) долго обсуждался, ибо обе стороны, но особенно китайцы, не имели точного представления о том, где следует провести границу. На картах имелись две горные цепи, начинавшиеся от Яблоневых гор (в Верхнем Приамурье) – одна шла параллельно Амуру и уходила на восток к Тихому океану южнее р. Уды, а другая поднималась на северо-восток (Становой хребет). Китайцы хотели включить вторую горную цепь в состав своей империи и очень удивились, когда узнали, что она заканчивается в нескольких тысячах километрах отсюда, вблизи Камчатки, которая, впрочем, была еще мало изучена. После долгого обсуждения все же решили, что вся территория, расположенная между двумя горными цепями, делиться не будет, а границей Китая станет вторая цепь, южнее р. Уды. Так было записано в латинском тексте договора, но в русском варианте упоминание о первой горной цепи (которая должна была стать границей России) было опущено и добавлено несколько слов (отсутствующих в латинском тексте) о том, что граница между двумя странами будет проходить южнее р. Уды, параллельно Амуру. Несмотря на протесты китайского правительства на протяжении всего XVIII в., русские всегда считали, что никакой неделимой территории к северу от Уды не существует. Эта граница была изменена лишь в середине XIX в., после приобретения Россией владений.

Выводы

Чтобы увидеть итоги покорения Сибири и их результаты, необходимо обратиться к рассмотрению ситуации, сложившейся на рубеже XVII-XVIII вв., когда сибирские владения русских получили четкое разграничение и вплоть до XIX в. составляли признанную всеми территорию колониальной эксплуатации и аграрной колонизации. В Сибири, полностью покоренной к середине XVII в. и все еще остававшейся регионом охоты на пушного зверя и сбора мехов, начинают постепенно проявляться новые тенденции, которые получат развитие уже в следующем столетии.

Первое, что бросается в связи с этим в глаза – начавшаяся одновременно со стагнацией, а затем и падением добычи пушнины аграрная колонизация , конечно, тогда еще слабая, очаговая, более интенсивная в Западной Сибири и менее – в Восточной, но заложившая основу для заселения Сибири в следующем веке. Сюда же следует отнести начало регулярного притока в эти края ссыльных , составивших значительную долю в составе сибирского населения и придавших региону известную оригинальность.

Заселение Сибири происходило по речным и сухопутным путям, но особенно по ее южной границе с запада на восток, по плодородной степи, которая являлась основным направлением проникновения в эти земли. Поскольку большинство туземцев проживало или кочевало севернее или южнее этой линии, то и контакт русских с ними был не столь тесным, как можно было ожидать, за исключением территории Западной Сибири. Условия для добровольного обращения туземцев в православие и их ассимиляция, вызванная соприкосновением двух неравных по уровню развития цивилизаций, были минимальными. Поэтому сибирские аборигены, очень малочисленные и слабые, сохранили свою индивидуальность . Конечно, их защищали природа и большие расстояния. Но в отличие от Америки, полезные ископаемые в Сибири стали разрабатываться лишь в XVIII в., а до тех пор она оставалась, повторю еще раз, охотничьим угодьем, где с коренного населения можно было получать доход лишь в том случае, если оно сохранит свой традиционный образ жизни. Местную рабочую силу не пытались привлечь на рудники и шахты. Конечно, попытки использовать туземцев-крепостных в сельском хозяйстве имели место, но это были отдельные случаи, да и сам характер землевладения в Сибири не способствовал развитию здесь крепостного права.

Отличался ли образ жизни русского населения Сибири от жителей Европейской России? Для ответа на этот вопрос в первую очередь надо заметить, что русские сибиряки все были эмигрантами. Во-вторых, среди них было много тех, кто бежал сюда от притеснений царизма. Уже с самого начала они являлись «инакомыслящими» в широком смысле этого слова. Правительство приветствовало их переселение, надеясь использовать эту категорию населения для освоения Сибири. Именно так в Сибири оказались староверы, самые необычные толки которых смогли более или менее скрытно просуществовать здесь вплоть до наших дней. Поэтому можно говорить об особом сибирском характере, особой сибирской нации. Но для рассматриваемого мною периода об этих признаках говорить рано. В то время у множества групп населения Сибири еще не мог сложиться единый тип человеческого характера.

Сибирь породила большие надежды у крестьянства, но для несчастных крепостных Европейской России она была больше мифическим, чем реальным раем . Те немногие, которые переселились в Сибирь, вскоре обнаружили, что условия жизни на новом месте сильно напоминают те, которые были у них на родине. Было бы неверно считать, что Сибирь освобождала русских крестьян в XVII и тем более в XVIII в. Сибирь не снизила социальную напряженность, столь характерную для тогдашней России. Вероятно, разница между мечтой и реальностью еще больше повлияла на ухудшение ситуации.

Перевод с французского кандидата филологических наук Л. Ф. Сахибгареевой по: Portal R. La Russes en Sibérie au XVII siècle // Revue d’histoire moderne et contemporaine. 1958. Janvier-Mars. P. 5-38. Примечания в квадратных скобках и дополнения в угловых скобках — кандидата исторических наук И. В. Кучумова. Подзаголовки введены редакцией «СЗ».

Примечания

* Во французском оригинале статью предваряет список литературы по проблеме колонизации Сибири. В русском переводе он опущен, поскольку на сегодняшний день библиография этого вопроса значительно расширилась. Новую отечественную литературу см.: Никитин И. И. Сибирская эпопея XVII века: начало освоения Сибири русскими людьми. С. 169-174. Общий обзор фактического материала см.: Он же. Освоение Сибири в XVII веке. М., 1990; Ципоруха М. И. Покорение Сибири: от Ермака до Беринга. М., 2004. Из новейших публикаций см. также: Русское население Сибири эпохи феодализма: сборник документов XVII – первой половины XIX в. Новосибирск, 2003.

1. За исключением юго-восточных окраин, у границы с Китаем.
2. Начальный этап экономического могущества Строгановых стал предметом исследования А. Введенского «Аника Строганов в своем сольвычегодском хозяйстве» (Сборник статей по русской истории, посвященный С. Ф. Платонову. Пг., 1922). Соляной промышленности Соли Камской (на севере Перми), в основном находившейся в руках Строгановых, посвятил замеча-тельное исследование Н. В. Устюгов (Устюгов Н. В. Солеваренная промышленность Соли Камской в XVII в.: к вопросу о генезисе капиталистических отношений в русской промышленности. М., 1957).
3. Б. Э. Нольде в этой связи приводит весьма интересное письмо Кучума Ивану IV (Nolde B. La formation de l’empire Russe. Paris, 1952. Т. I. P. 157).
4. Воронихин А. К биографии Ермака // Вопросы истории. 1946. № 10. С. 98.
5. Бахрушин С. В. Научные труды. Т. 2. М., 1954. С. 229.
6. Тобольский разряд, наиболее значительный по населению и деятельности, включал 6 уездов – Верхотурье, Туринск, Тара, Тобольск, Пелым. В Верхотурском и Тобольском уездах была сосредоточена большая часть населения разряда.
7. См.: Паллас П. С. Путешествие по разным провинциям Российского госу-дарства. СПб., 1788. Ч. III. Половина первая. С. 74.
8. Значительную часть этого экспорта составляли государственные подарки (например, подношения иностранным правителям).
9. Численность жителей каждого двора у разных авторов отличается (4,5 и даже 6 чел.).
10. В замечательном исследовании Д. Тредголда (Treadgold D. W. The great Siberian migration: government and peasant in resettlement from emancipation to the First World War. Princeton: Princeton University Press, 1957. P. 32 <новое изд.: Westport, Conn.: Greenwood Press, 1976>) численность всех сибиряков оценивается в 229 227 чел., что для 1709 г. кажется завышенным, но значительная по отношению к столь малочисленному населению погрешность в 40 000-50 000 чел. вполне допустима, учитывая огромные пространства этого региона.
11. Теоретически, обе стороны решали проблему переселения исходя из своих интересов. Заселение Сибири отныне осуществлялось «по прибору» (вольным наймом).
12. Основные земледельческие угодья занимают пространство между Тоболом и Турой площадью примерно 80 000 кв. км.
13. Снабжение Сибири к середине века в значительной мере осуществлялось из северных районов Европейской России: Соли Камской, Вятки, Устюга, Соль-Вычегодска. Но завоз хлеба, долгий и трудоемкий, удваивал и даже утраивал его стоимость. В конце XVII в. его поставки в Сибирь были полностью прекращены.
14. В ходе своих походов 1643-1644 гг. в Приамурье Поярков наблюдал наличие у туземцев засеянных полей, способных прокормить гарнизон, однако позже они были уничтожены двумя экспедициями Хабарова.
15. Лишь к концу века были легализованы каторжные работы на рудниках и заводах. С помощью этой меры удалось набрать немало работных людей для первых промышленных предприятий, построенных на восточных отрогах Урала (например, для Невьянского завода в 1698 г.).
16. См. великолепный роман Кеннета Робертса (Kenneth Roberts) «Northwest Passage» («Северо-западный проход»).
17. Pascal P. La conquête de l’Amour // Revue des études slaves. 1949. P. 17.

Примечания И. В. Кучумова

1. В 1648 г. экспедиция С. И. Дежнева, Ф. А. Попова и Г. Анкудинова достигла Чукотского полуострова.
2. Нерчинский договор (27 августа 1689 г.) между Россией и маньчжурской Цинской империей определил систему торговых и дипломатических отношений между двумя государствами. Линия границы по нему не была четко определена. Просуществовал до середины XIX в. Подробнее см.: Яковлева П. Т. Первый русско-китайский договор 1689 года. М., 1958; Александров В. А. Россия на дальневосточных рубежах (вторая половина XVII в.). М., 1969; Демидова Н. Ф. Из истории заключения Нерчинского договора 1689 г. // Россия в период реформ Петра I. М., 1973; Мелихов Г. В. Маньчжуры на Северо-Востоке (XVII в.). М., 1974; Мясников В. С. Империя Цин и русское государство в XVII веке. М., 1980; Он же . Договорными статьями утвердили. Дипломатическая история русско-китайской границы XVII–XX вв. М., 1996; Беспрозванных Е. Л. Приамурье в системе русско-китайских отношений. XVII – середина XIX в. М., 1983; Артемьев А. Р. Спорные вопросы пограничного размежевания между Россией и Китаем по Нерчинскому договору 1689 г. // Сибирь в XVII–XX веках: Проблемы политической и социальной истории: Бахрушинские чтения 1999–2000 гг. Новосибирск, 2002.
3. В XVII в. под «Сибирью» подразумевались Урал и Дальний Восток.
4. Речь, очевидно, идет об исследованиях С. В. Обручевым в 1929-1930 гг. Колымско-Индигирского края и Л. Л. Берманом в 1946 г. хребта Суктар-Хаята (см.: Очерки по истории географических открытий. М., 1986. Т V. С. 89, 91).
5. Древнейшими обитателями Сибири являются палеоазиаты (чукчи, коряки, ительмены, юкагиры, гиляки и кеты). Наиболее распространенными в Сибири к XVI–XVII вв. оказались алтайские языки. На них говорят тюркские (татары, якуты), монголоязычные (буряты, калмыки), тунгусоязычные народы. К уральской языковой семье принадлежат ханты, манси, самодийцы. Кетский язык резко отличается от всех языков Северной Азии; высказывалось мнение о его отдаленном родстве с тибето-бирманскими языками. Вопросы языковой принадлежности и этногенеза сибирских народов являются чрезвычайно сложными, и в настоящее время они далеки от окончательного решения.Первыми в Сибири русские встретили уже знакомых им по европейскому Северу и Приуралью ненцев, которых вместе с энцами и нганасанами в то время называли «самоедами» или «самоядью». Когда-то слово «самоеды» ошибочно связывалось с людоедством (при буквальных переводах с русского). В настоящее время имеется несколько научных объяснений происхождения этого слова. Чаще всего его выводят из «самэ-емне», т. е. «земля саамов». Знакомы русским были и ханты и манси («остяки» и «вогулы»). «Самоеды» кочевали по тундре от реки Мезени на западе до Хатанги на востоке. «Остяки» и «вогулы» жили на Среднем Урале до верховьев Печоры и притоков Камы, по нижнему течению Оби и Иртыша. «Самоедов» насчитывалось около 8000 чел., остяков и вогулов –15 000-18 000. По среднему течению Иртыша, в низовьях Тобола, Туры, Тавды, Исети, Ишима, по Таре и Оми расселялись тюркоязычные племена, которых русские называли татарами (их было 15000-20 000 чел.). По Оби выше хантов жили самодийские племена селькупов (около 3000 чел.). Их русские также называли «остяками», видимо, из-за близости к хантам по образу жизни и культуре. Далее вверх по Оби с ее притоками расселялись сильно различавшиеся по хозяйственным занятиям и быту тюркские племена – томские, чулымские и кузнецкие татары (5000-6000 чел.), «белые калмыки» или телеуты (7–8 тыc. человек), енисейские киргизы с зависимыми от них племенами (8000-9000 чел.) и др. К востоку и северо-востоку обитали кетоязычные племена (4000-6000 чел.), которых на верхнем Енисее русские тоже называли «татарами» (это были котты, асаны, аринцы и др.), а на среднем Енисее – «остяками» (в их числе были инбаки, земшаки и др.). «Татарами» русские в то время называли также самодийские и тюркские племена Саянского нагорья – моторов, карагасов, качинцев, кайсотов и др. (их было около 2000 чел.). В Восточной Сибири удивительно большую территорию заняли тунгусские племена (эвенки и эвены): 30 000 чел. расселились по всей таежной зоне от Енисея до Охотского моря. Среднее течение Лены заселили якуты – тюркоязычный народ, занимавшийся, в отличие от окружавших его охотников-тунгусов, разведением лошадей и крупного рогатого скота. Небольшая и также обособленная группа якутов разместилась и на верхней Яне. Позднее якуты расселились вдоль других рек Восточной Сибири – по Вилюю, Индигирке, Колыме. Там их основными занятиями становились уже оленеводство, охота, рыболовство. Всего якутов было около 28 000 чел. Северо-восток Сибири от низовьев Анадыря до низовьев Лены занимали юкагирские племена (около 5 тыс. человек). На севере Камчатского полуострова и на прилегающем к нему побережье Берингова и Охотского морей жили коряки (9000-10 000 чел.). На Чукотском полуострове (в основном во внутренней его части) и к западу от Колымы в районе реки Большой Чукочьей жили чукчи (предположительно 2500 чел.). Эскимосов (примерно 4000 их расселились в XVII в. по всей прибрежной полосе Чукотки) русские не отличали от чукчей. На Камчатке обитало около 12 000 ительменов (камчадалов). Наиболее многочисленным народом на юге Восточной Сибири были буряты. Русские называли их «братскими людьми», или «братами». Бурят насчитывалось около 25 000 чел. и расселялись они в районе озера Байкал, а также к югу от него и к западу – по Ангаре и ее притокам, где среди тайги имелся еще один островок лесостепи. На Амуре русские встретились с даурами и дючерами. Натки (предки нанайцев) и гиляки (нивхи) обитали ниже по Амуру и на Сахалине.Охота и рыболовство являлись главными занятиями большинства сибирских племен, а как подсобный промысел встречались повсеместно. При этом особо важное значение в хозяйстве сибирских народов приобрела добыча пушнины. Ею торговали, платили дань; лишь в самых глухих уголках меха использовали только для одежды (Подробнее см.: Долгих Б. О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII в. М., 1960; Бояршинова З. Я. Западная Сибирь накануне присоединения к Русскому государству. Томск, 1967; Никитин И. И. Освоение Сибири в XVII веке. С. 5-9).
6. Речь идет о Сибирском (Тюменском) ханстве – государстве в Западной Сибири, образовавшемся в конце XV в. в результате распада Золотой Орды. В конце XVI в. оно было присоединено к России.
7. К концу XVI в. на площади в 10 млн. кв. км проживало 200 000-220 000 чел. (Никитин И. И. Сибирская эпопея XVII века: начало освоения Сибири русскими людьми. С. 7).
8. Современные исследователи обращают внимание на то, что Сибирь было объектом экспансии не только России, но и азиатских цивилизаций юга: Алексеев В. В., Алексеева Е. В., Зубков К. И., Побережников И. В. Азиатская Россия в геополитической и цивилизационной динамике: XVI-XX вв. М., 2004. С. 37-40.
9. Подробнее об оценках этого явления см.: Зуев А. С. Характер присоединения Сибири в новейшей отечественной историографии // Евразия: культурное наследие древних цивилизаций. Новосибирск, 1999. Вып. 1.
10. По мнению Г. В. Вернадского, «…события 1550-х гг. … заложили основание Русской евразийской империи» (Вернадский Г. В. Московское царство. Тверь; М., 1997. Ч. 1. С. 10).
11. Как отмечает Г. В. Вернадский, до прихода русских сибирские народы охотились на пушных зверей с луком и стрелами, поэтому ежегодная добыча не бывала столь значительной и не могла привести к сокращению животных. Русские же использовали силки и капканы, что привело к исчезновению популяций соболей (Там же. С. 273).
12. Подробнее см.: Вилков О. Н. Очерки социально-экономического развития Сибири в конце XVI – начале XVIII в. Новосибирск, 1992.
13. Кучум (ум. ок. 1598) – хан Сибирского ханства с 1563 г. В 1582-1585 гг. воевал с Ермаком.
14. В 1582 г. сибирский царевич Алей совместно с отрядами пермских вогуличей перешел через Урал и вторгся в пределы строгановских вотчин, а 1 сентября напал на главную крепость Пермского края Чердынь.
15. Согласно версии Р. Г. Скрынникова, выступление Ермака в Сибирь произошло 1 сентября 1582 г.: Скрынников Р. Г. Сибирская экспедиция Ермака. Новосибирск, 1986. С. 169, 203.
16. Современная историография связывает окончательное прекращение существования Сибирского ханства с гибелью Кучума: Скрынников Р. Г. Сибирская экспедиция Ермака. С. 278.
17. Подробнее см.: Блажес В. В. Народная история о Ермаке. Екатеринбург, 2002. Ромодановская Е. К. Избранные труды: Сибирь и литература. XVII век. Новосибирск, 2002.
18. Василий Иванович Суриков (1848-1916) – русский живописец. В монументальных полотнах, посвященных переломных моментам русской истории, главным героем показал народную массу: «Утро стрелецкой казни», 1881; «Меншиков в Березове», 1883; «Боярыня Морозова», 1887; «Покорение Сибири Ермаком», 1895.
19. См.: Копылов Д. И. Ермак. Иркутск, 1989; Скрынников Р. Г. Сибирская экспедиция Ермака; Он же T. Ермак: книга для учащихся. М., 1992T.
20. Мангазея – русский город, торгово-промысловый центр и порт в Западной Сибири, на правом берегу р. Таз, существовал в 1601-1672 гг. Назван по имени местного племени ненцев.
21. Подробнее см.: Кочедамов В. И. Первые русские города Сибири. М., 1978; Резун Д. Я., Васильевский Р. С. Летопись сибирских городов. Новосибирск, 1989.
22. Василий Данилович Поярков – русский землепроходец 17 в., в 1643-1646 гг. руководил отрядом, который впервые проник в бассейн р. Амур, открыл р. Зея, Амурско-Зейскую равнину, среднее и нижнее течение р. Амур до устья.
23. Ерофей Павлович Хабаров (по прозвищу Святитский) (ок. 1607-1671) – русский землепроходец. Плавал по рекам Сибири. В 1649-1653 гг. совершил ряд походов в Приамурье, составил «Чертеж реке Амуру».
24. Подробнее см.: Артемьев А. Р. Города и остроги Забайкалья и Приамурья во второй половине XVII-XVIII вв. Владивосток, 1999.
25. Согласно новейшим данным, отряд Ермака насчитывал 540 волжских казаков: Скрынников Р. Г. Сибирская экспедиция Ермака. С. 203.
26. Сегодня подробнее об этом см.: Соколовский И. Р. Служилые «иноземцы» в Сибири XVII в. (Томск, Енисейск, Красноярск). Новосибирск, 2004.
27. Сегодня см.: Вилков О. Н. Ремесло и торговля Западной Сибири в XVII веке. М., 1967; Павлов П. Н. Промысловая колонизация Сибири в XVII в. Красноярск, 1974.
28. О зимовьях см.: Никитин И. И. Сибирская эпопея XVII века: начало освоения Сибири русскими людьми. С. 60.
29. Сибирский приказ – центральное государственное учреждение в 1637-1710 гг., 1730-1763 гг. для управления Сибирью. Имел и некоторые внешнеполитические функции по сношениям с пограничными государствами.
30. Подробнее см.: Александров В. А., Покровский Н. Н. Власть и общество. Сибирь в XVII в. Новосибирск, 1991; Вершинин Е. В. Воеводское управление в Сибири (XVII век). Екатеринбург, 1998.
31. Подробнее см.: Никитин И. И. Сибирская эпопея XVII века: начало освоения Сибири русскими людьми. С. 122-123.
32. Подробнее см.: Никитин И. И. Сибирская эпопея XVII века: начало освоения Сибири русскими людьми. С. 71.
33. По мнению Г. В. Вернадского, ежегодные доходы от частной торговли сибирскими мехами в XVII в. составляли не менее 350000 руб., что соответствует 6000000 золотых руб. по курсу 1913 г. (Вернадский Г. В. Указ. соч. С. 280).
34. Шунков В. И. Очерки по истории колонизации Сибири в XVII – начале XVIII в. М.; Л., 1946; Он же. Очерки по истории земледелия Сибири: XVII в. М., 1956. См. также: Он же. Вопросы аграрной истории России. М., 1974. Виктор Иванович Шунков (1900-1967) – советский историк, библиограф, член-корреспондент АН СССР. Его основные труды посвящены истории крестьянской колонизации и краеведению Сибири, археографии, источниковедению, библиографии и библиотечному делу.
35. На сегодняшний день установлено, что большинство сибирских колонистов составляли не беглые, а получившие официальное разрешение крестьяне: Преображенский А. А. Урал и Западная Сибирь в конце XVI – начале XVIII в. М., 1972. С. 57-68.
36. См.: Никитин И. И. Сибирская эпопея XVII века: начало освоения Сибири русскими людьми. С. 124-125.
37. Подробнее о специфике социальных выступлений в Сибири см.: Никитин И. И. Сибирская эпопея XVII века: начало освоения Сибири русскими людьми. С. 130-132.
38. Хью Уиллоби (Виллоби) (?-1554) – английский полярный мореплаватель. В 1553-1554 гг. руководил экспедицией для поисков Северо-восточного прохода. Из трех судов экспедиции два зимовали на Кольском полуострове, где Уиллоби и его спутники погибли, третье судно (Р. Ченслера) достигло устья Сев. Двины. Ричард Ченслер (Ченслор) (?-1556) – английский мореплаватель. Участник экспедиции Х. Уиллоби для поисков Северо-Восточного прохода. Был принят в Москве Иваном IV. Оставил записки о Московском государстве.
39. Генри Гудзон (Хадсон) (ок. 1550-1611) – английский мореплаватель. В 1607-1611 гг. в поисках северо-западного и северо-восточного проходов из Атлантического океана в Тихий совершил 4 плавания в арктических морях. В Северной Америке открыл реку, залив и про-лив, названные его именем.
40. Виллем Баренц (ок. 1550-1597) – нидерландский мореплаватель. В 1594-1597 гг. руководил 3 экспедициями по Северному Ледовитому океану в поисках северо-восточного прохода из Атлантического океана в Тихий. Экспедиция 1596-1597 гг. открыла острова Медвежий и Шпицберген (повторно). Похоронен на Новой Земле.
41. Михаил Васильевич Стадухин (?–1665) – якутский казачий десятник, полярный море-ход и землепроходец. В 1630 г. с целью сбора ясака перешел с Енисея на Лену, в 1642 г. - с Лены на Индигирку (в Оймякон). В 1643 г. вышел на коче из устья Индигирки в Восточно-Сибирское море, повернул на восток и, следуя вдоль берега, открыл устье реки Колыма.
42. См.: Магидович И. П., Магидович В. И. Указ. соч. С. 81-95.
43. Речь идет о современной Монгольской Народной Республике.
44. Андрей Александрович Введенский (1891-1965) – советский историк.
45. Кеннет Робертс (1885-1957) – американский писатель. По его роману «Северо-западный проход» (1937) в 1940 г. в США был снят одноименный фильм (сценарий Т. Дженнингса и Л. Столлингса, режиссеры К. Видор и Д. Конуэй), считающийся одним из лучших вестернов всех времен.

Поддержите нас

Ваша финансовая поддержка направляется на оплату хостинга, распознавание текстов и услуги программиста. Кроме того, это хороший сигнал от нашей аудитории, что работа по развитию «Сибирской Заимки» востребована читателями.

Процесс включения обширных территорий Сибири и Дальнего Востока в состав Российского государства занял несколько веков. Наиболее значимые события, которые определили дальнейшую судьбу региона, произошли в шестнадцатом-семнадцатом веках. В нашей статье расскажем, как проходило освоение Сибири в 17 веке кратко, но изложим все имеющиеся факты. Эта эпоха географических открытий ознаменовалось основанием Тюмени и Якутска, а также открытием Берингова пролива, Камчатки, Чукотки, что значительно расширило границы государства Российского и закрепило его экономические и стратегические позиции.

Этапы освоения Сибири русскими

В советской и российской историографии принято разделение процесса освоения северных земель и включения их в состав государства на пять этапов:

1. 11-15-е века.
2. Конец 15-16-х вв.
3. Конец 16-го-начало 17-го вв.
4. Середина 17-18 вв.
5. 19-20-е века.

Цели освоения Сибири и Дальнего Востока

Особенность присоединения Сибирских земель к Русскому государству заключается в том, что освоение осуществлялось в стихийном порядке. Первопроходцами были крестьяне (бежали от помещиков, чтобы спокойно трудиться на свободной земле в южной части Сибири), купцы и промышленники (искали материальную выгоду, например, у местного населения можно было выменять очень ценный по тем временам мех на сущие безделушки, стоящие копейки). Некоторые отправлялись в Сибирь в поисках славы и делали географические открытия, чтобы остаться в памяти народа.

Освоение Сибири и Дальнего Востока в 17 веке, как во всех последующих, велось с целью расширения территории государства и увеличения численности населения. Свободные земли за Уральскими горами привлекали высоким экономическим потенциалом: пушниной, ценными металлами. Позже эти территории действительно стали локомотивом индустриального развития страны, да и в настоящее время Сибирь обладает достаточным потенциалом и является стратегическим регионом России.

Особенности освоения Сибирских земель

Процесс колонизации свободных земель за Уральским хребтом включал постепенное продвижение первооткрывателей на Восток до самого тихоокеанского побережья и закрепление на Камчатском полуострове. В фольклоре народов, населявших северные и восточные земли, для обозначения русских чаще всего используется слово «казак».

В начале освоения Сибири русскими (16-17 века) первопроходцы продвигались, главным образом, по рекам. По суше они шли только в местах водораздела. По прибытии в новую местность, первопроходцы начинали мирные переговоры с местным населением, предлагая присоединиться к царю и платить ясак - натуральный налог, как правило, пушниной. Переговоры не всегда оканчивались успешно. Тогда дело решалось военным путем. На землях местного населения устраивались остроги или просто зимовья. Там оставалась часть казаков для поддержания покорности племен и сбора ясака. Вслед за казаками шли крестьяне, духовенство, купцы и промышленники. Наибольшее сопротивление оказывали ханты и другие крупные племенные союзы, а также Сибирское ханство. Кроме того, имели место несколько конфликтов с Китаем.

Новгородские походы до «железных врат»

Новгородцы еще в одиннадцатом веке добрались до Уральских гор («железных врат»), но были разбиты юграми. Югрой тогда называли земли Северного Урала и побережье Ледовитого океана, где проживали местные племена. С середины тринадцатого века Югра уже была освоена новгородцами, но зависимость эта не была прочной. После падения Новгорода задачи по освоению Сибири перешли к Москве.

Свободные земли за Уральским хребтом

Традиционно первый этап (11-15 века) еще не считается покорением Сибири. Официально оно начато походом Ермака в 1580 году, но уже тогда русские знали, что за Уральским хребтом есть обширные территории, оставшиеся практически ничейными после распада Орды. Местные народности были немногочисленны и слабо развиты, исключением было только Сибирское Ханство, основанное сибирскими татарами. Но в нем постоянно кипели войны и не прекращались междоусобицы. Это привело к его ослаблению и к тому, что вскоре оно стало частью Русского Царства.

История освоения Сибири в 16-17 веках

Первый поход был предпринят при Иване III. До этого обратить свой взор на восток русским правителям не давали внутриполитические проблемы. Всерьез за свободные земли взялся только Иван IV, да и то в последние годы своего правления. Сибирское ханство формально вошло в состав Российского государства еще в 1555 году, однако позже хан Кучум объявил своих людей свободными от дани царю.

Ответ был дан отправкой туда отряда Ермака. Казачьи сотни под предводительством пяти атаманов захватили столицу татар и основали несколько поселений. В 1586 году в Сибири был заложен первый русский город - Тюмень, в 1587 году казаки основали Тобольск, в 1593 - Сургут, а в 1594 - Тару.

Если кратко, освоение Сибири в 16-17 веках связано со следующими именами:

1. Семен Курбский и Петр Ушатый (поход в ненецкие и мансийские земли в 1499-1500 годах).
2. Казак Ермак (поход 1851-1585 годов, освоение Тюмени и Тобольска).
3. Василий Сукин (не был первопроходцем, но положил начало обустройству русских людей в Сибири).
4. Казак Пянда (в 1623 году казак начал поход по диким местам, открыл реку Лену, дошел до того места, где позже был заложен Якутск).
5. Василий Бугор (в 1630 году заложил на Лене город Киренск).
6. Петр Бекетов (основал Якутск, ставший базой для дальнейшего освоения Сибири в 17 веке).
7. Иван Москвитин (в 1632 году стал первым европейцем, который вместе со своим отрядом вышел к Охотскому морю).
8. Иван Стадухин (открыл реку Колыма, исследовал Чукотку и первым заходил на Камчатку).
9. Семен Дежнев (участвовал в открытии Колымы, в 1648 году полностью прошел Берингов пролив и открыл Аляску).
10. Василий Поярков (совершил первый поход на Амур).
11. Ерофей Хабаров (закрепил за Российским государством Приамурье).
12. Владимир Атласов (в 1697 году присоединил Камчатку).

Таким образом, если говорить кратко, освоение Сибири в 17 веке ознаменовалось заложением основных российских городов и открытием путей, благодаря которым регион в дальнейшем стал играть большое народнохозяйственное и оборонное значение.

Сибирский поход Ермака (1581-1585)

Освоение Сибири казаками в 16-17 веках начато походом Ермака против Сибирского ханства. Отряд из 840 человек был сформирован и оснащен всем необходимым купцами Строгановыми. Поход проходил без ведома царя. Костяк отряда составили атаманы волжских казаков: Ермак Тимофеевич, Матвей Мещеряк, Никита Пан, Иван Кольцо и Яков Михайлов.

В сентябре 1581 года отряд поднялся по притокам Камы до Тагильского перевала. Казаки расчищали себе путь вручную, временами даже тащили суда на себе, подобно бурлакам. На перевале они возвели земляное укрепление, где остались до тех пор, пока по весне не сошел лед. По Тагилу отряд сплавился в Туру.

Первая стычка казаков с сибирскими татарами произошла в современной Свердловской области. Отряд Ермака разгромил конницу князя Епанчи, а затем без боя занял городок Чинги-туру. Весной-летом 1852 года казаки во главе с Ермаком несколько раз вступали в бой с татарскими князьками, а уже к осени заняли тогдашнюю столицу Сибирского ханства. Через несколько дней татары со всех уголков ханства начали привозить завоевателям дары: рыбу и другие съестные припасы, пушнину. Ермак позволил им вернуться в свои селения и пообещал защищать от врагов. Всех, явившихся к нему, он обложил податью.

В конце 1582 года Ермак отправил в Москву своего помощника Ивана Кольцо, чтобы тот известил царя о разгроме Кучума - сибирского хана. Иван IV щедро одарил посланника и отправил обратно. По указу царя князь Семен Болховской снарядил еще один отряд, Строгановы выделил еще сорок добровольцев из числа своих людей. Отряд прибыл к Ермаку только к зиме 1584 года.

Завершение похода и основание Тюмени

Ермак в то время успешно покорял татарские городки по Оби и Иртышу, не встречая яростного сопротивления. Но впереди была холодная зима, которую не смогли пережить не только Семен Болховской, назначенный воеводой Сибири, но и большая часть отряда. Температура опускалась до -47 градусов по Цельсию, а достаточного количества припасов не было.

Весной 1585 года восстал мурза Карача, истребив отряды Якова Михайлова и Ивана Кольцо. Ермак был окружен в столице бывшего Сибирского ханства, но один из атаманов предпринял вылазку и смог отогнать нападавших от города. Отряд понес значительные потери. В живых осталось меньше половины тех, кто был снаряжен Строгановыми в 1581 году. Трое из пяти казачьих атаманов погибли.

В августе 1985 года Ермак погиб в устье Вагая. Казаки, оставшиеся в татарской столице, решили зимовать в Сибири. В сентябре им на помощь отправилась еще одна сотня казаков под командованием Ивана Мансурова, но в Кишлыке служивые никого не застали. Следующая экспедиции (весна 1956 года) была подготовлена гораздо лучше. Под руководством воеводы Василия Сукина был заложен первый сибирский город Тюмень.

Основание Читы, Якутска, Нерчинска

Первым значительным событием в освоении Сибири в 17 веке стал поход Петра Бекетова по Ангаре и притокам Лены. В 1627 году его в качестве воеводы отправили в Енисейский острог, а на следующий год - на усмирение тунгусов, напавших на отряд Максима Перфильева. В 1631 году Петр Бекетов стал во главе отряда из тридцати казаков, которым предстояло пройти по реке Лене и закрепиться на ее берегах. Уже к весне 1631 года он срубил острог, который позже был назван Якутском. Город стал одним из центров освоения Восточной Сибири в 17 веке и позднее.

Поход Ивана Москвитина (1639-1640 гг.)

Иван Москвитин участвовал в походе Копылова в 1635-1638 годах к реке Алдан. Руководитель отряда позже направил часть солдат (39 человек) под командованием Москвитина к Охотскому морю. В 1638 году Иван Москвитин вышел к берегам моря, совершил походы к рекам Уда и Тауй, получил первые данные об Удском районе. В результате его походов побережье Охотского моря было исследовано на протяжении 1300 километров, а также открыты Удская губа, Амурский лиман, остров Сахалин, Сахалинский залив, устье Амура. Кроме того, Иван Москвитин привез в Якутск хорошую добычу - много пушного ясака.

Открытие Колымы и Чукотская экспедиция

Освоение Сибири в 17 веке продолжилось походами Семена Дежнева. Он попал в Якутский острог предположительно в 1638 году, проявил себя усмирением нескольких якутских князей, совместно с Михаилом Стадухиным совершил поход на Оймякон для сбора ясака.

В 1643 году Семен Дежнев в составе отряда Михаила Стадухина прибыл на Колыму. Казаки основали Колымское зимовье, которое позже стало крупным острогом, которое назвали Среднеколымск. Городок стал опорным пунктом освоения Сибири во второй половине 17 века. На Колыме Дежнев служил до 1647 года, но когда вышел в обратное плавание, крепкие льды закрыли путь, так что решено было остаться в Среднеколымске и дождаться более благоприятного времени.

Знаменательное событие в освоении Сибири в 17 веке произошло летом 1648 года, когда С. Дежнев вышел в Ледовитый океан и прошел Берингов пролив за восемьдесят лет до Витуса Беринга. Примечательно, что даже Берингу не удалось пройти пролив полностью, ограничившись только южной его частью.

Закрепление Приамурья Ерофеем Хабаровым

Освоение Восточной Сибири в 17 веке продолжалось русским промышленником Ерофеем Хабаровым. Свой первый поход он совершил в 1625 году. Хабаров занимался скупкой пушнины, открыл соляные источники на реке Кут и способствовал развитию земледелия на этих землях. В 1649 году Ерофей Хабаров отправился вверх по Лене и Амуру до городка Албазино. Вернувшись в Якутск с отчетом и за подмогой, он собрал новую экспедицию и продолжил свое дело. Хабаров жестко относился не только к населению Маньчжурии и Даурии, но и к собственным казакам. За это его переправили в Москву, где началось судебное разбирательство. Бунтовщиков, которые отказались продолжать поход с Ерофеем Хабаровым, оправдали, его самого лишили жалованья и чина. После Хабаров подал прошение государю Российскому. Царь не восстановил денежное довольствие, но дал Хабарову звание сына боярского и направил его управлять одной из волостей.

Исследователь Камчатки - Владимир Атласов

Для Атласова Камчатка всегда была основной целью. До начала экспедиции на Камчатку в 1697 году русские уже знали о существовании полуострова, но его территория еще не была исследована. Атласов не был первооткрывателем, зато он первым прошел почти весь полуостров с запада на восток. Владимир Васильевич подробно описал свое путешествие и составил карту. Ему удалось уговорить большую часть местных племен перейти на сторону Российского царя. Позднее Владимир Атласов был назначен приказчиком на Камчатку.

Освоение Сибири

В освоении Сибири русскими тесно переплелись вольно-народное стихийное заселение и переселение «государевым указам». Местное население или прямо завоевывалось, или добровольно входило в состав Русского государства надеясь найти защиту от воинственных соседей.

С Зауральем русские люди познакомились еще на рубеже XI-XII вв., однако массовое заселение из Европейской России на восток началось с конца XVI в., после похода на сибирского хана Кучума казачьей дружины во главе атаманом Ермаком Тимофеевичем. В октябре 1582 г. отряд занял столицу ханства г. Сибирь (Кашлык, Искер). Поход Ермака (сам он погиб в одной из стычек) нанес смертельный удар Кучумову «царству»: оно уже не могло успешно противостоять царским войскам, которые, включив в свой состав уцелевших соратников Ермака, двинулись по проложенному пути. в 1586 г. государевыми служилыми людьми была основана Тюмень, в 1587 г. недалеко от бывшей Кучумовой столицы возник Тобольск, вскоре тоже ставший главным городом Сибири. Более северные районы - в верховьях Тавды и в низовьях Оби - были закреплены за Российским государством в 1593-1594 гг., после постройки Пелыма, Берёзова и Сургута, более южные - по среднему Иртышу - прикрыл в 1594 г. новый город Тара. Опираясь на эти и другие, менее значительные, крепости, служилые люди (казаки, стрельцы) и люди промышленные (охотники на пушного зверя) стали быстро продвигать пределы России «встречь солнца», сооружая по мере продвижения новые опорные пункты, многие из них вскоре превращались из военно-административных центров в центры торговли и ремесла.

Слабая заселенность большей части районов Сибири и Дальнего Востока явилась главной причиной быстрого продвижения небольших отрядов служилых и промышленных людей в глубь Северной Азии и его сравнительной бескровности. Сыграло свою роль и то обстоятельство, что освоение этих земель осуществлялось, как правило, закаленными и опытными людьми. В XVII в. основной переселенческий поток за Урал шел из северорусских (поморских) городов и уездов, жители которых обладали необходимыми промысловыми навыками и опытом передвижения как по Ледовитому океану, так и по таежным рекам, были привычны к лютым морозам и гнусу (мошкаре) - подлинному бичу Сибири в летнее время.

С основанием в 1604 г. Томска и в 1618 г. Кузнецка в основном завершилось продвижение России на юг Западной Сибири в XVII в. На севере же опорным пунктом в дальнейшей колонизации края стала Мангазея - город, основанный служилыми людьми у Полярного круга в 1601 г. на месте одного из зимовий промышленников. Отсюда немногочисленные русские ватаги стали продвигаться в глубь восточносибирской тайги на поиски «непроведанных» и богатых соболем «землиц». Широкое использование с той же целью южных путей началось после сооружения в 1619 г. Енисейского острога, ставшего еще одной важной базой освоения сибирских и дальневосточных земель. Позднее енисейские служилые люди выступали из Якутска, основанного в 1632 г. После похода отряда томского казака Ивана Москвитина в 1639 г. по р. Улье к Тихому океану выяснилось, что на востоке русские подошли вплотную к естественным пределам Северной Азии, однако земли к северу и югу от Охотского побережья были «проведаны» лишь после целого ряда военных и промысловых экспедиций, отправленных из Якутска. В 1643-1646 гг. состоялся поход якутских служилых людей во главе с Василием Поярковым, обследовавших р. Амур. Более удачные походы совершил туда же в 1649-1653 гг. Ерофей Хабаров, фактически присоединивший Приамурье к России. В 1648 г. в плавание вокруг Чукотского полуострова из устья Колымы отправились якутский казак Семен Дежнёв и «торговый человек» Федот Алексеев Попов. С ними пошли около 100 человек на семи судах, до цели похода - устья р. Анадырь - добрался лишь экипаж дежневского судна - 24 человека. В 1697-1699 г. сибирский казак Владимир Атласов прошел почти всю Камчатку и фактически завершил выход России к ее естественным рубежам на востоке.

• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 

К началу XVIII в. количество переселенцев на всем пространстве от Урала до Тихого океана составило около 200 тыс. человек, т. е. сравнялось с численностью коренных жителей. При этом плотность русского населения была наивысшей в Западной Сибири и значительно уменьшалась по мере продвижения на восток. Наряду со строительством городов, прокладкой дорог, налаживанием торговли, надежной системы связи и управления, важнейшим достижением русских переселенцев в конце XVII в. стало распространение хлебопашества практически на всей пригодной для него полосе Сибири и Дальнего Востока и самообеспечение некогда «дикого края» хлебом. Первый этап сельскохозяйственного освоения североазиатских земель проходил при сильнейшем противодействии кочевых феодалов юга Сибири, Монголии и маньчжурской династии Китая, стремившихся не допустить укрепления российских позиций на сопредельных и наиболее пригодных для хлебопашества территориях. В 1689 г. Россия и Китай подписали Нерчинский мирный договор, по которому русские вынуждены были оставить Амур. Борьба с другими противниками была более успешной. Опираясь на редкую цепь острогов в Тарском, Кузнецком и Красноярском уездах, русским удалось не только отразить набеги кочевников, но и продвинуться дальше к югу. В начале XVIII в. возникли города-крепости Бийск, Барнаул, Абакан, Омск. В результате Россия приобрела земли, ставшие позднее одной из главных ее житниц, и получила доступ к богатейшим недрам Алтая. С XVIII в. там стали выплавлять медь, добывать серебро, столь необходимое России (собственных месторождений у нее ранее не было). Еще одним центром добычи серебра стал Нерчинский уезд.

• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 

XIX век ознаменовался началом разработки в Сибири золотоносных месторождений. Первые их прииски были открыты на Алтае, а также в Томской и Енисейской губерниях; с 40-х гг. XIX в. золотодобыча развернулась на р. Лене. Ширилась сибирская торговля. Еще в XVII в. всероссийскую известность получила ярмарка в Ирбите, расположенном в Западной Сибири, на границе с европейской частью страны; не менее известной была и забайкальская Кяхта, основанная в 1727 г. и ставшая центром русско-китайской торговли. После экспедиций Г. И. Невельского, доказавшего в 1848-1855 гг. островное положение Сахалина и отсутствие китайского населения в низовьях Амура, Россия получила удобный выход к Тихому океану. В 1860 г. с Китаем заключили договор, согласно которому за Россией закреплялись земли в Приамурье и Приморье. Тогда же был основан г. Владивосток, превратившийся впоследствии в главный тихоокеанский порт России; ранее такими портами были Охотск (основан в 1647 г.), Петропавловск-Камчатский (1740) и Николаевск (1850). К концу XIX в. произошли качественные изменения в транспортной системе всей Северной Азии. В XVII в. основным было здесь речное сообщение, с XVIII в. с ним все более успешно соперничали сухопутные дороги, прокладываемые вдоль раздвигающихся южных границ Сибири. В первой половине XIX в. они сложились в грандиозный Московско-Сибирский тракт, соединявший крупнейшие южносибирские города (Тюмень, Омск, Томск, Красноярск, Иркутск, Нерчинск) и имевший ответвления как к югу, так и к северу - вплоть до Якутска и Охотска. С 1891 г. за Уралом стали вступать в строй отдельные участки Великого Сибирского железнодорожного пути. Он строился параллельно Московско-Сибирскому тракту и был завершен в начале XX в., когда наступил новый индустриальный этап в освоении Северной Азии. Индустриализация продолжалась до самого последнего времени, подтверждая пророческие слова М. В. Ломоносова, что «российское могущество прирастать будет Сибирью и Северным океаном». Наглядное тому подтверждение - тюменская нефть, якутские алмазы и золото, кузбасский уголь и норильский никель, превращение городов Сибири и Дальнего Востока в индустриальные и научные центры мирового значения.

В истории освоения Сибири и Дальнего Востока есть и мрачные страницы: далеко не все из произошедшего на этой территории за последние столетия имело и имеет положительное значение. В последнее время территории за Уралом вызывают большую тревогу из-за накопившихся экологических проблем. Еще свежа память о Сибири как месте каторги и ссылки, главной базе ГУЛАГа. Коренным обитателям освоение Северной Азии, особенно на начальном этапе русской колонизации края, принесло немало бед. Оказавшись в составе Российского государства, народы Сибири и Дальнего Востока должны были платить натуральную подать - ясак, размер которого хотя и уступал налогам, возлагавшимся на русских переселенцев, но был тяжел из-за злоупотреблений администрации. Пагубные последствия для некоторых родов и племен имели ранее неведомое им пьянство и инфекционные болезни, занесенные переселенцами, а также оскудение промысловых угодий, неизбежное в ходе их сельскохозяйственного и промышленного освоения. Но для большинства народов Северной Азии положительные последствия русской колонизации очевидны. Прекратились кровавые усобицы, аборигены переняли у русских более совершенные орудия труда и эффективные способы хозяйствования. У некогда бесписьменных и еще 300 лет назад живших в каменном веке народов появилась своя интеллигенция, в том числе ученые и писатели. Неуклонно росла и общая численность коренного населения края: в середине XIX в. она достигла уже 600 тыс. человек, в 20-30-х гг. XX в. - 800 тыс., а в настоящее время составляет более миллиона. Русское население Северной Азии увеличивалось за эти годы еще быстрее и в середине XIX в. насчитывало 2,7 млн. человек. Теперь оно превышает 27 млн., но это результат не столько естественного прироста, сколько интенсивного переселения за Урал уроженцев Европейской России. Оно приняло особенно крупные размеры в XX в., причин тому несколько. Это столыпинская аграрная реформа, раскулачивание в конце 1920-1930-х гг.; широкая вербовка рабочей силы для строительства на востоке страны заводов, рудников, дорог, электростанций в годы первых пятилеток; освоение целинных земель в 1950-е гг., разработка нефтегазовых месторождений, гигантские новостройки Сибири и Дальнего Востока в 1960-1970-е гг. И в наши дни, несмотря на все трудности, продолжается освоение сурового, но сказочно богатого и далеко не исчерпавшего своих потенциальных возможностей края, ставшего 300 лет назад российской землей.

За великим Каменным поясом, Уралом, раскинулись необъятные просторы Сибири. Эта территория занимает почти три четверти от всей площади нашей страны. Сибирь больше второго по величине (после России) государства мира — Канады. Более двенадцати миллионов квадратных километров хранят в своих недрах неисчерпаемые запасы природных богатств, при разумном использовании достаточных для жизни и процветания многих поколений людей.

Поход за Каменный Пояс

Начало освоения Сибири приходится на последние годы царствования Ивана Грозного. Наиболее удобным форпостом для продвижения вглубь этого дикого и необжитого по тем временам края было среднее Приуралье, безраздельным хозяином которого являлась семья купцов Строгановых. Пользуясь покровительством московских царей, они владели огромными земельными территориями, на которых находились тридцать девять деревень и город Сольвычегодск с монастырём. Им также принадлежала цепь острогов, вытянувшаяся по границе с владениями хана Кучума.

История Сибири, а точнее, её завоевания русскими казаками, началась с того, что населявшие её племена отказались платить русскому царю ясык — дань, которой они были обложены в течение многих лет. Более того, племянник их правителя — хана Кучума — с большим отрядом конницы совершил ряд набегов на деревни, принадлежавшие Строгановым. Для защиты от столь нежеланных гостей богатые купцы наняли казаков во главе с атаманом Василием Тимофеевичем Алениным, прозванным Ермаком. Под этим именем он и вошёл в русскую историю.

Первые шаги в неизведанном крае

В сентябре 1582 года отряд из семисот пятидесяти человек начал свой легендарный поход за Урал. Это было своего рода открытие Сибири. На всём пути следования казакам сопутствовала удача. Татары, населявшие те края, хотя и превосходили их своей численностью, но уступали в военном отношении. Они практически не знали огнестрельного оружия, столь широко распространённого к тому времени в России, и в панике бежали каждый раз, когда слышали залп.

Навстречу русским хан выслал своего племянника Маметкула с десятитысячным войском. Сражение произошло у реки Тобол. Несмотря на своё численное превосходство, татары потерпели сокрушительное поражение. Казаки, развивая успех, вплотную приблизились к ханской столице Кашлык и здесь окончательно сокрушили врагов. Бывший повелитель края бежал, а его воинственный племянник попал в плен. С этого дня ханство практически перестало существовать. История Сибири делает новый виток.

Схватки с инородцами

В те времена татарам подчинялось большое количество племён, покорённых ими и являвшихся их данниками. Денег они не знали и свой ясык платили шкурами пушных зверей. С момента разгрома Кучума эти народы перешли под власть русского царя, и обозы с соболями и куницами потянулись в далёкую Москву. Этот ценный товар всегда и везде пользовался большим спросом, а в особенности - на европейском рынке.

Однако не все племена смирились с неизбежным. Некоторые из них продолжали сопротивление, хотя с каждым годом оно ослабевало. Казачьи отряды продолжали свой поход. В 1584 году погиб их легендарный атаман Ермак Тимофеевич. Произошло это, как нередко бывает в России, по халатности и недосмотру — на одном из привалов не выставили часовых. Случилось же так, что сбежавший за несколько дней до этого пленный привёл ночью отряд неприятеля. Пользуясь оплошностью казаков, те внезапно напали и начали резать спящих людей. Ермак, пытаясь спастись, прыгнул в реку, но массивный панцирь — личный подарок Ивана Грозного — увлёк его на дно.

Жизнь в завоёванном крае

С этого времени началось активное освоение Вслед за казачьими отрядами потянулись в таёжную глушь охотники, крестьяне, духовенство и, разумеется, чиновники. Все, кто оказывался за Уральским хребтом, становились вольными людьми. Здесь не было ни крепостного права, ни помещичьего землевладения. Платили только установленный государством налог. Местные же племена, как было сказано выше, облагались меховым ясыком. В этот период доходы от поступления в казну от сибирской пушнины являлись существенным вкладом в российский бюджет.

История Сибири неразрывно связана с созданием системы острогов — оборонительных укреплений (вокруг которых, к слову, впоследствии выросли многие города), послуживших форпостами для дальнейшего покорения края. Так, в 1604 году был заложен город Томск, ставший затем крупнейшим экономическим и культурным центром. Через непродолжительное время появились Кузнецкий и Енисейский остроги. В них расположились военные гарнизоны и администрация, контролировавшая сбор ясыка.

Документы тех лет свидетельствуют о многих фактах коррумпированности представителей власти. Несмотря на то что по закону вся пушнина должна была поступать в казну, некоторые чиновники, а также казаки, непосредственно занятые сбором дани, завышали установленные нормы, присваивая разницу в свою пользу. Уже тогда подобные беззакония строго карались, и известно немало случаев, когда лихоимцы расплачивались за содеянное свободой и даже жизнями.

Дальнейшее проникновение в новые земли

Особенно интенсивным процесс колонизации стал после окончания Смутного времени. Целью всех, кто рискнул искать счастье в новых, неизведанных краях, была на этот раз Восточная Сибирь. Процесс этот шёл весьма скорыми темпами, и уже к концу XVII века русские достигли берегов Тихого океана. К этому времени появилась новая правительственная структура — Сибирский приказ. В его обязанности входило установление новых порядков управления подконтрольными территориями и выдвижения воевод, являвшихся на местах полномочными представителями царской власти.

Помимо ясычного сбора пушнины, производились также закупки мехов, расчёт за которые вёлся не деньгами, а всевозможными товарами: топорами, пилами, различными инструментами, а также тканями. История, к сожалению, и тут сохранила немало случаев злоупотреблений. Нередко самоуправство чиновников и казачьих старшин заканчивалось бунтами местных жителей, усмирять которые приходилось силой.

Главные направления колонизации

Восточная Сибирь осваивалась по двум основным направлениям: на север вдоль побережья морей, и на юг по линии границ с прилежащими к ней государствами. В начале XVII века были заселены россиянами берега Иртыша и Оби, а вслед за ними и значительные области, прилегающие к Енисею. Были заложены и начали строиться такие города, как Тюмень, Тобольск и Красноярск. Всем им предстояло со временем стать крупными промышленными и культурными центрами.

Дальнейшее продвижение русских колонистов осуществлялось главным образом по реке Лене. Здесь в 1632 году был заложен острог, давший начало городу Якутску — важнейшему по тем временам опорному пункту в дальнейшем освоении северных и восточных территорий. Во многом благодаря этому уже через два года казакам во главе с удалось достичь побережья Тихого океана, а вскоре впервые увидели Курилы и Сахалин.

Покорители дикого края

История Сибири и Дальнего Востока хранит память об ещё одном выдающемся путешественнике — казаке Семёне Дежнёве. В 1648 году он и возглавляемый им отряд на нескольких судах впервые обогнул побережье Северной Азии и доказал существование пролива, отделяющего Сибирь от Америки. Одновременно с ним другой путешественник, Пояров, пройдя вдоль южной границы Сибири и поднявшись вверх по Амуру, достиг Охотского моря.

Ещё через некоторое время был основан Нерчинск. Его значение во многом определяется тем, что в результате продвижения на восток казаки приблизились к Китаю, который тоже претендовал на эти территории. К тому времени Российская империя достигла своих естественных границ. В течение следующего столетия шёл неуклонный процесс закрепления достигнутых в ходе колонизации результатов.

Законодательные акты, связанные с новыми территориями

История Сибири 19 века характерна главным образом обилием административных новшеств, вносимых в жизнь края. Одним из ранних было утверждённое в 1822 году именным указом Александра I разделение этой обширной территории на два генерал-губернаторства. Центром Западного стал Тобольск, а Восточного — Иркутск. Они, в свою очередь, подразделялись на губернии, а те — на волостные и инородческие управы. Такое преобразование явилось следствием известной реформы

В том же году увидели свет десять законодательных актов, подписанных царём и регламентирующих все стороны административной, хозяйственной и юридической жизни. Большое внимание в этом документе уделялось вопросам, связанным с обустройством мест лишения свободы и порядком отбывания сроков заключения. К XIX веку каторга и остроги стали неотъемлемой частью этого края.

Сибирь на карте тех лет изобилует названиями рудников, работы в которых велись исключительно силами осуждённых. Это и Нерчинский, и Забайкальский, и Благодатный и многие другие. В результате большого притока ссыльных из числа декабристов и участников польского мятежа 1831 года правительство даже объединило все сибирские губернии под надзор специально сформированного жандармского округа.

Начало индустриализации края

Из основных получивших в этот период широкое развитие, следует отметить прежде всего добычу золота. К середине века она составляла большую часть всего объёма добываемого в стране драгоценного металла. Также большие поступления в государственную казну шли от предприятий горнодобывающей промышленности, которые в значительной степени увеличили к этому времени объём добычи полезных ископаемых. Развиваются и многие другие отросли.

В новом столетии

В начале XX века толчком для дальнейшего развития края послужило строительство Транссибирской магистрали. История Сибири в послереволюционный период полна драматизма. По её просторам прокатилась чудовищная по своим масштабам братоубийственная война, закончившаяся ликвидацией Белого движения и установлением советской власти. В период Великой Отечественной войны в этот регион эвакуируются многие промышленные и военные предприятия. В связи с этим резко увеличивается численность населения многих городов.

Известно, что только за период 1941-1942 гг. сюда прибыло более миллиона человек. В послевоенный период, когда строились многочисленные заводы-гиганты, электростанции и железнодорожные линии, также был отмечен значительный приток приезжих — всех тех, для кого новой родиной стала Сибирь. На карте этого обширного края появились названия, ставшие символами эпохи, — Байкало-Амурская магистраль, Новосибирский Академгородок и многое другое.