Ширер взлет и падение 3 рейха. Третий рейх: взлет, падение, оружие, марши и награды

Взлет и падение третьего рейха (Том 2)

Уильям Ширер
Взлет и падение третьего рейха (том 2)
КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ
ВОЙНА: ПЕРВЫЕ ПОБЕДЫ И ВЕЛИКИЙ ПОВОРОТ
Аннотация
На основе обширных материалов, мемуаров и дневников дипломатов, политиков, генералов, лиц из окружения Гитлера, а также личных воспоминаний автор - известный американский журналист рассказывает о многих исторических событиях, связанных с кровавой историей германского фашизма, начиная с возникновения нацистской партии и кончая разгромом гитлеровского государства.
Во втором томе излагаются события 1939-1945 годов.
Книга рассчитана на широкий круг читателей.
- 18
ПАДЕНИЕ ПОЛЬШИ
В 10 часов утра 5 сентября 1939 года у генерала Гальдера состоялась беседа с генералом фон Браухичем, главнокомандующим немецкой армией, и генералом фон Боком, возглавлявшим группу армий "Север". Рассмотрев общую обстановку, какой она представлялась им в начале пятого дня нападения на Польшу, они, как записал Гальдер в своем дневнике, пришли к единому мнению, что "противник разбит".
Накануне вечером сражение за Польский коридор закончилось соединением 4-й армии генерала фон Клюге, наступавшей из Померании в восточном направлении, с войсками 3-й армии под командованием генерала фон Кюхлера, наступавшей из Восточной Пруссии в западном направлении. Именно в этом сражении прославил себя и свои танки генерал Гейнц Гудериан. На одном участке, когда танки неслись на восток через Польский коридор, они были контратакованы Поморской кавалерийской бригадой, и взору автора этих строк, посетившего несколько дней спустя участок, где разворачивалась контратака, предстала отвратительная картина кровавой мясорубки.
Для скоротечной польской кампании это было символично. Лошади против танков! Длинные пики кавалеристов против длинных стволов танковых пушек. И сколь ни были мужественными, доблестными и безрассудно храбрыми поляки, немцы просто раздавили их стремительной танковой атакой превосходящими силами. Для них, да и для всего мира, это был первый опыт блицкрига внезапно обрушившегося наступления: в небе с ревом проносились истребители и бомбардировщики, проводя воздушную разведку, атакуя цели на земле, сея огонь и ужас; визжали пикирующие бомбардировщики, устремляясь на свои жертвы; танки, целые дивизии танков, прорывая оборону, покрывали за день 30-40 миль; самоходные скорострельные тяжелые артиллерийские установки мчались со скоростью до 40 миль в час по изрытым колеями польским дорогам; невероятные скорости развивала даже пехота - целая армия в полтора миллиона солдат неслась на колесах, направляемая и координируемая с помощью специальной связи, состоящей из сложных радиосетей, телефонных и телеграфных средств. Эта сила, какой никогда не видел мир, казалась неким механизированным безжалостным чудовищем.
Примерно через 48 часов польские военно-воздушные силы перестали существовать, большая часть из 500 самолетов первой линии были уничтожены на аэродромах бомбовыми ударами, не успев подняться в воздух; аэродромные сооружения были сожжены; подавляющая часть личного состава аэродромных команд были либо убиты, либо ранены. Краков, второй по величине город Польши, пал 6 сентября. В ту же ночь польское правительство бежало из Варшавы в Люблин. На следующий день Гальдер занялся планами переброски войск из Польши на Западный фронт, хотя там не наблюдалось какой-либо активности западных союзников. В полдень 8 сентября 4-я танковая дивизия достигла окраин польской столицы, в то время как на южном направлении со стороны Силезии и Словакии продвигалась 10-я армия Рейхенау, которая захватила Кельце, а 14-я армия Листа заняла Сандомир у слияния Вислы и Сана. За неделю польская армия была полностью разбита. Большая часть из ее 35 дивизий - все, что успели мобилизовать, - была либо разгромлена, либо зажата в огромные клещи, которые сомкнулись вокруг Варшавы.
Теперь немцам предстояло осуществить вторую фазу: более плотно стянуть кольцо вокруг ошеломленных и дезорганизованных польских частей, оказавшихся внутри, уничтожить их и захватить в более крупные, на сотни миль к востоку, клещи остальные польские формирования, дислоцированные к западу от Брест-Литовска и реки Буг.
Эта фаза началась 9 сентября и завершилась 17-го. Левое крыло группы армий "Север" под командованием Бока устремилось на Брест-Литовск. 19-й корпус Гудериана подошел к городу 14 сентября и через два дня овладел им. 17 сентября части корпуса Гудериана встретились с патрульными дозорами 14-й армии Листа в 50 милях к югу от Брест-Литовска, возле Влодавы, - так сомкнулись вторые гигантские клещи. Контрнаступление, как заметил позднее Гудериан, нашло "четкое завершение" 17 сентября. Все польские войска, за исключением незначительных групп у русской границы, были окружены. Польские войска, оказавшиеся в варшавском треугольнике и возле Познани, мужественно оборонялись, но были обречены. Польское правительство, или то, что от него осталось после непрерывных бомбардировок и обстрелов с воздуха самолетами люфтваффе, 15 сентября добралось до румынской границы. Для него и гордого польского народа все кончилось. Оставалось только умирать в рядах тех частей, которые все еще с неимоверной стойкостью оказывали сопротивление.
Русские вторгаются в Польшу
Правительство в Кремле, как и правительства других стран, было ошеломлено той быстротой, с какой немецкие армии пронеслись по Польше. 5 сентября, давая официальный письменный ответ на предложение нацистов напасть на Польшу с востока, Молотов сообщал, что это будет сделано "в подходящее время", но "это время еще не наступило". Он считал, что "излишняя поспешность" может нанести ущерб, но настаивал на том, чтобы немцы, хотя они первыми вошли в Польшу, скрупулезно соблюдали "демаркационную линию", согласованную и подтвержденную в секретных статьях германо-советского пакта. Подозрительность русских в отношении немцев уже начала проявляться. В Кремле полагали, что на завоевание немцами Польши может потребоваться довольно много времени. Однако вскоре после полуночи 8 сентября, когда немецкие танковые дивизии достигли предместий Варшавы, Риббентроп направил "срочное, совершенно секретное" сообщение Шуленбургу в Москву о том, что успех операций в Польше превзошел "все ожидания" и что в сложившихся обстоятельствах Германия хотела бы знать о "военных намерениях Советского правительства". На следующий день, в 16.10, Молотов ответил, что Россия применит вооруженные силы в ближайшие дни. Несколько ранее советский комиссар по иностранным делам официально поздравил немцев по случаю вступления войск в Варшаву.
10 сентября Молотов и посол фон дер Шуленбург запутались. После заявления о том, что Советское правительство ошеломлено неожиданными военными успехами немцев и потому находится в "затруднительном положении", комиссар по иностранным делам коснулся обоснования, которое Кремль собирался выдвинуть в оправдание своей агрессии по отношению к Польше, Это было, как телеграфировал Шуленбург в Берлин, делом "наиболее срочным" и "совершенно секретным".
Польша разваливалась, и вследствие этого у Советского Союза возникла необходимость прийти на помощь украинцам и белорусам, которым "угрожала" Германия. Этот довод, утверждал Молотов, необходим для того, чтобы Советский Союз смог оправдать свое вмешательство в глазах широких масс и не предстал агрессором. Более того, Молотов сетовал на Немецкое информационное бюро, которое цитировало заявление генерала фон Браухича, утверждавшего, что "больше нет необходимости вести военные действия на немецкой восточной границе". Если это так, если война закончена, то Россия, по словам Молотова, "не может начать новую войну". Он был крайне недоволен сложившейся обстановкой. Стремясь еще больше усложнить дело, 14 сентября он вызвал Шуленбурга в Кремль и, сообщив ему, что Красная Армия выступит раньше, чем предполагалось, поинтересовался, когда падет Варшава, - чтобы оправдать свое вступление в Польшу, русские должны были дождаться падения польской столицы.
Поднятые комиссаром вопросы смутили посла. Когда падет Варшава? Как отреагируют немцы, если Россия возложит на них вину за свое вступление в Польшу? Вечером 15 сентября Риббентроп направил "сверхсрочную, совершенно секретную" депешу Молотову через своего посла в Москве, в которой сообщал, что Варшава будет занята "в ближайшие дни" и Германия "приветствовала бы начало советских военных операций именно теперь". Что касается намерения возложить на Германию вину за вторжение русских в Польшу, то об этом не может быть и речи. "...Вопреки истинным немецким намерениям... это противоречило бы договоренностям, достигнутым в Москве, и наконец... представило бы два государства перед всем миром противниками". Депеша заканчивалась просьбой к Советскому правительству установить день и час нападения русских на Польшу.
Это было сделано вечером следующего дня, и два оказавшихся в числе захваченных немецких документов донесения от Шуленбурга, показывающие, как это было сделано, раскрывают всю лживость Кремля.
"Я встретился с Молотовым в 6 часов вечера, - телеграфировал Шуленбург в Берлин 16 сентября. - Он сообщил, что военное вмешательство Советского Союза произойдет, вероятно, завтра или послезавтра. В настоящее время Сталин совещается с военными руководителями. Молотов добавил, что... Советское правительство намерено оправдать свои действия следующими мотивами: Польское государство развалилось и более не существует, поэтому все соглашения и договоры, ранее заключенные с ним, утратили силу; третьи державы могли попытаться воспользоваться хаосом, который там возник, поэтому Советское правительство сочло своим долгом вмешаться, чтобы взять под защиту украинских и белорусских братьев и дать возможность этим несчастным людям жить в мире".
Поскольку единственной возможной "третьей державой" в данном случае могла быть Германия, Шуленбург возразил против такой формулировки.
"Молотов согласился с тем, что предлагаемый довод Советского правительства содержит ссылку, задевающую немецкую чувствительность, но просил нас, учитывая затруднительное положение Советского правительства, не придавать этому доводу значения. У Советского правительства, к сожалению, нет возможности выдвинуть какие-либо другие доводы, поскольку ранее Советский Союз никогда не проявлял беспокойства о положении национальных меньшинств в Польше и вынужден так или иначе оправдывать свое нынешнее вмешательство перед заграницей".
17 сентября, в 5.30 вечера, Шуленбург отправил еще одну "сверхсрочную, совершенно секретную" депешу в Берлин:
"Сталин принял меня в 2 часа ночи... и заявил, что Красная Армия пересечет советскую границу в 6 часов утра... Советские самолеты сегодня начнут бомбить районы к востоку от Львова".
Когда Шуленбург высказал свои возражения по трем пунктам советского коммюнике, русский диктатор "с подчеркнутой готовностью" внес в текст изменения.
Таким образом, был выдвинут именно этот жалкий предлог: Польша прекратила свое существование, и польско-советский пакт о ненападении, следовательно, утратил свое значение и силу, а поскольку требовалось защитить свои интересы и интересы украинского и белорусского национальных меньшинств, Советский Союз утром 17 сентября направил свои войска в поверженную Польшу. Чтобы нанести дополнительное оскорбление, польского посла в Москве проинформировали, что Россия в польском конфликте будет строго придерживаться нейтралитета. На следующий день, 18 сентября, советские и немецкие войска встретились в Брест-Литовске, где ровно двадцать один год назад молодое большевистское правительство порвало узы, связывавшие прежнюю Россию с западными союзниками, и заключило сепаратный мирный договор с Германией на тяжелейших для себя условиях.
И хотя теперь русские выступали в роли соучастников нацистской Германии в уничтожении древней Польши, они сразу же продемонстрировали недоверие к своим новым друзьям. Как информировал Берлин посол Шуленбург, на встрече с ним накануне советской агрессии Сталин выразил сомнение, будет ли немецкое верховное командование придерживаться условий Московских соглашений, предусматривающих отвод немецких войск на демаркационную линию. Посол пытался успокоить Сталина, но, очевидно, без особого успеха. "Ввиду присущей Сталину подозрительности, - телеграфировал он в Берлин, - я был бы признателен, если бы меня уполномочили дать дальнейшие заверения подобного характера, дабы устранить его последние сомнения". На следующий день, 19 сентября, Риббентроп телеграммой уполномочил своего посла сообщить Сталину: "...Соглашения, которые я подписал в Москве, будут, конечно, соблюдаться... Они рассматриваются нами как прочная основа для новых дружественных отношений между Германией и Советским Союзом".
Тем не менее трения между участниками противоестественного партнерства продолжались. 17 сентября возникли разногласия по поводу текста совместного коммюнике, призванного оправдать русско-германское уничтожение Польши. Сталин высказался против немецкого варианта, поскольку в нем факты излагались "слишком откровенно". Затем он составил свой собственный вариант - образец изощренности - и вынудил немцев согласиться с ним. В нем утверждалось, что общей целью Германии и России являлось "восстановление мира и порядка в Польше, которые были подорваны развалом польского государства, и оказание помощи польскому народу в установлении новых условий для его политической жизни". По цинизму Гитлер нашел в Сталине достойного партнера.
Поначалу оба диктатора, по-видимому, были склонны создать на территории Польши государство наподобие наполеоновского Варшавского герцогства, чтобы успокоить мировое общественное мнение. Однако 19 сентября Молотов объявил, что у большевиков на этот счет иные соображения. После сердитого протеста, выраженного Шуленбургу по поводу того, что немецкие генералы игнорируют Московские соглашения и пытаются захватить территорию, которая должна отойти к России, он перешел к сути.
"Молотов намекнул, - телеграфировал в Берлин Шуленбург, - что первоначальное соображение, поддержанное Советским правительством и лично Сталиным, которое сводилось к существованию
Польши на остальной территории, привело к идее раздела Польши по линии Писса - Нарве - Висла - Сан. Советское правительство желает немедленно начать переговоры по данному вопросу".
23 сентября Риббентроп по телеграфу поручил Шуленбургу сообщить Молотову, что "русская идея о пограничной линии вдоль хорошо известных четырех рек совпадает с точкой зрения правительства рейха". Он выразил пожелание вновь прилететь в Москву для отработки деталей этого вопроса, а также "окончательной структуры польского района".
Теперь переговоры взял в свои руки Сталин, и его немецкие союзники убедились - а английские и американские союзники убедятся в этом несколько позднее, - насколько упорным, циничным, склонным к соглашательству партнером он был. 25 сентября, в 8 часов вечера, советский диктатор вызвал в Кремль Шуленбурга, а несколько позднее, в тот же вечер, германский посол предостерегал Берлин относительно суровой реальности и хитроумных замыслов Сталина:
"...Он считает ошибочным сохранить независимую Польшу (на тех землях, которые останутся после изъятия части земель в пользу Германии и России). Он предложил территорию к востоку от демаркационной линии, всю Варшавскую провинцию, которая простирается до самого Буга, добавить к нашей доле. За это мы должны отказаться от наших притязаний на Литву.
Сталин... добавил, что если мы согласны, то Советский Союз немедленно возьмется за решение проблемы Прибалтийских государств в соответствии с (секретным) протоколом от 23 августа и ожидает в этом вопросе безоговорочной поддержки со стороны немецкого правительства. Сталин выразительно указал на Эстонию, Латвию и Литву, но не упомянул Финляндию".
Это была хитроумная и трудная сделка. Сталин предлагал две польские провинции, которые немцы уже захватили, за Прибалтийские государства. Оказав Гитлеру огромную услугу - предоставив ему возможность напасть на Польшу, он стремился теперь, пользуясь благоприятными условиями, получить все, что возможно. Более того, он предложил включить в состав Германии основную массу польского народа. Хорошо усвоив урок многовековой истории России, он понимал, что польский народ никогда не примирится с потерей своей независимости. Так пусть по этому поводу болит голова у немцев, а не у русских! А между тем он получит Прибалтийские государства, которые были отняты у России после первой мировой войны и географическое положение которых позволяло Советскому Союзу обезопасить себя на случай внезапного нападения нынешнего союзника.
Риббентроп во второй раз прибыл самолетом в Москву в 6 часов вечера 27 сентября. Прежде чем отправиться в Кремль, он нашел время прочитать телеграммы из Берлина, в которых его информировали о том, чего хотят русские. Это были переправленные из Берлина в Москву донесения немецкого посланника в Таллинне, в которых тот сообщал Риббентропу, что эстонское правительство только что проинформировало его о требовании Советского Союза "под самой серьезной угрозой немедленного нападения" предоставить ему военные и авиационные базы. Поздней ночью, после долгого совещания со Сталиным и Молотовым, Риббентроп телеграфировал Гитлеру, что в эту самую ночь заключается пакт, на основании которого Советский Союз разместит две дивизии Красной Армии и одну авиационную бригаду "на эстонской территории, однако на сей раз без упразднения эстонской системы правления". Но фюрер, имевший опыт в делах подобного рода, знал, чем обернется это для Эстонии. На следующий день Риббентропу сообщили, что фюрер приказал эвакуировать из Эстонии и Латвии 86 тысяч фольксдойче. Сталин предъявлял свой счет, и Гитлер был вынужден, по крайней мере пока, оплатить его. Он немедленно оставлял не только Эстонию, но и Латвию, которые по обоюдному согласию, достигнутому при заключении нацистско-советского пакта, были включены в советскую сферу интересов. Но прежде чем день закончился, Гитлер уступил также и Литву, которая по условиям дополнительного секретного протокола к Московскому пакту входила в сферу интересов рейха. Во время совещания с Риббентропом, которое началось в 10 часов вечера 27 сентября и продолжалось до часу ночи, Сталин предоставил немцам на выбор два варианта. Эти два варианта, как он сообщил 25 августа Шуленбургу, состояли в следующем: принятие первоначальной демаркационной линии по рекам Писса, Нарев, Висла и Сан, при этом Германия получает Литву; или, уступив Литву России, Германия получает дополнительно польскую территорию (Люблинскую провинцию и земли к востоку от Варшавы), что поставило бы под контроль немцев почти все польское население. Сталин упорно настаивал на втором варианте, и Риббентроп в обстоятельной телеграмме, отправленной Гитлеру в 4 часа утра 28 сентября, оставлял этот вопрос на его усмотрение. Гитлер согласился.
Раздел Восточной Европы потребовал соответствующего точного обозначения на картах, и днем 28 сентября, после трех с половиной часов переговоров, после чего в Кремле был устроен банкет, Сталин и Молотов прервали переговоры с Риббентропом, чтобы принять латвийскую делегацию, которую они вызвали в Москву. Риббентроп поехал в Большой театр смотреть "Лебединое озеро" и вернулся в Кремль в полночь для дальнейших консультаций по составлению карт и по другим вопросам. В 5 часов утра Молотов и Риббентроп поставили свои подписи под новым пактом, получившим официальное название "советско-германского договора о дружбе и границе". При этом Сталин улыбался, как докладывал позднее один немецкий дипломат, "от удовольствия" {Андор Хенке, помощник министра иностранных дел, долгие годы работавший в немецком посольстве в Москве, составил подробный и забавный отчет об этих переговорах Это единственная немецкая запись о втором дне совещаний Риббентропа со Сталиным и Молотовым - Прим авт.}. Для этого у него были основания.
Сам договор, сразу же опубликованный, провозглашал границу "соответствующих государственных интересов" двух стран в "бывшем польском государстве" и утверждал, что в пределах полученной ими территории эти страны восстановят "мир и порядок" и "гарантируют людям, проживающим там, мирную жизнь в соответствии с их национальными традициями".
Однако, как и при предыдущей нацистско-советской сделке, на этот раз также имелись секретные протоколы, в двух из которых была заключена суть соглашения. В одном из протоколов содержалось положение, согласно которому Литва входила в советскую сферу интересов, а Люблинская провинция и земли к востоку от Варшавы - в сферу интересов Германии. Второй протокол был краткий и конкретный:
Обе стороны не допустят на своих территориях никакой польской агитации, затрагивающей интересы другой стороны. Обе стороны обязуются на своих территориях подавлять в зародыше любую подобную агитацию и информировать друг друга относительно принятых с этой целью мер.
Таким образом, Польша, как ранее Австрия и Чехословакия, исчезла с карты Европы. Однако на сей раз Адольфу Гитлеру содействовал в уничтожении страны Союз Советских Социалистических Республик, долгое время выдававший себя за защитника угнетенных народов. Это был четвертый раздел Польши, осуществленный Германией и Россией {Арнольд Тойнби в своих трудах называет это пятым разделом Польши - Прим авт.} (в других разделах Польши участвовала и Австрия), и раздел этот должен был стать наиболее безжалостным и бесчеловечным.
Гитлер развязал войну против Польши и выиграл ее, но куда в большем выигрыше оказался Сталин, войска которого вряд ли произвели хоть один выстрел {По официальным данным, немецкие потери в Польше составили 10 572 убитых, 30 322 раненых и 3400 пропавших без вести - Прим авт.}. Советский Союз получил почти половину Польши и взялся за Прибалтийские государства. Это, как никогда ранее, отдалило Германию от ее основных долгосрочных целей: от украинской пшеницы и румынской нефти, остро ей необходимых, чтобы выжить в условиях английской блокады. Даже польские нефтеносные районы Борислав, Дрогобыч, на которые претендовал Гитлер, Сталин выторговал у него, великодушно пообещав продавать немцам эквивалент годовой добычи нефти в этих районах. Почему Гитлер согласился заплатить русским столь высокую цену? Очевидно, что он пошел на это, чтобы удержать Советский Союз от консолидации с западными союзниками и от участия в войне. Но он никогда не был сторонником соблюдения договоров, и теперь, когда Польша пала под не поддающимся сравнению ударом немецкого оружия, можно было ожидать, что он не сдержит, как настаивал на том рейхсвер, обязательств, принятых согласно пакту от 23 августа. Если бы Сталин стал возражать, фюрер мог пригрозить ему нападением самой мощной армии в мире, как только что подтвердила польская кампания. А мог ли? Нет, не мог, пока английские и французские армии стояли на западе в боевой готовности. Чтобы разделаться с Англией и Францией, он должен был обезопасить свой тыл. Именно в этом, как явствует из его более поздних заявлений, заключалась причина, по которой он позволял Сталину брать верх в сделках с нацистской Германией. Но он не забывал жесткого поведения советского диктатора в ходе этих сделок, хотя в данный момент и устремлял все свое внимание на Западный фронт.
- 19
СИДЯЧАЯ ВОЙНА НА ЗАПАДЕ
На Западе ничего не случилось. Едва ли прозвучал хоть один выстрел. Рядовой немецкий обыватель стал называть эту войну "сидячей". На Западе же ее вскоре назвали "странной войной". Сильнейшая армия в мире (французская), как напишет позднее английский генерал Фуллер, имея перед собой не более 26 (немецких) дивизий, все еще сидела за укрытиями из стали и бетона, в то время как ее по-донкихотски мужественного союзника уничтожали. Были ли немцы удивлены этим? Едва ли. В самой первой дневниковой записи от 14 августа начальник генерального штаба сухопутных войск Гальдер дает подробную оценку обстановки на Западе, если Германия нападет на Польшу. Он считает французское наступление маловероятным. Он уверен, что Франция не станет посылать свою армию через Бельгию вопреки желанию бельгийцев. Его вывод сводился к тому, что французы предпочтут остаться в обороне. 7 сентября, когда судьба польской армии была решена, Гальдер уже разрабатывал планы переброски немецких дивизий на запад. В этот вечер он записал в дневнике о результатах совещания Браухича с Гитлером, состоявшегося днем 7 сентября.
"Перспективы на Западе еще не ясны. Кое-какие факты говорят о том, что западные державы не хотят войны... Французский кабинет отнюдь не настроен на решительность и героизм. Из Англии уже раздаются первые робкие голоса разумных людей".
Через два дня Гитлер издал Директиву э 3 "на ведение войны", предложив осуществить необходимые меры для переброски частей армии и военно-воздушных сил из Польши на запад. Но не обязательно для того, чтобы сражаться. В директиве говорилось: даже после нерешительного открытия военных действий Англией... и Францией... оставляю за собой право отдать приказ относительно:
а) всякого перехода сухопутной германской границы на западе,
б) любого перелета германской западной границы, если это только не вызывается необходимостью отражения крупных воздушных налетов противника...

Уильям Ширер

Взлет и падение Третьего Рейха

К читателю

Хотя, живя и работая в Германии в первую половину недолгого существования Третьего Рейха, я имел возможность наблюдать, как Адольф Гитлер, диктатор великой и загадочной нации, консолидировал силы, а затем вверг страну в пучину войн, личный опыт не заставил бы меня взяться за перо и написать эту книгу, если бы в конце Второй мировой войны не произошло событие, не имеющее аналогов в истории.

Я имею в виду захват секретных государственных архивов Германии и всех их филиалов, включая архивы министерства иностранных дел, сухопутных войск и военно-морских сил, национал-социалистической партии и тайной полиции Генриха Гиммлера. Думаю, в истории не было прецедентов, когда столь ценные материалы попадали в руки современных исследователей. До сих пор архивы великих держав - даже после поражения в войне и революционного свержения правительства, как это имело место в России в 1917 году и в Германии в 1918 году, - охранялись государством. Полностью публиковались лишь те документы, которые служили интересам правительства, пришедшего к власти.

Стремительный крах Третьего Рейха весной 1945 года привел к тому, что в результате капитуляции были обнародованы не только многочисленные секретные документы, но и такие бесценные материалы, как личные дневники, строго засекреченные выступления, отчеты конференций, переписка и даже телефонные разговоры нацистских главарей, по распоряжению Германа Геринга записанные специальной службой, размещавшейся в министерстве военно-воздушных сил.

Генерал Франц Гальдер, например, вел дневник, делая стенографические записи по нескольку раз на дню. Записи генерала - уникальный источник краткой информации за период с 14 августа 1939-го по 24 сентября 1942 года, когда он занимал пост начальника генерального штаба сухопутных войск и ежедневно встречался с Гитлером и другими главарями нацистской Германии. Среди дневников это наиболее показательные записи, но есть и другие, также представляющие большую ценность. Сюда относятся дневники доктора Йозефа Геббельса, министра пропаганды, близкого соратника Гитлера по партии, и генерала Альфреда Йодля, начальника штаба оперативного командования вооруженных сил (ОКВ). Существуют также записи самого ОКВ и штаба военно-морских сил. Действительно, в шестидесяти тысячах досье военно-морских архивов Германии, захваченных в замке Тамбах под Кобургом, приводятся практически все сигналы связи, судовые журналы, дневники, меморандумы и другие документы немецкого военно-морского флота, датированные апрелем 1945 года, когда они были найдены, и более ранние, начиная с 1868 года - года создания военно-морских сил Германии.

485 тонн материалов министерства иностранных дел Германии, захваченные 1-й американской армией в различных замках и шахтах Гарца в тот момент, когда по приказу из Берлина их должны были уничтожить, охватывают не только период Третьего Рейха, но и Веймарскую республику и начинаются со времени правления Бисмарка - Второго Рейха.

Долгие годы по окончании войны тонны нацистских документов лежали опечатанными на большом военном складе в американском городе Александрия, штат Виргиния. Правительство США не высказывало желания хотя бы вскрыть ящики и посмотреть, какие материалы представят интерес для историков. Наконец в 1955 году, десять лет спустя после того, как они были захвачены, по инициативе Американской исторической ассоциации и благодаря финансовой поддержке нескольких частных фондов материалы были открыты. Небольшая группа ученых, не располагавшая достаточным оборудованием, приступила к работе - анализу и фотографированию документов, прежде чем правительство поспешно передало их Германии, Материалы оказались настоящей находкой.

Большую ценность представляют и такие документы, как 51 частично застенографированное «выступление» фюрера о военном положении, которое ежедневно обсуждалось в ставке Гитлера, и полный текст бесед нацистского главаря со старыми товарищами по партии и секретарями во время войны. Первые удалось обнаружить среди обугленных бумаг, оставшихся после Гитлера в Берхтесгадене, офицеру-разведчику 101-й воздушно-десантной дивизии США, вторые были найдены в материалах Мартина Бормана.

Сотни тысяч захваченных нацистских документов были спешно отправлены в Нюрнберг на судебный процесс и фигурировали в качестве улик против главных нацистских военных преступников. Освещая в газете первую половину Нюрнбергского процесса, я собрал кипу мимеографических копий, а позднее - опубликованные в сорока двух томах свидетельские показания и документы, дополненные десятью томами переводов важных материалов на английском языке. Тексты других документов, собранные в пятнадцатитомных сериях по материалам следующих двенадцати судебных процессов в Нюрнберге, также представляют определенную ценность, хотя многие свидетельские показания и факты не приведены.

Как в случае с любым серьезным историческим следованием, важно определить степень авторитета его автора, ведь во многом таким параметром мы руководствуемся, субъективно воспринимая изложенный материал. В предисловии к первому изданию книги «Взлет и падение Третьего рейха» (The Rise and Fall of the Third Reich) на русском языке есть интересная ремарка, о том, что книгу Уильяма Ширера рекомендовал глава американской делегации на американо-советском симпозиуме, проводившимся в послевоенные годы. И хотя количество изданий, посвященных Второй Мировой Войне продолжает расти, к сожалению, не в сторону качества, конкретно «Взлет и падение Третьего рейха» до сих пор обладает авторитетом в кругах историков и просто людей, увлеченных темой. В отличие от видного британского историка Лиделла Гарта, автор этой книги долгое время был в эпицентре событий, связанных с фашизацией бывшей Веймарской республики. Уильям Ширер работал американским корреспондентом в Германии с 1926 по декабрь 1941 года, когда была объявлена война Соединенным штатам, хотя после за крахом третьего рейха наблюдал с расстояния. Вы наверняка будете удивлены тем количеством ситуаций и важных событий, непосредственным свидетелем которых был докладчик (большинство цитируется из другой работы Уильяма Ширера — «Берлинский дневник»)

Можно привести простой, но яркий пример. Уильям Ширер поведал в книге «Взлет и падение Третьего рейха» об эмоциях, которые ему, с помощью бинокля удалось прочесть на лице Адольфа Гитлера 18 июня 1940 года во время судьбоносного перемирия в Компьенском лесу. Едва ли в других источниках вы встретите подобный момент. Журналист и в будущем историк, обладая определенной свободой передвижения и составления материала для американской прессы, присутствовал на большинстве важных собраний нацистской партии. Уильям Ширер раз за разом дает собственную оценку выступлениям фюрера, сравнивая их между собой по степени агрессивности оратора. Что невероятно интересно – описывает настроение немцев в преддверие или после важных перемен, скажем, выборов президента или вступления в новую Мировую Войну. Читаешь о пустынных улицах, молчаливо намекавших об отсутствии энтузиазма отправлять сыновей и мужей в окопы. Приводит автор и воспоминания о диалогах с коллегами, политиками, простыми жителями. Личный опыт и оценочные суждения непосредственного участника, таким образом, начинают играть важное значение в восприятии массива информации книги «Взлет и падение Третьего рейха» (The Rise and Fall of the Third Reich).

Взлет и падение Третьего рейха — Источники

И если Уинстон Черчилль активно наполняет свои известные книги о Второй мировой собственной дипломатической перепиской, Уильям Ширер не ограничивается собственным дневником и памятью. Сам автор, в обращении к читателю, говорит о колоссальной работе, проделанной им при подготовке материалов, во что легко веришь. Самый жестокий конфликт в истории, Вторая Мировая Война, оставил после себя, в том числе, массу информации для изучения. Сейчас речь, среди прочего, о захваченных немецких документах Третьего рейха . Сотни тон документации войск, дипломатической переписки Министерства Иностранных дел при фон Нейрате и Риббентропе, даже стенограммы совершенно секретных совещаний в ставке Фюрера АДольфа Гитлера и в закрытой обстановке среди верхушки партии. Автор изучил солидную долю этих материалов о Третьем рейхе, в том числе многотомные свидетельства Нюрнбергских процессов и активно оперирует информацией из официальных источников. Повсеместно ощущаешь этот нечеловеческий труд, который говорит сам за себя. И хотя есть ремарка о нескольких моментах с додумыванием, это нисколько не портит впечатление о книге «Взлет и падение Третьего рейха» .

Военные мемуары видных личностей как источник

Следующий важный источник для исследований Третьего рейха, требующий уже большей внимательности к разным точкам зрения на одни и те же вопросы – это мемуары и дневники видных участников той войны. Уильям Ширер не приводит отрывки из жизни будней солдат Восточного фронта, но зато регулярно оперирует сохранившимися записями Йозефа Геббельса, итальянского графа Чиано, Франца Гальдера, Гейнца Гудериана, фон Рундштедта, Уинстона Черчилля, переводчика Гитлера Пауля Шмидта. Конечно, точность военных мемуаров и их соответствие реальным событиям часто ставят под сомнение, но в данном случае автора больше интересовало как раз личное отношение причастных. Ведь спорные события затрагивались довольно редко. Очень кстати, что к середине 1950-х годов, когда Уильям Ширер трудился над своим исследованием «Взлет и падение Третьего рейха» , уже вышли в свет большинство мемуаров видных деятелей, переживших войну. Личные воспоминания позволяют более эмоционально подойти к тому или иному важному событию, особенно попытаться оценить Третий рейх изнутри. Ведь любая система и объединение – это, в первую очередь, сами люди, а не каменные стены или танки. Писатель делает очень интересный упор на изменении отношения к перспективам Третьего рейха между 1938 и 1945 годами его руководителями.

Важным личным мнением, которой пронизывает красной нитью оба тома книги «Взлет и падение Третьего рейха» (The Rise and Fall of the Third Reich), конечно, выступает содержание печально известной в широких массах Mein Kampf . Собственное изложение будущим фюрером Адольфом Гитлером событий своей жизни и мировоззрений постоянно соотносятся Уильямом Ширером со всей судьбой Германии при национал-социализме и Третьем рейхе. Ведь с приходом этой незаурядной и страшной личности к власти, судьба государства следовала с ее представлениями бок о бок – до самого краха. Автор не раз повторяет, что книга, которую многие считают экстремисткой, могла и вовсе предотвратить Вторую Мировой Войну, если бы ее нездоровым идеям и автору придали должное значение. Ведь вся будущая политика расовой ненависти, беспрецедентного завоевания Lebensraum на Востоке, внутренняя политика полицейского государства Третьего рейха – все это было затронуто и озвучено еще в далеком 1925 году. Ширер Уильям вызывает беспримерное уважение своей сдержанной позицией, когда дело заходит об идеологиях. Он не доказывает с пеной у рта свою позицию и старается передавать тот или иной вопрос сразу под несколькими углами. И все это в разгар Холодной войны. Британские и американские источники часто критикуют за преуменьшение роли СССР в разгроме нацистов и, наоборот, в преувеличивании значения второго фронта на Западе. Уильям Ширер этим совершенно не грешит и, местами с восхищением, говорит о стремительном отпоре на Востоке.

Что касается оценок автором конкретно качеств отдельных деятелей в книге «Взлет и падение Третьего рейха» (The Rise and Fall of the Third Reich), то здесь Уильям Ширер грешит такой практикой, как навешивание ярлыков . Люди в теме отлично знают о неоднозначных способностях отдельных лидеров Третьего рейха, таких как Иоахим фон Риббентроп, Альфред Розенберг, Герман Геринг. Но, пожалуй, не слишком профессионально регулярно оперировать такими характеристиками как: пьяница , шарлатан , уголовник и, самое любимое – австрийский ефрейтор . Это довольно топорное воздействие на читателя, без которого можно было обойтись. В любом случае, вы всегда имеете возможность сопоставлять разные источники информации, где труд Ширера «Взлет и падение Третьего рейха» (The Rise and Fall of the Third Reich) является одним из них, одним из наиболее авторитетных. Сегодня в живых не осталось уже ни одного видного участника тех событий, ведь прошло семьдесят лет только после окончания войны и Краха Третьего рейха, не говоря уже о временах Веймарской республики и зарождении Третьего Рейха. И подобный анализ свидетельств людей, принимавших важное участие в описываемых событиях – наследие для нас с вами и для будущих поколений.

Как и в труде Уинстона Черчилля, здесь мы имеем шесть книг, которые условно делят историю книги «Взлет и падение Третьего рейха», становления Третьего рейха и дороги в небытие на шесть временных периодов. Уильям Ширер заходит издалека, начиная от рождения и детства Адольфа Гитлера, и заканчивает, как не трудно догадаться, Нюрнбергским трибуналом над военными преступниками Третьего рейха. Поэтому нельзя сказать, что книги охватывают период 1933-1945 г.г. ведь именно эти даты наиболее часто фигурируют на обложках разных книг. Более того, Уильям Ширер скрупулезно подошел к теме и сделал то, что предпринимают единицы исследователей Второй Мировой Войны и нацистской Германии – затронул историю становления Первого и Второго германских рейхов и самой Веймарской республики. Ведь очень важно понимать предпосылки прихода национал-социалистов к власти, в том числе опыт предыдущих завоеваний и вооруженных конфликтов. Не раз на страницах книги «Взлет и падение Третьего рейха» вы встретите мнение, что немцы всегда были высокомерной нацией, с собственным виденьем политики и прав держав на просторы в Европы, чем не преминули воспользоваться идеологи нацизма.

Название, и в других разделах, говорит само за себя. Мы обращаемся к истории этой неоднозначной и загадочной личности, пожалуй, самой узнаваемой в мировой истории или, во всяком случае, в истории ХХ века. От мальчика служки в католическом храме, до лидера восьмидесятимиллионного государства Третьего рейха. В этой части книги «Взлет и падение Третьего рейха» речь идет об истоках нацисткой идеологии и знакомстве первых видных функционеров будущей всесильной НСДАП. Много ссылок на Mein Kampf и мемуары друга детства Гитлера, Августа Кубичека.

После неудачного Пивного Путча и тюремного заключения, незаурядный Адольф Гитлер восстает из политического пепла и собирает вокруг себя постепенно самую грозную силу в тогдашней республике. Эта часть книги Уиляьма Ширера будет интересна людям, увлекающимся политическими играми, интригами и примерами узурпации власти. Участие в выборах, устранение нежелательных элементов, полный контроль над государством нового Третьего рейха. Последние главы о полицейских порядках в необразованном Рейхе подробно обозревают так называемый процесс фашизации в Германии – контроль за общественными структурами, СМИ, бытом граждан.

Книга III. Путь к войне

Здесь Уильям Ширер подробнейшим образом анализирует те несколько лет перевооружения Германии и наращивания амбиций ее фюрера, которые привели к Второй Мировой Войне. Фактически, можно называть эти главы книги «Взлет и падение Третьего рейха» причинами самого известного конфликта. Огромный объем дипломатической закулисной политики, рассмотренный под разными углами. Известные аннексии Гитлера и все возрастающие амбиции. Читается на одном увлеченном дыхании.

Уильям Ширер небанально подошел к самой главной для многих теме – самой Второй Мировой Войне. Он очень удачно не стал сосредотачиваться на вещах, которые не в ее прерогативе – военных стратегиях, дотошной точности военных потерь. Все это присутствует, но лишь для общего понимания периода. Автор же сосредотачивается как раз на внутренней ситуации в самом Третьем рейхе, на ситуации с гражданским населением и в ставках фюрера.

Книга V. Начало конца

В этой части книги «Взлет и падение Третьего рейха» автор также проводит уникальный анализ, который обходят должным вниманием практически все исследователи. Уильям Ширер, на основе доступных материалов, стенограмм, записей, мемуаров, выступлений Гитлера и совершенных страшных деяний, описывает то будущее, которое приготовили лидеры нацистов и Третьего рейха для захваченной Европы. Также здесь довольно подробно описывается деятельность немецкого сопротивления и знаменитое покушение на фюрера 20 июля 1944 года . Вместе с этим Уильям Ширер обозревает наступление коалиции союзников с обеих фронтов.

Книга VI. Падение Третьего рейха

Заключительный раздел книги «Взлет и падение Третьего рейха» повествует о нарастающем отчаянии, как среди партийных деятелей Третьего рейха, так и военных на всех фронтах. Некогда воспеваемое величие тысячелетнего рейха рушилось на глазах, а Гитлер превращался в подозрительного сгорбленного старика с трясущейся рукой. Последние дни битвы за Берлин и ответственность, которую понесла Германия за поддержку своих лидеров после краха Третьего рейха.

В качестве заключения хочется сказать, что остался исключительно доволен книгой Уильяма Ширера, даже на фоне тех известных работ, которые уже прочел (в том числе Типпельскирх, Черчилль). Хочется посоветовать книгу «Взлет и падение Третьего рейха» всем людям годами увлекаются темой Второй Мировой войны.

Некоторые интересные факты из книги Уильяма Ширера

Во время наступления союзников с Запада весной 1945 года 1-ая американская армия захватила 485 тонн материалов Министерства Иностранных дел Германии в замках и шахтах гор Гарц. Документы Третьего рейха удалось захватить до их уничтожения, которое было санкционировано ранее из Берлина. До 1955 г. они хранились опечатанными на военном складе в американском городе Александрия. После сам Уильям Ширер использовал их для написания книги «Взлет и падение Третьего рейха».

29 января 1933 года, накануне ожидаемого назначения Гитлера канцлером, около 100 000 немецких рабочих вышли на протесы в Берлине и других городах. Они призывали удержать нацистов от прихода к законной власти.

Помимо сводной сестры Ангелы, у Адольфа Гитлера были еще братья и сестры, которые не пережили детство. Сначала у родителей родился сын Густав, умерший в младенчестве. После дочь Ида. После третьего по счету ребенка Адольфа, был младший брат Эдмунд, проживший шесть лет, а после еще дочь Паула. Паула дожила до 1960 года.

До приезда в Ландсбергскую тюрьму Рудольфа Гесса, предварительные наброски Mein Kampf записывал под диктовку Эмиль Морис – первый командир нацистских боевых отрядов СС.

Первым Рейхом считалась Священная Римская Империя. Вторым – империя, созданная Бисмарком в 1871 году после победы над Францией.

14 ноября 1938 президент США Франклин Рузвельт отозвал американского посла Хьюго Вильсона из Германии, таким образом, кроме прочего, отреагировал на погромы Хрустальной ночи. 18 ноября был отозван германский посол из Вашингтона.

Гитлер имел некорректные представления о мотивах и амбициях Соединенных штатов и даже думал, что те могут аннексировать часть территории Канады, что расстроит отношение с Великобританией.

Части узников Освенцима по прибытию в лагерь смерти вручали заполненные открытки, с пометками, что все хорошо. Нужно было только вписать адрес для отправки.

16 мая 1933 года президент США Рузвельт призвал глав 44 государств к разоружению и постепенному запрету наступательного оружия. В своей речи на следующий день Адольф Гитлер лживо приветствовал идею, пока Германия готовилась к беспрецедентному перевооружению.

Вскоре после начала Мировой Войны, французское правительство начала умиротворять Англию не осуществлять бомбардировок немецких городов, опасаясь ответных мер по своей территории. В это время немецкие генералы боялись уничтожения промышленных мощностей в Рурской области.

Ниже обложки выходивших на русском языке изданий

Полезная статья? Расскажи о ней!

Третий Рейх (Drittes Reich) - так неофициально называлось Германское государство с 1933 по 1945 год. Немецкое слово Reich дословно обозначает "земли, которые подчинены одной власти". Но, как правило, его переводят как "держава", "империя", реже "царство". Все зависит от контекста. Далее в статье будет описан взлет и падение Третьего Рейха, достижения империи во внешней и внутренней политике.

Общая информация

В историографии и литературе Третий Рейх называют фашистской или нацистской Германией. Первое название, как правило, применялось в советских изданиях. Но данное употребление термина несколько неверно, поскольку Муссолини в Италии и Гитлера имели существенные отличия. Проявлялись различия и в идеологии, и в политическом устройстве. В то время Германия была страной, в которой был установлен тоталитарный режим. В государстве существовала однопартийная система и доминирующая идеология - национал-социализм. Контроль правительства распространялся абсолютно на все области деятельности. Третий Рейх поддерживался властью немецкой Национал-социалистической рабочей партии. Руководителем этого образования был Адольф Гитлер. Он также являлся бессменным главой страны до самой своей смерти (1945 год). Официальное звание Гитлера - "рейхсканцлер и фюрер". Падение Третьего Рейха произошло в конце Второй мировой. Незадолго до этого, в 1944 году, была осуществлена неудачная попытка переворота и покушения на Гитлера ("Заговор Генералов"). Нацистское движение имело широкий размах. Особое значение имела символика фашизма - свастика. Ее использовали практически везде, выпускались даже монеты Третьего Рейха.

Внешняя политика

С 1938-го в этом направлении отмечалось определенное стремление к политической и территориальной экспансии. Марши Третьего Рейха прошли по разным государствам. Так, в марте указанного выше года был произведен аншлюс (присоединение силой) Австрии, а в период с сентября 38-го по март 39-го были присоединены к Германскому государству Клайпедский край и Чехия. Затем территории страны расширились еще больше. В 39-м были присоединены некоторые польские области и Данциг, а в 41-м произошла аннексия (насильственное присоединение) Люксембурга.

Вторая мировая

Необходимо отметить небывалый успех Германской империи в первые годы войны. Марши Третьего Рейха прошли по большей части континентальной Европы. Были захвачены многие территории, за исключением Швеции, Швейцарии, Португалии и Испании. Одни области были оккупированы, другие де-факто считались зависимыми гособразованиями. К последним, например, можно отнести Хорватию. При этом были и исключения - это Финляндия и Болгария. Они были союзниками Германии и осуществляли все-таки самостоятельную политику. Но к 1943 году наметился существенный перелом в военных действиях. Перевес теперь был на стороне Антигитлеровской коалиции. К январю 45-го боевые действия были перенесены на довоенную германскую территорию. Падение Третьего Рейха произошло после роспуска Фленсбургского правительства, которым руководил Карл Дениц. Это случилось в 1945 году, 23 мая.

Возрождение экономики

В течение первых лет правления Гитлера Германия достигла успеха не только во внешней политике. Надо здесь сказать, что достижения фюрера способствовали и экономическому возрождению государства. Результаты его деятельности оценивались рядом зарубежных аналитиков и в политических кругах как чудо. Царившая в послевоенной Германии до 1932 года безработица снизилась с шести миллионов до неполного одного к 1936-му. В этот же период отмечался рост промышленного производства (до 102%), удвоился и доход. Ускорились темпы производства. На протяжении первого года нацистского правления в значительной степени управление экономикой определялось Ялмаром Шахтом (сам Гитлер почти не вмешивался в его деятельность). При этом была направлена, в первую очередь, на трудоустройство всех безработных за счет резкого увеличения объема общественных работ, а также стимулирования сферы частного предпринимательства. Для незанятых предусматривался госкредит в форме специальных векселей. Существенно понизились ставки по налогам для компаний, расширявших капвложения и обеспечивающих стабильное увеличение занятости.

Вклад Ялмара Шахта

Следует сказать, что экономика страны с 1934 года взяла военный курс. По мнению многих аналитиков, истинное возрождение Германии основывалось на перевооружении. Именно на него были направлены усилия рабочего и предпринимательского класса совместно с деятельностью военных. Военная экономика была организована таким образом, чтобы функционировать и в мирное время, и в период боевых действий, но ориентирована в целом на войну. Способности Шахта заниматься финансовыми делами были направлены на оплату подготовительных мероприятий, перевооружения в частности. Одной из его уловок являлось печатание банкнот. Шахт обладал способностью проворачивать достаточно ловко различные махинации с валютой. Иностранные экономисты даже подсчитали, что в то время обладала сразу 237 курсами. Шахт заключал очень выгодные товарообменные сделки с различными странами, показывал, к удивлению аналитиков, надо сказать, что чем выше устанавливался долг, тем шире можно было развернуть бизнес. Возрожденная таким образом Шахтом экономика с 1935 по 1938 год использовалась исключительно для финансирования перевооружения. Оценивалась она в 12 млрд марок.

Контроль Германа Геринга

Этот деятель принял на себя часть функций Шахта и стал "диктатором" экономики Германии в 1936 году. Несмотря на то что сам Геринг был, как, собственно, и Гитлер, невеждой в экономической сфере, страна перешла к системе военной тотальной внутренней политики. Был разработан четырехлетний план, целью которого было превращение Германии в государство, способное самостоятельно себя обеспечить всем необходимым на случай войны и блокады. В результате импорт был уменьшен до самого возможного минимума, также было начато жесткое контролирование цен и размера зарплаты, дивиденды стали ограничиваться 6% годовых. Начали массово строиться суперсооружения Третьего Рейха. Это были огромные заводы по производству тканей, горючего, прочих товаров из собственного сырья. Также стала развиваться сталелитейная промышленность. В частности, возводились суперсооружения Третьего Рейха - гигантские заводы Геринга, где в производстве использовалась исключительно местная руда. В результате экономика Германии была полностью мобилизована для военных нужд. При этом промышленники, чьи доходы резко возросли, стали механизмами этой "военной машины". Вместе с этим деятельность самого Шахта была скована огромными ограничениями и отчетностью.

Экономика перед началом Второй мировой

На смену Шахту в 1937 году пришел Вальтер Функ. Он занимал сначала пост министра экономики, а затем, спустя два года, в 1939 году, стал президентом Рейхсбанка. По оценкам специалистов, Германия к началу Второй мировой, в целом, конечно, "разогнала" экономику. Но оказалось, что вести продолжительные боевые действия Третий Рейх был не готов. Снабжение материалами, сырьем было ограничено, а объем самого внутреннего производства было минимальным. В течение всех военных лет положение с трудовыми ресурсами было крайне напряженным, как в качественном, так и в количественном смысле. Однако, несмотря на все сложности, за счет тотального контроля госаппарата и немецкой организованности экономика все-таки встала на нужные рельсы. И хотя шла война, производство в стране росло неуклонно. Увеличивался с течением времени и объем военной промышленности. Так, к примеру, в 1940-м году он составил 15% от валового производства, а к 1944-му - уже 50%.

Развитие научно-технической базы

В системе вузов Германии существовал гигантский научный сектор. К нему принадлежали высшие технические заведения и университеты. К этому же сектору относилось НИИ "Общество Организационно все учреждения находились в подчинении Министерства Просвещения, Воспитания и Науки. В этой структуре, где состояли тысячи ученых, был собственный научный совет, членами которого были представители разных дисциплин (медицины, литейного и горного дела, химии, физики и прочих). У каждого такого ученого была в подчинении отдельная группа специалистов одного профиля. Каждый член совета должен был направлять научную и исследовательскую активность и планирование своей группы. Вместе с этим сектором существовала промышленная независимая научная исследовательская организация. Ее значение стало ясно только после того, как в 1945-м союзники Германии присвоили результаты ее деятельности себе. К сектору этой промышленной организации относились лаборатории крупных концернов "Сименс", "Цейсс", "Фарбен", "Телефункен", "Осрам". Эти и прочие предприятия располагали огромными средствами, аппаратурой, отвечавшей техническим требованиям того времени, высококвалифицированными сотрудниками. Эти концерны могли работать с большей, чем, к примеру, институтские лаборатории, производительностью.

Министерство Шпеера

Кроме исследовательских промышленных групп и разных научных лабораторий при вузах довольно крупной организацией был НИИ вооруженных сил. Но, опять-таки, этот сектор не был цельным, а был расколот на несколько частей, разбросанных по отдельным видам войск. Особое значение приобрело во время войны министерство Шпеера. Надо сказать, что в этот период значительно сократились возможности поставки лабораториям и институтам сырья, оборудования и кадров, промышленность в стране едва справлялась с большим объемом заказов от военных управлений. Министерство Шпеера получило полномочия решать различные производственные вопросы. Например, о том, какую следует остановить как ненужную, какую продолжить, так как она имеет важное стратегическое значение, какие изыскания должны стать приоритетными, играющими решающую роль.

Военное дело

Оружие Третьего Рейха производилось с внедрением различных научных разработок, по специально созданным технологиям. Разумеется, при выбранном курсе экономики другого и быть не могло. Германия должна была не только обеспечить себя в промышленном смысле, но и иметь укомплектованные войска. Кроме обычного, начало разрабатываться и "холодное оружие" Третьего Рейха. Однако все проекты были заморожены еще до разгрома фашизма. Результаты многих исследовательских работ послужили отправной точкой для научной деятельности государств Антигитлеровской коалиции.

Награды Третьего Рейха

До прихода нацистов к власти существовала определенная система, в соответствии с которой вручение памятных знаков отличия осуществлялось правителям земель, то есть носило характер территориальный. С приходом Гитлера были внесены существенные изменения в процесс. Так, до начала Второй мировой фюрер лично и назначал, и вручал награды Третьего Рейха любого вида. Позже данное право получили разные уровни командного состава войск. Но остались некоторые знаки отличия, которые, кроме Гитлера, не мог вручать никто (например,

Я имею в виду захват секретных государственных архивов Германии и всех их филиалов, включая архивы министерства иностранных дел, сухопутных войск и военно-морских сил, национал-социалистической партии и тайной полиции Генриха Гиммлера. Думаю, в истории не было прецедентов, когда столь ценные материалы попадали в руки современных исследователей. До сих пор архивы великих держав – даже после поражения в войне и революционного свержения правительства, как это имело место в России в 1917 году и в Германии в 1918 году, – охранялись государством. Полностью публиковались лишь те документы, которые служили интересам правительства, пришедшего к власти.

Генерал Франц Гальдер, например, вел дневник, делая стенографические записи по нескольку раз на дню. Записи генерала – уникальный источник краткой информации за период с 14 августа 1939-го по 24 сентября 1942 года, когда он занимал пост начальника генерального штаба сухопутных войск и ежедневно встречался с Гитлером и другими главарями нацистской Германии. Среди дневников это наиболее показательные записи, но есть и другие, также представляющие большую ценность. Сюда относятся дневники доктора Йозефа Геббельса, министра пропаганды, близкого соратника Гитлера по партии, и генерала Альфреда Йодля, начальника штаба оперативного командования вооруженных сил (ОКВ). Существуют также записи самого ОКВ и штаба военно-морских сил. Действительно, в шестидесяти тысячах досье военно-морских архивов Германии, захваченных в замке Тамбах под Кобургом, приводятся практически все сигналы связи, судовые журналы, дневники, меморандумы и другие документы немецкого военно-морского флота, датированные апрелем 1945 года, когда они были найдены, и более ранние, начиная с 1868 года – года создания военно-морских сил Германии.

Долгие годы по окончании войны тонны нацистских документов лежали опечатанными на большом военном складе в американском городе Александрия, штат Виргиния. Правительство США не высказывало желания хотя бы вскрыть ящики и посмотреть, какие материалы представят интерес для историков. Наконец в 1955 году, десять лет спустя после того, как они были захвачены, по инициативе Американской исторической ассоциации и благодаря финансовой поддержке нескольких частных фондов материалы были открыты. Небольшая группа ученых, не располагавшая достаточным оборудованием, приступила к работе – анализу и фотографированию документов, прежде чем правительство поспешно передало их Германии, Материалы оказались настоящей находкой.

Сотни тысяч захваченных нацистских документов были спешно отправлены в Нюрнберг на судебный процесс и фигурировали в качестве улик против главных нацистских военных преступников. Освещая в газете первую половину Нюрнбергского процесса, я собрал кипу мимеографических копий, а позднее – опубликованные в сорока двух томах свидетельские показания и документы, дополненные десятью томами переводов важных материалов на английском языке. Тексты других документов, собранные в пятнадцатитомных сериях по материалам следующих двенадцати судебных процессов в Нюрнберге, также представляют определенную ценность, хотя многие свидетельские показания и факты не приведены.

И наконец, помимо этих объемистых материалов имелись подробные записи допросов немецких военных, партийных и государственных служащих, их свидетельские показания, данные под присягой на различных послевоенных судебных процессах, что обеспечивало исследователей информацией, на мой взгляд, ранее им неизвестной.

Естественно, я не мог прочесть документацию в полном объеме – это не по силам одному человеку, однако я тщательно проанализировал значительную часть материалов. Работа замедлялась из-за отсутствия подходящих ориентиров, как и у других исследователей, трудившихся над таким же обилием информации.

Весьма знаменательно, как мало находившиеся в Германии во времена нацизма журналисты и дипломаты знали о том, что происходило за фасадом Третьего Рейха. Тоталитарная диктатура в силу своей природы действовала в строжайшей тайне и умела оградить эту тайну от посторонних взглядов. Довольно просто было выделять и описывать неприкрашенные, волнующие и часто вызывающие отвращение события, происходившие в Третьем Рейхе: приход Гитлера к власти, поджог рейхстага, кровавую расправу над Ремом, аншлюс Австрии, капитуляцию Чемберлена в Мюнхене, оккупацию Чехословакии, нападение на Польшу, Скандинавию, Западную Европу, Балканы и Россию, ужасы нацистской оккупации и концентрационных лагерей, ликвидацию евреев.

Но втайне принятые роковые решения, интриги, измены, мотивы и заблуждения, приведшие к этому, сцены, сыгранные главными актерами за опущенным занавесом, размах осуществляемого ими террора и техника его организации – все это и многое другое в значительной степени было нам неведомо, пока не всплыли на свет секретные документы нацистской Германии.

Кое-кто, возможно, полагает, что слишком рано писать историю Третьего Рейха, что такую задачу надо оставить потомкам, у которых появится временная перспектива. Я обнаружил, что подобный взгляд особенно распространен во Франции, когда приехал туда, чтобы провести определенную исследовательскую работу. Мне говорили, что историку нужно заниматься эпохой Наполеона, но никак не более поздним периодом.

В таком подходе есть свои плюсы. Историки ждали пятьдесят, сто или больше лет, прежде чем описать какую-либо страну, империю или эпоху. Но не происходило ли это главным образом потому, что требовалось много времени, чтобы разыскать подходящие документы и представить подлинный материал? И, несмотря на все преимущества временной перспективы, не терялось ли что-то, поскольку у авторов отсутствовало личное знание эпохи, атмосферы того времени и исторических фигур, которых они описывали?

В случае с Третьим Рейхом – а он поистине уникален – в момент его падения имелись почти все документальные материалы, которые были дополнены свидетельскими показаниями военных и государственных деятелей, оставшихся в живых или позднее понесших самое суровое наказание. Располагая уникальными источниками и хорошо помня жизнь в нацистской Германии, внешний облик, поведение и характер лиц, находившихся у власти, в первую очередь Гитлера, я решил, чего бы мне это ни стоило, изложить историю взлета и падения Третьего Рейха.